Макс Гурин - Новые праздники-2

Так и я в тот момент просто понял, что не действовать просто нельзя. Не действовать в тот момент было для меня просто всё равно, что не быть вообще, а «быть» я чувствовал как настоятельную необходимость. Вот и всё… Но… это очень много. Да и какое право моральное имел я не быть, если Отец, посредством Да, убедительно показал мне, что некогда острое желание «превратиться в растение», о чём подробно рассказано в главе № 78 моего романа «Я-1» (http://www.raz-dva-tri.com/JA-1.doc) — было всего лишь временной «слишком человеческой» слабостью, в обладании правом на коию мне было совершенно очевидно отказано.

И в сентябре месяце 2002-го года я принялся, сперва робко, но потом всё смелей и смелей разрабатывать последовательно сначала Стратегию, а затем и Тактику Главного Действия. Цель же была определена ещё в ноябре 1995-го года. Тоже сперва проступили нерезкие очертания, которые в течение последующих 7-ми лет всё прорисовывались, пока Главная Цель не вытеснила все остальные, неистинные. Результатом, в так называемом «реальном» мире, того, что в ноябре 1995-го года мною впервые была впервые более-менее ясно определена Главная Цель, стало моё Высшее Расставание с Имярек, с Ирочкой моей Елисеевой, о чём написано в «Достижении цели» (http://www.raz-dva-tri.com/dostizhenie_tseli.doc), с Женщиной-для-меня, о чём написано в «Псевдо» (http://www.raz-dva-tri.com/psevdo.doc).

В сентябре же 2002-г года, в то самое утро, когда мы вернулись из Питера, где-то в районе половины восьмого утра, я мирно срал в туалете нашей собственной с Да квартиры, когда на глаза мне попалась одна странная фотография. На фотографии было запечатлено облако дыма и огня, вырвавшееся из одной из башен-близнецов Всемирного Торгового Центра в Нью-Йорке, только что протараненной одним из Священных Боингов. Рукой редактора, то есть скорее дизайнера-верстальшика (Никритин в то время как раз трудился по этой специальности в одной из конторок:)) неким циничным кружочком, имитирующим работу от руки, был обведён один из секторов этого облака, в котором совершенно явно прорисовывалось человеческое лицо… Это лицо… было моим лицом.

Я вытер жопу, вышел из сортира, показал с деланным смехом эту фотографию Да… «Да, — сказала Да, сделав вид, что всё это очень смешно, — похоже».

И я начал писать какие-то, грубо говоря, гибриды агитационных прокламаций и Апрельских тезисов Ильича. Поскольку вдохновение посещало меня в ту осень в самых неожиданных местах, я завёл себе привычку таскать за собой повсюду блокнотик, куда, собственно, и записывал посещающие меня озарения/откровения. Ознакомиться с этим, например, можно здесь (http://www.proza.ru/texts/2003/01/08-54.html) или здесь: (http://www.raz-dva-tri.com/tezisy.doc).

Основным моим конфидентом в ту осень и стал Володя Никритин. Мы пили и разговаривали, пили и разговаривали, разговаривали и снова пили. Иногда не пили. Иногда не разговаривали, потому что… понимали друг друга без слов.

Где-то в ноябре он сказал мне, изрядно уже пошатываясь, давай копать вместе, имея в виду, конечно же, Каббалу. И я стал копать. Поначалу он дал мне пару-тройку бульварных, в сущности, книжек типа Микаэля Лайтмана, написанных, по большому счёту, в стиле опорного высказывания в кинокомедии «Догма» — католичество — это круто! однако для начала сошло и это.

Далее я сам стал покупать какие-то книги, сперва руководствуясь принципом, какая из них на меня посмотрит сама. Меня не смущало, что, в основном, эти книги выхватывались мной из цветастого дерьмеца разделов «Эзотерика» и всё такое. Будучи некогда близким к миру маст-медиа и вообще всему тому говну, что ныне играет у нас роль Высшего Света с лёгкой руки бездарных тупорылых уёбищ, захвативших власть в 90-е (когда она, собственно, просто валялась в придорожной пыли, как и в 17-м:)), я хорошо знал, что всё Истинное и Великое, к сожалению, благополучно оттеснено ими далеко на вторые и третьи планы, и на всё это Истинное и Великое насильно напялена маска забавы для «социально несостоятельных» чудаков, что выглядят совокупно тем самым Вечным Дитятей (кстати, о Боге-Ребёнке), каковое чем бы не тешилось, лишь бы не вешалось, а если и всё же повесится, так тем только лучше для якобы всех, то есть для тупорылых уёбищ:).

Ну что я вам, впрочем, объясняю? Полагаю, многочисленные антиутопии середины прошлого века, от Оруэлла до Хаксли, все читали. Со временем все мы оказались свидетелями тому, что всё, что там написано — правда.

И вот эти книги смотрели себе на меня, я их себе покупал и уже через пару месяцев обнаружил, что несмотря на разницу во времени написания и глубоко разноплановую географию расселения авторов — практически все эти книги представляют собой такой вот невиртуальный вэбринг. То есть, постепенно стало совершенно мне очевидно, что все эти книги действительно на меня смотрели и… не без каких-то сугубо своих же на меня видов:).

Потом было то, что описано в главе VIII данной части данного романа.

Потом я ушёл от Да, потому что, по сути дела, она выдавила меня из нашего, реально любимого мною дома, хоть и осознанного такого желания, конечно же, не испытывала. Просто вела себя так в порывах своих алкогольных истерик.

И вот я снял комнату в районе метро «Отрадное», в 15-ти минутах ходьбы от Никритина, и мы с ним стали соседями.

В тот день, когда я окончательно туда переехал — а был уже конец марта — температура воздуха неожиданно упала градусов на 10, и опять пошёл снег. Я, не предполагая такого развития сюжета, шёл с непокрытой головой и в лёгкой чёрной кожаной крутке и думал, как же всё это смешно. Думал, какая же это из моих книг сейчас читает меня. Наверное, что-то такое глубоко для юношества:). Пафосно, романтично и всё такое; природа даже, де, реагирует на внутреннее состояние героя — прям сказка какая-то, ёпти!

На следующий день после того, как я думал такое, Вова Афанасьев — бывший муж Тёмны-младшей и Лены, пофамильной тёзки Катечки Живовой — помог мне окончательно перевезти вещи: то есть кое-какую одежду, компьютер, недавно купленный 17-дюймовый монитор, пару чашек, пару тарелок, пару вилок/ложек, да, пожалуй, и всё. Ой, чуть не забыл! Ещё Да отдала мне электрический чайник, который нам некогда подарила всё та же Катя Живова, поскольку ей самой этим чайником мешал пользоваться её папа, опасавшийся, что выбьет «пробки».

С Катей Живовой связан ещё один довольно важный эпизод. Дело в том, что когда 6-го октября 2002-го года мы с Да отметили годовщину нашего официального брака, она, по дороге к нашему дому, ибо я встречал у метро её и подругу Да Эс, тихо сказала мне, что у неё есть маленький подарок для меня лично. Сказала она это примерно тем тоном, каким в своё время дарила мне 300 $, благодаря которым я таки не расстался с музыкой. Ещё она сказала, что дарит мне это потому, что ей кажется, что мне это сейчас очень нужно. С этими самыми словами она и протянула мне те самые мусульманские чётки, каковые, собственно, если помните, и вертел наш старый друг грёбаный смайлик в последних строчках первой части данного произведения.