Дмитрий Шахов - Исповедь задрота

Когда выдавалась минутка, я смотрел на то, чем занимается Вася, а если везло, то и Дима, но последний редко был в приподнятом настроении. Откровением для меня стало, что вся такая важная информация по сути хранится, как старая книга на полке в библиотеке — любой при желании может зайти и посмотреть. Спасало только то, что сеть была замкнутой, а большинство сотрудников — техническими даунами. Через какое-то время я освоил простенький клиент — программу, которую Дима написал для собственных нужд, чтобы не бегать каждый раз по кабинетам. Пользовались этим клиентом все наши ребята — любопытно же, у кого какие миллионы проходят по бумагам. Теоретически мы могли и что-то подправить, но никто всерьез о таком не думал, да и зачем? Кроме того, каждый знал, что у всесильного Димы двойная система логирования любых изменений — он легко мог установить на каком компьютере поставили запятую в строку.

Самым веселым временем были праздники, когда мы дружно посылали всех далеко и надолго, запираясь в своем кабинетике, заваленном фаршем: проводами, платами, деталями компьютеров и периферийных устройств. Ставили бутылку водки и под нее травили байки про глупости наших подшефных. Не сомневаюсь, что точно такие же байки травили но уже про нас в других кабинетах. Атмосфера в инспекции дружелюбием не отличалась.

К Новому Году у меня выработался новый ритм, когда я с утра шел в налоговую, а вечером садился за ноутбук и проверял стату по сайтам. В декабре прошла амнистия и часть сайтов вернулась в индекс. В полной мере доход не восстановился, но стал расти. На первое же место вновь вышли варезники и биржа. Я же стал задумывать реорганизацию части бизнеса, связанного с продажей ссылок. Биржи никуда не делись, более того, рынок после массового бана словно получил толчок для развития: как грибы после дождя стали появляться целые команды вебмастеров по производству сайтов для заработка на ссылках. Я несколько недель наблюдал за темой на одном форуме, где парнишка продавал в день по три-четыре сайта.

Я создал свою темку, через которую стал сливать свои недоварезники. Клепать я мог их десятками. Вот и продавал тоже десятками. По пять баксов штука. Заказал еще дизайнов и развернул бизнес на широкую ногу. Порой в день уходило десять-пятнадцать комплектов по десять штук. Бывали и пустые дни, конечно, но общие продажи радовали.

Новый Год предстояло провести дома, где я не был уже несколько месяцев. Я заранее купил подарков родителям, себе обновок и собрался в дорогу. Отец встретил меня на вокзале, будто я сам не знал дорогу. Всю дорогу он молчал, что выглядело совсем уж загадочно. Мы зашли в квартиру и услышали женское щебетание из гостиной. Я посмотрел на отца.

У нас гости? — Он хмуро кивнул. Не недовольно, а скорее уныло, словно «извини, сынок, я сделал все, что мог».

Из гостиной вышли встречать нас мать и незнакомая мне девушка из разряда «ничего особенного»: неплохая фигура, рядовое лицо, неяркая косметика — на улице бы я на такую и не глянул.

Познакомься, Женя — это Оксана, — радостно сообщила мне матушка.

И вот тут меня как молнией ударило. Мать привела мне на смотрины невесту. Елки- палки! Я захотел в этот момент бросить все подарки у двери и бежать обратно в свою квартиру.

Что замер, как столб? Раздевайся! На столе все уже давно стоит, — мать была в приподнятом настроении и суетилась больше обычного. — Женечка у нас в налоговой работает, привык что вокруг люди в погонах по расписанию ходят.

Мама! Они не военные. Такие же гражданские, как и ты.

Все равно, они же служат! Ты руки иди мой.

Обстановка за столом была словно на похоронах. Я, отец и девушка молчали, говорила только мать. Оксана, словно хамелеон меняла окраску лица с белого на пунцовый и обратно — мать нахваливала ее навыки в области приготовления пищи и хозяйственность. Мне хотелось вставить что-то вроде «Мама! Зачем мне эта домашняя клуша?!», но я изо всех сил сдерживался, чтобы и в самом деле не ляпнуть.

Дело спас отец и президент. С курантами мы открыли шампанское, которое уже с отцом залакировали водкой с соком. Так что в какой-то момент звуки материнского голоса сместились на периферию, а потом и вовсе исчезли.

В нашем городе отношение к пьяному сродни отношению к малому ребенку: упившегося в нехочу человека обязательно доставят до точки отдыха, разденут, уложат и укроют одеялом. И никаких претензий наутро. Если мужик не бьет, не изменяет, деньги приносит и по дому что-то делает — то домашний алгоколизм воспринимается как необходимое зло. В конце концов, у бабы тоже есть свои недостатки.

Утро первого января, когда принято начинать новую жизнь, я встретил в своей кровати в майке и трусах. Оставалось только надеяться, что Оксана не помогала матери раздевать меня. Я на цыпочках прокрался на кухню мимо спящих родителей и отпил рассола из початой банки с огурцами. Стоило серьезно обдумать решение матери меня свести с удобной для нее девушкой.

Если я точно все запомнил, то Оксана была дочерью материниной подруги по работе. Сама Оксана трудилась библиотекарем в школе, параллельно обучаясь на филологическом заочно. Почему-то я подумал, есть ли у нее очки. Как мне казалось, каждый уважающий себя библиотекарь должен носить очки.

Я понемногу перебирал варианты, как отказаться от родительской помощи в матримониальном вопросе, попивая рассол, когда на кухню вошел отец, почесывая пузо под майкой-алкоголичкой — а я думал, что их уже не выпускают.

Пойдем, покурим, — зевая, брякнул батя.

Пойдем, — я не курил, так что достал из холодильника бутылку пива.

На площадке в подъезде было тихо, словно город умер. Ни машин мимо, ни звуков из квартир. Хотя на часах уже было часов одиннадцать утра.

Как тебе материнина невеста?

Да она тронулась! Какая невеста? Мне еще семнадцать!

Ты не шуми. До восемнадцати рукой подать. Хотя я матери сразу сказал, что тебе не понравится.

Еще бы!

Она настаивала. Да и подруга ее тоже своей доченьке все уши пропела о твоих достоинствах. Квартира, работа, живешь в центре. Для девки — это шанс! — Отец шумно затянулся и выпустил густой клубок дыма. Мы немного помолчали.

Мать тебе главного не сказала, — продолжил отец, — Она поговорила с подругой своей, та отпускает свою Оксану с тобой на все выходные к тебе.

Охуеть! — Я старался при родителях сдерживаться, но это был другой случай. — Зачем?!

Ты ж не маленький. Сам понимаешь. Притереться-потереться, — тут отец лукаво подмигнул и потом посерьезнел — Ты это, девку там не обижай.

Да нафиг она мне! Так и скажу маме!

И мать не обижай, она старалась, — уже строго сказал отец. — Не нравится — комнаты две. Погуляете, и потом домой отправишь. Скажешь, что не получилось, не подходите вы друг другу. Не уверен, что мать на этом успокоится, но до следующего приезда навязывать никого не будет. Понял?