Владимир Мальцев - О том, что сильнее нас

Вот если что с самого начала не заладилось — ну очень редко бывает, чтобы обратно в струю вошло. Агентурные данные, что в Старицу сейчас мало кто ездит, начали опровергаться уже на тверском автовокзале, где пронаблюдалась компания аж на 25 человек из спелеоклуба МГУ, причём что хуже всего — возглавляемая Юрой, который меня знает в лицо. И не умеет держать язык за зубами. Что, при моей известности в спелеологических кругах, несколько чревато. Съёмки — вещь, далеко не всегда допускающая большое количество болельщиков. Они, правда, собирались в другую катакомбу, в Капкан, но Дохлобарсучью держали запасным вариантом, так как вход в Капкан периодически замывает глиной.

Действительность перекрыла все наихудшие ожидания. В катакомбе, до которой мы добрались глубокой ночью и почти без сил, в которой стоянок от силы на 30–40 человек, народу было многие сотни. И быстро прибывали новые, кто пешком, кто на байдарках, кто машину наняв… А сманеврировать в какую-либо другую дыру – это ещё несколько часов трюхать под холодным дождём. Ладно, леший с ним, место мы себе нашли. Хоть и в получасе ползком от входа, хоть и без воды, но вполне комфортное и без толп вокруг. Без толп, впрочем, ненадолго. Начал я лагерь разворачивать, примуса заводить, девчонок послал наружу за водичкой волжской… Вот представьте себе. Привходовая часть катакомбы. Компании уже не разделяются, плотность заселения — как во вьетнамском общежитии, разве что не штабелями народ сложен. Бредут две бедные девицы с котелками воды, спотыкаясь о спящие нетрезвым сном тела, а изо всех углов — шушуканье: смотрите, мол, смотрите, это идут девчонки из Володиной компании (Юрик, скотина, не попал в Капкан, приплёлся в Дохлобарсучью и раструбил-таки на всю катакомбу)! В общем — вернулись девицы с блаженно-идиотическими улыбками на физиономиях, на любое дальнейшее слово, любую дальнейшую идею, любую попытку взяться за фотоаппарат и вспышки отвечали истерическим хохотом, а вся толпа включила наш лагерь в список главных достопримечательностей катакомбы. Мы два дня сидели в своём гнёздышке на стенке большого штрека, пили чай и хором ржали над дефилирующей по штреку публикой, всячески (хорошие всё ж ребята-то) старающейся удержаться от ответного ржания. А потом собрались да и поехали домой. Договорившись контакта не терять, и если вдруг возникнет идея поездки в катакомбу с гарантированным отсутствием народа — повторить попытку.

Как ни странно, две Кати дали мне, пожалуй, последний из необходимых уроков. Вещи, лежащие на поверхности, имеют обыкновение оставаться незамеченными. Как думаете, каковы основные правила подбора моделей для съёмок в экзотических вылазках? Внешность, умение играть, склонность к туризму и в этом роде? Чушь! Любая игра фальшива. Игра, происходящая в по-настоящему грандиозных природных антуражах, — фальшива вдвойне. Это в театре, в студии, в декорациях, которые задают условность происходящего, можно играть. А на природе — можно только так, как мы с Машкой снимали. Нужна модель, про которую заранее известно, что все нужные эмоции в имеющемся антураже пойдут из неё живьём. Польются. Фонтаном брызнут. И пусть она делает в том антураже и с подобранным заранее реквизитом ровно то, что захочет сама. А снимать — репортажно. Не строить кадр, а ловить его. Если и подправлять, то чуть-чуть. Внешность – на втором плане. Красоты хватает и у природы. Внешность модели не должна испортить красоту природы, это да, но большее не обязательно. Обязателен живой азарт и живые, открытые эмоции. Склонность к туризму — извиняюсь, а это не одно и то же? Если у человека при виде предложенного природного антуража вспыхнут глаза и начнёт фонтанировать азарт — разве этот человек останется дома, если позвать? Если человек не сможет удержать эмоции в себе даже в момент процедуры знакомства, когда ещё стесняется, — разве будет в необычном окружении так зажиматься в уголочек, как на Орше Катя и Алекс исполняли? То-то и оно… Единственный разумный критерий — показать развешенные на стене фотографии и заглянуть в глаза, когда смотреть их будет. Без предварительной «настройки», без длительных разговоров… Как фейсом об тейбл надо об те фотографии. Среагирует — вот тогда пойдут разговоры, уговоры да переговоры, не среагирует — ищем дальше, мир велик…

Паломничество девиц продолжалось и расширялось, помаленьку превращаясь в сущую лавину. Вышеописанный фильтр, правда, проходили далеко не все, а которые проходили, оказывались решительно не в моём вкусе, причём большинство таких — взаимно. Хотя некоторая часть — осела в друзьях, не на год и даже не на два…

И тут — появилась Оля. Если честно, появилась она на исходе моих сил и на исходе моей веры в себя и в свою стратегию. Познакомиться за пару месяцев с полусотней девушек, первично их заинтересовать, а потом дать задний ход — тяжкий труд, несмотря на всю приятность и познавательность подобного времяпровождения.

Странная девушка. Я так до сих пор и не понял, что в ней было правдой, а что нет. В гости она приехала через два часа спустя знакомства в Интернете. Проверил на фотографиях — и огонь на месте, и азарт на месте… Хотя в разговоре развития азарта не произошло, что удивительно. Полностью в моём вкусе, как с фотографической точки зрения, так и со всех прочих, разве что возраст слегка непривычный — двадцать шесть. Интервал от двадцати двух до двадцати девяти для меня всегда был закрыт на новое знакомство, почему — не знаю. Назавтра опять пришла. Опять целый вечер разговоров ни о чём. С игнорированием всех намёков на идеи и планы. Но когда провожал на электричку — целовались на платформе.

Когда же она пришла в третий раз, я напрочь перестал понимать что бы то ни было. Для начала — произошла следующая серия того же мутного разговора ни о чём. А потом, как-то вдруг, разговор переехал на секс. Оставаясь не более чем разговором. Оля долго допрашивала меня обо всех моих женщинах, после того вдруг сообщила, что сама лишилась девственности всего год назад и опыту имеет совсем немного. На моё удивлённое лицо — минут пять распространялась о своей врождённой стеснительности, после чего встала с дивана, подошла к стенке с фотографиями и задала какой-то вопрос. Я подошёл, чтобы ответить…

И вот тут… Знаете, братцы и сестрицы… Я такое только в кино видел! Да и то не в фильмах, а была по телевизору какая-то передача, где две лучшие в стране стриптизёрши убеждали ведущего и зрителей, что стриптиз может быть высоким искусством. Не слушая ответа на заданный вопрос, Оля развернулась и с места запрыгнула на меня, обхватив за пояс ногами, изогнувшись абсолютно невозможным образом и впившись мне в губы совершенно термоядерным поцелуем. Да ещё и умудрилась кофточку успеть расстегнуть — то ли непосредственно в полёте, то ли ещё пока стояла у стены отвернувшись, но последнее маловероятно — рук она не поднимала… Нифига себе врождённая стеснительность, нифига себе маленький опыт!