Яков Цивьян - Специальность – хирург

В этой клинике я встретился еще с одним прекрасным человеком и блестящим хирургом, которому позднее буду обязан жизнью. Я имею в виду профессора Бориса Александровича Вицина, заведующего кафедрой госпитальной хирургии, который тогда был старшим научным сотрудником.

Энергичный, веселый, он, казалось, никогда не знал усталости и мог часами стоять у операционного стола. У него была удивительно легкая рука. Самые тяжелые больные выздоравливали после его операций.

Он был врачом по призванию, он часами, сутками не отходил от тяжелых больных. Он выхаживал их собственными руками. Таким он и остался, став профессором и руководителем самой большой хирургической клиники. В этом я убедился на собственном опыте, проведя однажды в его клинике десять, не совсем легких для себя, дней в качестве пациента.

Вицин научил меня торакальным операциям – операциям на грудной клетке и ее органах. Сейчас, оперируя на позвоночнике и используя оперативные доступы через грудную клетку, я не раз с великой благодарностью вспоминаю Бориса Александровича.

* * *

Шло время. Организационный период закончился, и институт встал на ноги. Сложился коллектив сотрудников. Избирались темы для научных разработок, ставились опыты на животных, проводились лабораторные исследования, накапливались клинические наблюдения.

За это время я тоже достаточно прочно встал на ноги как врач, как хирург. А вот с наукой у меня не ладилось. Пытался заняться исследованиями в области ампутации конечностей. Однако будучи недостаточно искушенным в научных изысканиях, я слишком поздно понял, что собираюсь «изобрести велосипед».

Вспоминая сейчас дни своей научной молодости, невольно сравниваю себя с теми молодыми научными сотрудниками, которые приходят ко мне в клинику. Каждый из них находится в поле моего зрения. За ростом каждого слежу пристально и внимательно. Если в молодом научном сотруднике заложены хотя бы минимальные возможности и склонность к научной работе, если он проявляет хотя бы элементарные, с моей точки зрения, признаки работоспособности, он получает тему для научных исследований, как правило, уже в первый год работы в клинике. Более того.

Он получает методики, которыми должен пользоваться, детальный рабочий план научных исследований, а чаще и готовый основной материал. Он постоянно контролируется мною. Он может прийти ко мне с любым дельным вопросом в любое время.

Видимо, это следствие дней моей научной молодости. Я был лишен этого. Я не уверен, что научный руководитель должен поступать именно так, как поступаю я. Но в свое время я очень страдал от кажущегося безразличия к своей научной судьбе. Может быть, более правильно поступал мой шеф, способствуя научному «выживанию» наиболее стойких и наиболее способных. Повторяю: я не уверен в своей правоте.

Однажды, во время одного из обходов, остановившись около больной с переломом шейки бедра, профессор Шнейдер, посмотрев на меня, сказал, что шейками бедра стоит заняться, лечим мы их плохо и исходы лечения печальные. Я понял это как предложение разработать данный вопрос и воспринял разговор как руководство к действию. Больше к нему мы не возвращались. Через два года, когда я принесу шефу рукопись уже готовой кандидатской диссертации, прочитав ее, он скажет, что не ждал столь детальной разработки вопроса и не думал, что за такой короткий срок я успею столько сделать. Но это будет через два года…

Предстояла большая и напряженная работа. Работа, по которой я тосковал и которой давно мечтал заняться. И я приступил к ней. Было это в конце тысяча девятьсот сорок девятого года.

При помощи головки и шейки бедра нога человека соединяется с туловищем – тазом. Вся тяжесть человеческого туловища, передающаяся на ноги человека, проходит через шейки бедер. Особенно велики нагрузки на шейку бедра при беге, прыжках и других подобных движениях. В ответ на эти чрезмерные нагрузки рациональная природа путем эволюции на протяжении миллионов лет, с тех пор как человек принял прямое – ортостатическое положение, придала этому отделу бедренной кости человека весьма целесообразное строение, позволяющее шейке бедра легко выдерживать эти значительные нагрузки – в толще ее появились упрочняющие образования, которые инженеры конца девятнадцатого столетия назвали самыми удивительными инженерными сооружениями, которые создала природа в организме человека. Некоторые из этих сооружений напоминают арочные мосты, другие представляют собою утолщенные балки плотной кости, распространяющиеся по наиболее нагружаемым направлениям в шейке бедра.

Вот эта самая шейка бедра, вернее, бедренной кости, соединяет тело – основную часть бедренной кости с головкой бедра. Она отклонена от бедренной кости под тупым углом кнутри и кпереди.

Головка бедра через вертлужную впадину таза сочленяется, то есть соединяется путем образования сустава, с тазом, образуя тазобедренный сустав. Благодаря подвижности в этом суставе человек может сидеть на стуле, присесть на корточки, подпрыгнуть, бегать, идти и совершать бесконечное множество других движений. Вертлужная впадина, головка и шейха бедра окружены специальной оболочкой, которая является капсулой тазобедренного сустава. Таким образом, головка и шейка бедра расположены в полости тазобедренного сустава. Это приводит к тому, что шейка бедра постоянно орошается синовиальной жидкостью, своеобразной густой кристально чистой жидкостью, являющейся как бы смазкой для трущихся поверхностей сустава. Располагаясь внутри сустава, шейка бедра лишена прямого контакта с мышцами, как другие отделы бедренной кости. А это приводит к тому, что кровеносные сосуды из мышц не могут переходить в костную ткань шейки бедра и не снабжают ее кровью. Наконец, шейка бедра не имеет надкостницы, наружной оболочки, окружающей почти все кости скелета человека и являющейся источником, из которого формируется и образуется костная ткань для заживления и сращения сломанной кости. Следовательно, три особенности отличают шейку бедра от других отделов бедренной кости и других костей вообще: расположение внутри сустава, недостаточное кровоснабжение из-за отсутствия контакта с мышцами и отсутствие надкостницы. Эти три особенности шейки бедра привели к тому, что переломы ее срастаются медленно и плохо и то только при особом условии – при наличии идеального и прочного контакта отломков шейки бедра на срок в десять – двенадцать месяцев, в течение которого наступает их сращение.

Благодаря целесообразной и прочной структуре шейка бедра почти никогда не ломается у детей, подростков, людей среднего возраста. А уж если возникает такой перелом у человека молодого или человека средних лет, то для этого должно возникнуть значительное, чрезмерное насилие. Вот я вспоминаю, как холодным декабрьским вечером тысяча девятьсот пятидесятого года привезли в клинику машиниста электровоза П. Он был машинистом-инструктором, обучавшим будущих машинистов электровозов. Это был молодой, крепкий мужчина ростом два метра десять сантиметров и весом около ста тридцати килограммов. Он не выглядел чрезмерно полным или тем более тучным – он просто был могучим сорокалетним мужчиной. А попал он ко мне по следующей причине…