Роман Коор - Тридцать первый этаж

Клаксон грузовика теперь уже выл беспрерывно. Дерни бы Лиза руль вправо в надежде как можно быстрее достичь спасительной полосы ― её «Рено» непременно бы потерял управление и вылетел бы с дороги. Но, несмотря на охватившую её панику, она плавно вывела машину на свою полосу. Как только левые колёса французской легковушки пересекли разделительную линию, всё ещё сигналивший тягач, похожий на какое-то головастое чудище, со свистящим рёвом пронёсся мимо, и от удара воздушной волны Лизину машину тряхнуло и потянуло вправо. Сжимая руль со всей силой, Лиза съехала на широкую асфальтированную обочину, за которой начинался овраг, и остановилась, включив аварийную сигнализацию.

Мимо проехал автобус, обдав «Рено» дизельным выхлопом. Его водитель, лысеющий усатый мужичок лет пятидесяти, вовсе не похожий на ниндзя, сделал Лизе какой-то знак рукой, но та на него даже не взглянула. Она всё ещё держалась за руль и смотрела впереди себя. На весь салон пела жизнерадостная Заз. Вера протянула руку и нажала на кнопку отключения звука. Следом за автобусом промчался тёмно-вишнёвый «Форд».

Подруги молча просидели пару минут. Мысленно они находились ещё там, на трассе, и сверкающая кабина грузовика стремительно приближалась. Наконец Лиза отпустила руль и произнесла тихим голосом:

— Вот ведь, блядь.

Вера что-то прошептала в ответ, Лиза не расслышала что именно. Женщины посмотрели друг на друга: Вера была бледна, как покойник, на щеках у Лизы горел нездоровый румянец. Глаза у обеих были широко открыты и испуганно сверкали. Лиза потянула за крючок дверной ручки, и дверь со щелчком приоткрылась. Она наклонилась вправо, дотянулась до бардачка и извлекла из него пачку тонких сигарет. Выудив одну из них, она прикурила от зажигалки, тоже хранившейся в этой пачке. Её внимание привлекла собственная рука. Голубовато-серые вены на тыле кисти просвечивали через кожу. Аккуратно наманикюренные ногти, покрытые бесцветным лаком, блестели. Лизе вдруг на мгновение представилось, как её оторванная кисть лежит на асфальте в россыпи кубиков битого автомобильного стекла, и тонкое золотое кольцо на безымянном пальце, огранённое ёлочным орнаментом, невозмутимо сияет. Голова её закружилась, кишечник скрутило какой-то ледяной судорогой, как будто в брюшную полость впрыснули колодезной воды. Она резко распахнула дверь и вылезла из машины. Вера последовала её примеру.

Женщины стояли у края обочины на негнущихся ногах. У Лизы дрожали колени. Она глубоко затягивалась сигаретным дымом и смотрела по сторонам.

— Этой сволочи ведь нельзя было обгонять, так? — спросила Вера, уже немного приободрившись.

— Нет, нельзя. Но какая уже разница? Уродов вокруг полно, а на грузовиках вообще ездят невменяемые люди.

— Ну не все же они — психи?

— Не важно. В любом случае, нам очень повезло.

— Да уж.

Осеннее небо в голубых просветах между рваными тучами, лес с освещёнными солнцем верхушками деревьев, высохшая уже после утреннего дождя трасса — всё это Лиза ощущала как бы дистанцированным от неё. Она смотрела на окружающий мир как будто через дымку тумана. Казалось, что за этой дымкой краски намного ярче, а запахи и звуки острее и полнее. И что-то мешало ей преодолеть этот на первый взгляд эфемерный барьер. Она почувствовала, что сама становится туманом.

— Ладно, поедем уже? — наконец предложила она. Ей захотелось оказаться подальше от этого места.

— Ты в порядке? Сможешь вести-то? — участливо спросила её подруга.

— Думаю, да, — тихо ответила она и, подняв подбородок, добавила с возмущением и наигранной уверенностью: — Чёрт, да вообще, что такого? Ничего страшного, на дороге всякое бывает! Погнали!

На всём остатке пути до города Лиза не допускала, чтобы стрелка спидометра превышала отметку «сто десять» и обгонов по встречной полосе не выполняла.

Подруги говорили сначала робко, вымученно, но через некоторое время натянутость ослабела, а потом вообще исчезла. Вера включила радио и отрегулировала громкость на уютный уровень «двадцать пять процентов».

— Знаешь, Верка, ты наверное права, — сказала Лиза и коротко взглянула на деревянный жёлудь, покачивающийся на верёвочке под зеркалом заднего вида. — Всё быстро пройдёт, оглянуться не успеешь. И может так оказаться, что я останусь по уши в дерьме, без нормально дела, да ещё и совсем одна. Надо что-то менять. Я чувствую, настал момент.

— Ты меня пугаешь такими фразами! — ответила Вера. Что-то в голосе подруги её и вправду насторожило.

— Не бойся, я с тобой! — отшутилась та.

— Как раз это и пугает! Ты знаешь, я очень боюсь, что мне когда-нибудь отрежут сиськи, но теперь я думаю, что если ездить с тобой в одной машине, то до этого можно и не дожить.

Лиза улыбнулась, но улыбнулась самой себе, точно зная, что сделает в самое ближайшее время. «Например, завтра, — думала она. — Или на следующих выходных. Нет, пожалуй, всё-таки завтра».

— Верка, хочу кое о чём тебя попросить, — произнесла она, сосредоточенно глядя на дорогу. — Если что, завтрашний вечер я провела у тебя. Мы смотрели «Ванильное небо» и случайно напились. Я осталась ночевать на твоём диване. О’кей?

— Так. Это что значит? — обеспокоенно спросила Вера.

— Пока ничего не значит. Да, и по поводу ночёвки на диване я тебе сообщу отдельно. Пока просто вечер любования Томом Крузом.

— Объясни всё, тогда может быть и прикрою.

— Ты знаешь, у меня нет от тебя секретов. Я всё расскажу, но позже. Пока я сама ни в чём не уверена.

— Возможно, я знаю, о чём речь.

— Возможно. Но прошу, помолчи. Я на тебя рассчитываю.

— Ох, Лизка! Умоляю, не наделай глупостей. Ты ведь так это любишь!

Лиза быстро взглянула на подругу, неопределённо хмыкнула и, снова уставившись на дорогу, сказала:

— Лично я люблю «Ванильное небо»!

Три дня Роберт провалялся в постели и почти ничего не ел. В четверг лихорадка немного стихла, предоставив возможность сходить в супермаркет за продуктами, а в пятницу ему уже удалось прочитать небольшую статью о разработке логотипов и понять её смысл. Проснувшись в воскресенье утром, он почувствовал себя вполне здоровым. Тёплый душ, яичница с беконом и крепкий кофе — после недельной болезни эти вещи особенно радовали. Планы на вечер включали посещение любимого ещё со студенческих времён заведения под названием «Шервуд». Бар этот располагался в центре города, через квартал от университета. До семи часов выходить из дома не стоило, поэтому некоторое время можно было посвятить «Тёмной башне». Телефонный звонок Лизы перевернул всё с ног на голову.

— Да, двести сороковая квартира. Под арку, через двор, — возбуждённо объяснял Роберт, плечом прижимая трубку к уху. — Послушай, давай я тебя на перекрёстке встречу? — он открыл ящик стола и принялся рыться в нём, сам не зная зачем. Канцелярская скрепка больно впилась ему под ноготь. — Хорошо, жду звонка! Пока!