Крис Эллиот - Плащ душегуба

– Люси! – возопил я, по-прежнему распростертый на полу. Затем меня снова вырвало, и я отключился.

– Числом – возможно, – с хитрым прищуром сказал Кампион. – А вот хитростью… У меня есть идея.

– Терпеть не могу, когда она так говорит! Люси! – возопил я, по-прежнему распростертый на полу. Затем меня снова вырвало, и я отключился.

Пожар, устроенный коровой госпожи О'Лири, охватил уже весь квартал на Девятнадцатой улице.

Тем временем в Центральном парке примерно в 12.05 пополудни из тумана, что изящно разлегся на дорожках к северу от замка Бельведер, появилось странное видение. Из-за гигантских секвой, древних медных буков и мощных орехов вынырнул Бойлерплейт, механический воин Кампиона, и затопал вперед с непоколебимой решительностью (блестящая идея профессора!).

В каждой руке робот держал по человеку. Калеб восседал на его правой ладони, я – на левой. Сам Кампион взгромоздился ему на плечи и управлял хитроумной машиной при помощи громоздкого пульта.

Замок Бельведер (что по-итальянски означает «убойный вид») восседал на самой значительной возвышенности этих мест – скалистом утесе под названием Виста Крэг (что значит «убойного вида каменюка»).

Этот замок – первый образец внушительной готической архитектуры – изобиловал щербатыми каменными стенами, многочисленными террасами и грозными башнями. Его воздвигли Фредерик Лоу Олмстед и Калверт Вокс на руинах друидского храма. Коренные американцы, заселившие Центральный парк много лет спустя после того, как друиды вернулись к себе в… э-э… Ливерпуль, считали, что в этих местах обитают призраки странных существ, которые являлись им в виде полулюдей, полузверей, а еще – «головастые серые карлики, сошедшие со звезд, чтобы воткнуть волшебный стрелолист в задницы достойнейших».

Сегодня никто не может сказать, зачем нужен этот замок, наряду со Стоунхенджем, кругами на полях и переходом на «летнее время». Однако Бельведер остается Меккой для орд несовершеннолетних готов, викканцев-неоязычников и прочих заблудших юнцов, подсевших на наркоту, крэк и прохладительные напитки и жаждущих найти ответы на важные вопросы в этом безумно запутанном месте, которое мы называем Землей.

В 1882 году у подножия скалы Виста Крэг появилось озеро Бельведер – небольшой залив старого водохранилища Кротон. Сейчас это озеро называется Черепаший пруд, и его безмятежный характер не дает представления о мрачном прошлом водоема. Но в те времена не только безобидные черепахи обитали в этих темных водах. Здесь водилось несметное множество смертоносных рептилий, насекомых и чешуйчатых амфибий. Голодные аллигаторы бороздили поверхность озера или дремали на берегу, а громадные боа-констрикторы прятались в камышовых зарослях на мелководье. Свирепого вида стрекозы мелькали, едва касаясь воды; страшные грифы несли неусыпную вахту в ожидании, когда какая-нибудь мертвечинка всплывет на поверхность.

Таким образом, замок с окружавшим его смертоносным водоемом представлял собой идеальное место для полуночной вакханалии Ряженых.

– Все, достаточно, – сказал Калеб, и мы остановились под грубым деревянным навесом в форме пагоды, где нас нельзя было увидеть из замка.

С мягким гидравлическим пыхтением Бойлерплейт опустил правую руку и осторожно поставил на землю Калеба, затем затарахтел и перевернул левую ладонь, сбросив меня прямо в грязь.

– Извините, – хихикнул Кампион. – Наверное надо кое-что доработать.

С нашей удобной позиции можно было видеть горящие факелы вокруг замка. Огромные готические двери украшал колоссальный приветственный транспарант.

На другой стороне озера мы заметили движение возле постамента статуи короля Владислава Ягелло, литовского князя XV века, который, по слухам, перебил тысячи тевтонских рыцарей в Грюнвальдской битве, а затем объявил, что сделал это по несознанке. Я знаю точно, поскольку я фанат короля Владислава Ягелло – всегда был и всегда буду.

– Они собираются, – сказал Калеб. – Нужно найти место с лучшим обзором.

Кампион поднял массивный пульт управления и нажал несколько кнопок. Неожиданно Бойлерплейт схватил Калеба под мышки и поднял высоко в воздух.

– Ну как? – спросил Кампион.

– Отлично. Если кто и увидит меня, подумает, что я болтаюсь на статуе Ганса Христиана Андерсена.

Я все еще был изрядно под мухой, иначе не вглядывался бы так старательно через бинокль Калеба прямо в затылок Кампиона, который маячил всего в пятнадцати сантиметрах от меня. Спенсер жестом потребовал бинокль, и Кампион забрал его у меня.

– Эй, а мне-то поглядеть, вредина!

– Конъюнктивит подхватишь, – сказал профессор, хохотнув, и передал бинокль Калебу.

– Черт, что с вами такое, люди девятнадцатого века? Вы только и делаете, что распространяете вашу заразу… по всей вселенной, – пробурчал я, не вполне понимая, что несу.

Калеб навел фокус на противоположный берег, где к замку начала неспешно двигаться целая процессия.

– Началось, – сказал он. – Они расставили механических монахов по всему утесу.

– Значит, чего-то ждут, – заметил Кампион. – Придется быть осторожными.

Шествие возглавлял человек с факелом, одетый в яркие цветные лоскуты, за ним двигалась фигура в перьях с головы до ног. Она держала штандарт, украшенный гербом Щегольской Бригады – скрещенными мечом и банджо. Далее гуськом шли сотни причудливо одетых Ряженых, одни несли факелы, другие – знамена с гербами своих подразделений. По мере их приближения мы все отчетливее слышали бормотание:

– Ерд, Терра Матер, Ерд, Терра Матер…

Калеб мотнул головой.

– Первосортные болваны! – буркнул он.

– Вы что-нибудь видите? – шепотом спросил профессор Калеба.

– Ничего противозаконного. Если, конечно, они получили разрешение на проведение парада.

От шутки Калеба меня обуял истерический смех. Не то чтобы она была такой уж забавной, просто я не мог совладать с собой, а затем мой смех быстро сменился слезами.

– Я скучаю по Венделлу, – всхлипнул я. – Он мой лучший друг… и…

– Ш-ш-ш! – негодующе одернули меня Калеб и профессор.

– О-о, моя извиняйся, – сказал я с невесть откуда взявшимся азиатским акцентом.

– Ладно, спускайте меня, – распорядился Калеб.

Бойлерплейт осторожно поставил его на землю и обернулся ко мне. Мне показалось, что робот ухмылялся.

– Порядок, – сказал Калеб. – Пригнитесь и следуйте за мной.