Иржи Марек - Паноптикум Города Пражского

- И долго это длилось, я имею в виду это ожидание?

- Чуть больше года. Зато потом уже ничто не препятствовало нашему счастью.

- Счастливый конец печальной истории, - кивнул пан советник. - Такова любовь.

- Да, - сказал этот могучий человек, но голос его почему-то прозвучал не очень убедительно.

Пан советник поблагодарил за беседу и откланялся. В дверях он остановился:

- Этот дядюшка... Как бишь его звали?

- Ян Тучный.

- Этот пан Тучный, конечно же, завещал свое состояние племяннице. Так что в финансовом отношении ваша жена человек независимый.

Больной кивнул:

- Да. Но, скажите на милость, зачем вам все это?

- Будьте покойны, это нормальный порядок вещей. Каждое отравление полагается тщательно расследовать. А вы к тому же лицо высокопоставленное, поэтому нам нужна полная уверенность. - - Я буду вам признателен, если вы не станете упоминать своей супруге о моем визите. Незачем понапрасну нервировать ее.

- Разумеется, - сказал начальник отдела. - Она ведь просто ребенок.

- Странная женщина, - рассказывал пану советнику лечащий врач. - Я не раз бывал в палате, когда она приходила. Этот человек, боится он ее, что ли, глядит на нее с такой преданностью, что стыдно становится за весь мужской род. А она говорит ему "вы" и "друг мой"!

Зато, говорят, она женщина интересная, - заметил вскользь пан советник.

Доктор внимательно посмотрел на него.

- Это верно, - сказал он мечтательно. - Я вижу, вам уже сообщили, что я выхожу проводить ее.

- Нет, не сообщили, и я не считаю это столь важным. Разве что если б вы захотели научить ее лучшему обращению с мужем! Пан советник приподнял шляпу и ушел. Придя в управление, он вызвал пана Бружека:

- Итак, во-первых, я выяснил, что пан начальник отдела под каблуком у своей жены.

-Не он один, - сказал рассудительный пан Бружек.

Пан советник молча вздохнул.

- Далее: ваша теория о секретарше, по-моему, отпадает. Зато за нашей дамочкой уже начал ухаживать и лечащий врач. И наконец, известно ли вам, что она богата? Получила наследство от своего дяди в награду за послушание. Чтобы не огорчать любимого дядюшку, она вышла замуж только после его смерти.

- Я же говорю, что это очень запутанная и романтическая история, - сказал пан Бружек. - Начну-ка я все сначала, на этот раз - с привратницы.

- Если верить секретарше, пан начальник отдела не был счастлив со своей молодой и привлекательной супругой. А вот что думает об этом такой знаток человеческих судеб, как привратница?

К изумлению пана Бружека, в результате беседы выяснилось, что все обстоит совсем иначе. Напротив, эта хрупкая дама несчастлива со своим ворчливым, суровым мужем.

- Пан инспектор, эта женщина застуживает совсем другой судьбы. Она создана для любви, а тут, какая тут любовь?

- Какая же ей еще нужна, раз она замужем? - спросил озадаченный пан Бружек.

- Замужем! - Пани привратница презрительно фыркнула. - Граф Безансон всегда говорил, что любовь и супружество - это не одно и то же!

- Кто такой? - навострил уши детектив.

- Любовник графини Казальс. Вы ведь знаете эту книжку, у которой все время выходят новые выпуски?

- Не знаю... Но это неважно. А может, и у этой молодой женушки тоже есть любовь, которую она скрывает от своего злого мужа?

- Еще бы ей не иметь, - торжествующе воскликнула пани привратница. - И она вполне ее заслуживает, потому что это дама изысканная. Вы только взгляните на эту жакетку, она подарила ее мне!

Так пан Бружек узнал о существовании молодого конторщика. Улучив время, он отправился на почтамт, к окошку "Продажа знаков почтовой оплаты", чтобы взглянуть на него. По внешнему виду судить, конечно, трудно, но когда пан Бружек стал наводить справки на его работе, то услышал о молодом человеке самые благоприятные отзывы.

Итак, можно ли рисовать треугольник: супруг, молодая жена, конторщик почтового учреждения? И если мы его нарисуем, можно ли предположить, что этот молодой человек скоблит свинец и тайком подсыпает его в кофе пану начальнику отдела? И можно ли то же самое предполагать о молодой даме? И даже если это так - можно ли предположить, что пан начальник отдела месяцами, а то и годами пил этот кофе с аппетитом и без малейших подозрений?

В любом расследовании рано или поздно наступает момент, когда оно застревает на мертвой точке. Пан Бружек чувствовал, что сейчас на этой мертвой точке застрял он сам.

В криминалистической лаборатории ему объяснили, что для отравления свинцом удобнее всего использовать уксуснокислый свинец, то есть известные всем свинцовые белила, которые можно купить в любой москательной лавке. А что, если у них стены выбелены этой ядовитой гадостью?

Пан Бружек зашел к пану советнику, попросил у него двух человек и послал их в квартиру начальника отдела, снабдив указаниями: не скрывать, что они из полиции, взять пробы краски на стенах, пробы лаков... и заодно, пользуясь случаем, осмотреться в квартире.

Дамочка приняла их в лиловом халате, курила сигареты в длинном мундштуке, и в ее круглых глазищах отражалось беспомощное изумление. Она долго не могла понять, что им, собственно, нужно.

- Стенки? Конечно, пожалуйста, только не очень их царапайте. Вы думаете, из-за этих стен у моего мужа больное сердце?

Но потом вроде бы что-то сообразила и добавила:

- А вы знаете, ведь это вполне возможно! Я тоже иногда чувствую такую подавленность, такую тяжесть на душе... Ах, господа, если б вы могли взять пробу моей души!

Господа глядели на нее в некоторой растерянности, но затем принялись за дело. Они соскребли немного белой краски в прихожей, потом перешли на кухню и в комнаты, дамочка не покидала их. Когда они вошли в столовую, она открыла буфет и налила две рюмки ликера.

- Угощайтесь, вы, я думаю, устали.

- Ну, - заикаясь, сказал один из полицейских, - мы ведь на службе... нам это запрещено.

Она звонко рассмеялась:

- Все запретное прекрасно!

Тут один из них, более находчивый, заявил, что еще не был в ванной комнате, которую тоже нужно обследовать.

Второй, оставшись с барыней наедине, мысленно повторял все, что ему было известно об отравлении свинцом. Прежде всего, это медленный яд. Значит, если ему и придется выпить рюмку, на месте он не умрет. Но это почему-то мало утешало его. Он потягивал шоколадный ликер, делая вид, что ему очень нравится.

Когда вернулся тот, который дезертировал в ванную, он ядовито напомнил ему:

- Ну, пей давай, не будем задерживать милостивую пани. Милостивая пани налила им еще по одной и только после

этого отпустила на волю.

Очутившись на улице, один из них сказал: