Александр Шелудяков - ЮГАНА

– Письмо от Шамана и Тани говорит, – перебив старика, начала говорить Югана, – все найденные вещи кволи-газаров они отдадут в мангазею.

– Не в «мангазею», Югана, а передадут они находки древние в музей районной школы. С ними там ведь сам Леонид Викторович, директор школьного музея…

– Хо, какая там разница: музей или мангазея.

Под крышей все будет лежать – глаза людей смотреть будут…

– Ребятишки, поди, тоскуют без матери.

– Совсем некогда молодым вождям с тоской дружить. Они знают, что матери надо ил-сапропель присматривать, из него потом делать лекарство и корм, который хорошо едят соболи и другие разные звери.

– Да, конечно, около месяца пробудут там, не меньше, – согласился Михаил Гаврилович и посмотрел на идущих к лодкам Орлана, Таяна. – Будьте, Югана, в тайге поосторожнее. Посматривай, доглядывай как следует за ребятишками, чтобы они сдуру в медвежьи лапы не кидались. Шороху-пороху у них отбавляй, возраст у них нынче ярый…

– Женить надо парней, – положив трубку в замшевый мешочек, сказала Югана коротко, как ломоть хлеба отрезала.

У Михаила Гавриловича в душе тоскливо ойкнуло. «А ведь еще и в самом деле додумается Югана: увезет ребят в какую-нибудь отдаленную деревушку и переженит. На вид-то парням можно дать не меньше как по восемнадцать лет. А после всего этого разбирайся – охай, ахай».

– Ты, Югана, в своем уме? Им ведь только еще по шестнадцать лет. Рано отдавать на засуху к девкам.

– Хо, како тебе рано, Чарым! Раньше девок замуж брали на четырнадцатом году. Парней женили на шестнадцатую зиму.

– Это, Югана, у вас раньше среди кочевников был такой обычай. Сейчас можно парню жениться только после восемнадцати лет, – старался убедить Михаил Гаврилович эвенкийку, предчувствовал он: что-то и в самом деле недоброе задумала Югана. «Когда приедет Таня, ох и будет скандал!» Подумал старик с сожалением о том, что не сможет отговорить Югану от этой поездки на праздник Чагил.

– Пошто, Чарым, забыл совсем, когда самому было шестнадцать лет? Само время теперь женить Орлана, Таяна, Карыша, Ургека. Молодые вожди детский голос и детские имена давно уже теряли, оставили позади. Они теперь носят имена взрослых мужчин, вождей! У них уже растет борода и усы…

– Наговоришь ты мне тут семь верст до небес и все лесом – не баламуть парней, Югана. Какая там у них борода? Пушок, что у бабы под коленкой.

– У парней корни штаны рвут… Каждому надо уже девку, – этим хотела сказать Югана, что ребята возмужали, выросли и пришла пора им любить девушек, А кого любить, если в их деревне нет ни одной молодой женщины.

– Да ты, Югана, сразу отнимешь полжизни у Тани, если переженишь парней с этих пор, – сердито проговорил Михаил Гаврилович.

«Ох и няньку, ох и воспитательницу бог послал Танюшке Волнорезовой», – думал старик Чарымов. Да и много ли наговоришь с этой Юганой. Вон они, четыре мотолодки, что торпеды морские, летят уже за поворотом реки. Кричи теперь, ворчи на ветер. А что делать? Сама таежная природа воспитала мальчишек свободными и гордыми. Их сроду не били, на них никогда не кричали и не ругали. Югана так смогла поставить все воспитание, что дети с первых шагов имели равные права со взрослыми. Ведь по обычаю племени Кедра считалось великим грехом не то что ударить ребенка, а даже крикнуть или грубо одернуть.

Все так же сидел задумчиво Михаил Гаврилович на днище перевернутого обласа и не мог понять толком, что же задумала Югана. Возможно, у эвенкийки есть на примете девушки, и по какому-то одному из древних обычаев окрутит она парней, переженит.

– Вот, полюбуйтесь: еще один сюрприз по реке плывет, – удивленно произнес дед Чарымов.

Недалеко от берега несло по воде на доске четыре больших ломтя белого хлеба – жертва речному богу и подводному духу Васу.

Казалось еще подозрительным старику Чарымову то, что сама Югана и ребята уехали разнаряженными в свои лучшие эвенкийские одежды: у каждого на голове корона из ярких, разноцветных перьев, замшевые куртки расшиты орнаментом, бисером, у летних ноговиц, унтов, голенища также с ярким орнаментом, шитым цветными шерстяными нитями. И поневоле тут скажешь – собрались парни в поход за невестами.

– Охо-хо, чего тут нынче думать и вздыхать – увела Югана своих вождей на Чагил, Березовый Праздник… -сказал сам себе старик Чарымов, проводив взглядом плывущую дощечку с жертвенными кусочками хлеба.

Но до Березовой Речки дорога неблизкая, и туда попадут путники не раньше как через два дня.

А вот еще какая-то новость летит в заброшенное селение Улангай. Михаил Гаврилович быстро поднялся на берег и направился на окраину поселка, в ту сторону, где раскинулся небольшой аэродром, поросший густой травой и мелким кустарником по закрайкам взлетного поля.

Вертолет пошел на посадку, приземлился. Вышел старик Чарымов из-за угла складского сарая, остановился. Один пассажир остался на земле, а «стрекоза» с ревущим мотором стремительно набрала высоту и пошла обратным курсом на районный поселок Медвежий Мыс.

– Здравствуй, добрый человек! – сказал Михаил Гаврилович, когда подошел к мужчине, который, надев поудобнее на плечо ремень небольшого рюкзака, готов был куда-то идти.

– Добрый день, дедушка! – поприветствовал Михаила Гавриловича улангаевский гость и доброжелательно улыбнулся.

– Чарымов я, Михаил Гаврилович зовут меня. Я здешний старожил, юганского корня…

– А меня звать Виктором Петровичем. Я секретарь райкома, – представился Лучов и улыбнулся тому, как с явным удивлением начал старик рассматривать его с ног до головы.

– Неужто Дымбееву дали пинка?!

– Нет, почему же… Просто пошел в отставку… – уточнил Виктор Петрович.

– Так-так оно у нас… – хитровато произнес Михаил Гаврилович. – А про тебя, Витюша, я слышал добрые вести. И с дедом твоим мы в дружках ходили…

– Знаю, спасибо за добрую память.

И они направились вдоль поселка, осматривали чуть ли не каждый дом по-хозяйски.

– Большой кирпичный храм, двухэтажную школу ставили нефтеразведчики еще, – пояснил Михаил Гаврилович. – А береговая школа, бревенчатая, считается нашей, старожильческой.

Они вышли на берег реки. Сели на бревно, лежащее около покосившейся городьбы, стали держать совет.

– Небольшой ремонт, ясное дело, нужен каждой избе: что-то подгнило, что-то подопрело. Шифер лишним не будет – крыши местами подладить надобно, – Рассуждал Михаил Гаврилович о том, что если ожидаются новоселы, то надо все подготовить как следует. – И не только дома подладить нужно, но и печи в порядок привести, надворные постройки. Хорошо бы, Витюша, в каждом доме произвести побелку стен, потолков, чтоб живым духом пахло!

– Правильно, Михаил Гаврилович: встреча новоселов – большой праздник, потому надо хорошо подумать насчет ремонта всего жилого фонда, – согласился Виктор Петрович.