Андрей Шляхов - Москва на перекрестках судеб. Путеводитель от знаменитостей, которые были провинциалами

Самого Табакова я подкараулил у подъезда Школы-студии МХАТ и говорю ему: „Здравствуйте, я из Саратова, артист и хочу учиться у вас“. Ну не наглость ли это?! Я еще ждал, что он радостно вскрикнет: „Да ты что! Из Саратова? Ах, как это здорово!“ Но он только удивленно развел руками: „Молодой человек, вы опоздали, экзамены давно закончились, сейчас уже идет учебный процесс“. Но я был так решительно настроен, что Олег Павлович смилостивился и сказал, чтобы я поговорил еще с Авангардом Леонтьевым. Я стал ждать. По незнанию я тогда думал, что это брат Валерия Леонтьева. Но из подъезда вышел маленький лысый человек и спросил, не его ли я жду? Я ответил: „Нет, я жду Леонтьева“. „Леонтьев — это я“, — объявил он мне. Словом, меня взяли на испытательный срок. На курсе у нас было сорок человек, а двадцать из них нужно было отчислить к концу семестра. Моему появлению никто, разумеется, не обрадовался. Встретили настороженно. Думали, что я блатной, раз попал сюда почти в середине учебного года. Вот так я стал учиться, и началась моя московская студенческая жизнь». [14] «Труд», Фаина Зименкова, 02.10.2008.

Так Евгений стал студентом Школы-студии МХАТ.

Учиться у требовательного Табакова было непросто, но безумно интересно и увлекательно. Евгений постепенно привыкает — к учебе, к общежитию, к новым товарищам, к беспокойной столичной жизни. Правда, он продолжает оставаться застенчивым и даже замкнутым.

«Я был совершенно неподготовлен к жизни. Очень шугался, такой замкнутый, такой некоммуникабельный человек — это дикий ужас какой-то был. Я ездил из общежития до Школы-студии МХАТ и обратно, никаких других тусовок. У меня не было времени никогда. У меня такая жизнь, жизнь молодого человека, прошла мимо дома с песнями, я потом стал наверстывать, когда опять-таки с работой: с „Гамлетом“, с „Борисом Годуновым“, ездил на гастроли. Вдруг я зашел на какую-то дискотеку и подумал: „Боже мой, как я мог это пропустить?!“ И у меня даже стало манией на какое-то время, на полгода я просто стал тусовочным человеком, я приходил куда-то, мне надо было дрыгаться, мне надо было наверстать упущенное. Но это быстро надоело». [15] «Комсомольская правда», 23.11.2006.

Еще будучи студентом Школы-студии МХАТ, Евгений Миронов начинает сниматься в кино. С благословения Олега Табакова, который разрешит ему делать это во время учебы.

«Впервые мне предложили в 1988 году в фильме Александра Кайдановского „Жена керосинщика“ роль любовника жены. Меня отпустили на съемки, хотя студентам тогда не разрешали играть в кино. И с того раза пошло — в год по фильму. Правда, ко мне надолго приклеился ярлык слабенького, нежненького человечка. Играл я все больше лейтенантиков или тщедушных любовников. Эти образы были похожи, как капли, и я перепрыгивал из одной постели в другую, ничего не приобретая профессионально. А мне хотелось учиться, расти. Я вот читал дневники Олега Борисова — замечательный был актер, преклоняюсь перед ним. Как он себя ругает, что забыл, например, одну только строчку из роли! Кто бы ему не простил такой мелочи? Что она могла изменить? Но для Борисова в работе мелочей небыло». [16] «Труд», Фаина Зименкова, 02.10.2008.

По окончании Школы-студии МХАТ Евгений останется работать у своего учителя, Олега Табакова, в его театре-студии. Благодаря своему таланту и работоспособности он быстро выдвинулся на сцене, продолжая при этом сниматься в кино.

Миронов работает упоенно, поистине «не щадя живота своего». Порой он отдает работе над ролью столько сил, что это ощутимо сказывается на его здоровье. Так, во время работы над «Гамлетом» у Питера Штайна Миронов так был увлечен работой, что просто лишился сна. Если даже и засыпал, то ненадолго. «Это было не просто мучением, — вспоминает Евгений. — То был наркотик. Абсолютно точно в течение трех месяцев я был в наркотическом опьянении от Шекспира и от Штайна. Я подсел на „Гамлета“. И вышел с очень тяжелыми последствиями, потому что, когда первый раз закончил играть, почувствовал, что надо не то что отдохнуть — впору лечиться».

Переломным в судьбе Миронова-киноактера станет период 1991–1992 годов, когда он снимется в двух по-настоящему хороших фильмах: у Валерия Тодоровского в фильме «Любовь» сыграет московского парня Сашу, а в картине отца Валерия, Петра Тодоровского, «Анкор! еще анкор!» исполнит роль молодого лейтенанта Володи Полетаева.

После двух этих «Тодоровских» фильмов на Евгения посыплются не только награды, но и приглашения режиссеров. К актеру пришла слава.

Своим творческим отношением к работе Евгений Миронов создал себе репутацию «неудобного» актера. По складу своей натуры актер просто не способен быть слепым исполнителем режиссерской воли. «Я не пластилиновый и не восковой. Не люблю, когда артист становится материалом для лепки. Я могу участвовать в процессе создания спектакля только полноценно, вместе с режиссером. Если этого нет, я либо прекращаю сотрудничество, либо хитрю, но гну свою линию».

Иначе, наверное, и не стать настоящим актером.

В фильме Дениса Евстигнеева «Лимита» Миронов «поднимет» своего «второстепенного» героя программиста Михаила до уровня главного персонажа, сыгранного Владимиром Машковым, с которым Евгения связывают дружеские отношения еще со студенческой скамьи.

«Безусловно, все мои роли сделаны с меня. Даже если играю придурка. Помню, я долго не мог подступиться к образу Ивана Карамазова. Пробовал и так, и эдак. Потом вдруг понял: у него одно плечо выше другого. Это перекошенность его души, гордыня. И так я подобрал ключ к герою», — делится Евгений. [17] «Труд», Фаина Зименкова, 02.10.2008.

Большой творческой удачей Евгения Миронова стала роль Николая Иванова, бывшего советского солдата, вернувшегося из афганского плена, в фильме Владимира Хотиненко «Мусульманин». До выхода на экраны сериала «Идиот» эта роль считалась лучшей работой Миронова в кино.

Образ Хлестакова в комедии Сергея Газарова «Ревизор», вышедшей в прокат в 1996 году, Евгений Миронов воплотил по-своему. Его Хлестаков мягок, невинен и инфантилен.

Обычно картины или нравятся как зрителям, так и критике, или наоборот. С «Ревизором» Газарова вышло иначе — в прокате, у зрителя, фильм имел успех, а вот критика разнесла его в пух и прах. Но мы ведь знаем, что важнее всего мнение народа.

К середине девяностых годов Евгений Миронов стал одним из самых знаменитых театральных актеров России. Он играл не только на сцене театра Табакова, его талант требовал простора, размаха. Миронов сыграл главные роли в известнейших международных театральных проектах, таких как «Гамлет» и «Орестея» немецкого режиссера Петера Штайна, «Борис Годунов» англичанина Деклана Доннеланна, которого называют самым русским из английских режиссеров, «Последняя ночь последнего царя» и «Карамазовы и ад» Валерия Фокина.