Роман Коор - Тридцать первый этаж

В центре города деревья росли только во дворах, да и то не во всех, поэтому с первого взгляда определить, какой сейчас месяц, было сложно. Асфальт был сухим, однако у бордюров кое-где виднелись грязные лужи. День выдался ясным, но ветреным.

Одетый в пальто с поднятым воротником, с сумкой на плече Роберт шагал по широкому проспекту. Ему нравились пешие прогулки, и он не торопился. Эстетика оштукатуренных фасадов столетних зданий казалась очень чувственной. Тёмные арки, ведущие в проходные дворы-колодцы, представлялись вратами в мир искусства. Свернув на узкую улочку с односторонним движением, Роберт прошёл полтора квартала. Затем, зайдя под арку, он очутился в глухом дворе. Возле одного из подъездов стоял видавший виды микроавтобус «Фиат». Его кузов, бывший когда-то белым, требовал усердной и долгой мойки. Роберт подошёл к домофону и позвонил.

— Ал-ло! — по слогам ответил голос из хриплого динамика.

— Это я!

— Ага. Запускаю!

Домофон пиликнул, и Роберт открыл дверь. Поднявшись по крутой лестнице на третий этаж, он очутился перед приоткрытой железной дверью, в несколько слоёв обклеенной старыми афишами. За ней коридор и ещё одна дверь с единственной афишей, на которой были изображены пятеро парней с музыкальными инструментами. Одним из них был Артём. Он держал на плече чёрный «Гибсон» и ухмылялся. Под фотографией красовалась надпись, сделанная жирным белым шрифтом с чёрной обводкой:

JETLAG PROJECT IN WHITE CLUB. FEB18

Роберт знал, что «Джетлаг Проджект» имел все шансы на успех. Их первый альбом издали, и он неплохо продавался. Их ждали радиоэфиры и туры по стране. Но их вокалист и единственный автор песен не рассчитал с дозой, и всё закончилось, не успев начаться. С тех пор, вот уже десять лет, Артём находился в поиске, метался из жанра в жанр, начинал множество новых проектов, но ни один из них не дал значимых плодов. Однако музыкант не сдавался…

Чтобы открыть плотно закрытую дверь, пришлось приложить некоторое усилие. Артём сидел в кожаном крутящемся кресле и колдовал над микшерским пультом. На голове его были наушники, и он не услышал, как Роберт вошёл. Лишь когда тот уже снял пальто и повесил его на крючок, прикрученный к стене саморезами, он обернулся.

— Здорово, Роб! — сказал он, снимая наушники и протягивая руку.

— Привет! — ответил Роберт, пожимая длиннопалую крепкую кисть. — Ну что? Шаманишь? Странно, что ты услышал домофон.

— Тебе повезло! Как раз ставил на паузу.

— Ясно.

Студия Артёма носила название The Moth Studio и представляла собой небольшую прямоугольную комнату, разделённую звуконепроницаемой перегородкой на две части. В самом центре перегородки было устроено небольшое окно, а с краю — белая офисная дверь. На одинаковом расстоянии от окна справа и слева висели фотографии обнажённых женщин, отпечатанные на холсте. Роберт знал, что это подарок их общего с Артёмом знакомого — фотографа Макса. По ту сторону перегородки находился бокс, где и происходило снятие звука. Другая же половина служила аппаратной, а также столовой и иногда даже спальней. Стены были обиты серым ковролином. Один из шести встроенных в подвесной потолок точечных светильников не работал. Слева от входной двери на специальных держателях висели четыре гитары, в углу стоял облезлый коричневый контрабас. Справа ютился маленький холодильник, на нём — микроволновка и чайник, а рядом, заваленный компакт-дисками всевозможных цветов, на деревянной подставке высился комбоусилитель «Маршал» — особая гордость Артёма. Всё остальное пространство аппаратной занимало, собственно, рабочее место: установленный на письменном столе микшерский пульт и компьютер с двумя мониторами, висевшими на коленчатых держателях, прикреплённых к стене-перегородке. По бокам от стола на высоких штативах стояли две большие колонки. Повсюду змеились провода.

— Над чем работаешь? — осведомился Роберт, взглянув на один из мониторов.

— Пока ничего особенного.

— Покажешь?

— Нет, думаю, ещё не время…

— Слушай, а на что можно сесть? Я помню, у тебя был такой высокий барный табурет.

— Посмотри в боксе.

Табурет действительно находился в боксе, окружённый микрофонными стойками. Роберт перенёс его в аппаратную, поставил рядом с креслом Артёма и уселся, опершись одной ногой на металлическую перекладину в основании табурета. Ему вдруг стало неловко от того, что он отвлёк своего друга от работы. Но, с другой стороны, они заранее договаривались о встрече.

— Что новенького? — спросил он, чтобы что-нибудь спросить.

— Да, всё нормально, ничего особенного, — ответил Артём. Разговор как-то не клеился. — Давай чайку?

— Давай.

Артём приготовил чай и расчистил от мелкого барахла небольшое пространство стола возле компьютера, чтобы поставить кружки. Затем достал из холодильника творожный кекс и нарезал его ломтями. Места на столе уже не оставалось, поэтому он постелил на пульт полиэтиленовый пакет и положил кекс на него.

— Прошу! — пригласил он.

— Знаешь, я послушался твоего совета, — сказал Роберт, сделав глоток из жёлтой кружки со сколотым краем.

— Какого совета?

— Помнишь ту девушку… Вернее, женщину… Короче, с которой я танцевал на твоём концерте. Ну, ты ещё тогда сказал…

— А-а! Да, конечно! — Артём улыбнулся. — И что?

— Ну, я с ней переспал.

— Спят с плюшевыми медведями.

— Ладно, если ты настаиваешь, я её трахнул.

— Фу, какой ты грубый! — сказал Артём басом и рассмеялся. — Ну и как она?

— Отлично. Но дело в том, что она замужем. И я как-то теперь немного потерялся.

— Так а в чём проблема-то?

— В том, что она замужем.

— Это разговор двух идиотов. И что? Потрахались и разошлись.

— Понимаешь, так получилось, что мы уже несколько недель как бы встречаемся. Мне стрёмно немного.

— Не бери в голову. Просто получай удовольствие.

— Не могу, — ответил Роберт с сожалением. — Получается, что я разрушаю её семью.

— Хм, что, всё так серьёзно?

— Не то, что бы серьёзно, но, пожалуй, я увлёкся. И теперь даже не знаю, как поступить. Может, стоит это всё прекратить, пока ещё ничего не поломано?

— А что бы ты вообще хотел от неё?

— Я и сам не понимаю, если честно. Но определённо могу сказать, что хотел бы чего-то помимо секса.

— А если она хочет того же, чего и ты? Это возможно?

— Не знаю. А как же её муж, в таком случае?

— Может быть, муж оказался не самым удачным вариантом для неё.

Роберт задумался. Когда они с Лизой только познакомились, он пытался выяснить характер её отношений с Алексом и пришёл к выводу, что брак был вполне счастливым. «Либо я ошибся тогда, либо что-то произошло за последнее время» — заключил он.

— Если и так, мне не хотелось бы разрушать её брак, даже если причина её семейных неурядиц не во мне.