Ба Цзинь - Избранное

Не так-то просто, — покачал я головой. — Одни говорят: надо забыть прошлое, другие готовы все списать на «культурную революцию», третьи — вычеркнуть ее одним взмахом пера, а кто-то мечтает устроить еще одну такую «революцию»; одни потеряли из-за нее семью, дом и сами остались калеками, другие сумели извлечь из нее выгоду и по сей день вздыхают о минувшей удаче, надеются, что, может статься, они вновь обретут колдовскую силу превращать людей в скотов. Вот поэтому при звуках арий из «образцовых опер» одни радостно хлопают в ладоши, а других бросает в дрожь. Мы и двадцать лет спустя все терзаемся страшными воспоминаниями, а надо посмотреть глубже, серьезнее отнестись к самим себе, подумать, нет ли тут и нашей вины. Люди должны сделать окончательный вывод. Лучше всего создать музей, «музей культурной революции», — высказал я наконец мысль, которую лелеял в душе десять лет.

«Я прочел твои „Рассказы об Освенциме“, они потрясли меня, словно я сам побывал в этой нацистской фабрике смерти. По-моему, надо все мерзкое, темное, жестокое, страшное, кровавое собрать вместе и выставить на обозрение, ничего не утаивая. Пусть люди увидят все это воочию и крепко-накрепко запомнят. Повторение подобного недопустимо. Нельзя, чтобы нас снова превращали в „коров“, но прежде всего мы сами должны уверовать, что мы не „коровы“, а люди, люди, которые думают своей головой!»

«Верно, верно, — соглашался я. — И все это дьявольское колдовство началось с жонглирования словами. Вдумаемся хорошенько: неожиданные перемены и нелепая суета, ложь и обман, кровавые драмы и калечившие души традиции, фарс взаимных постижений и жестокая беспощадная борьба — и все это ради словесной игры!.. В память того страшного десятилетия мы должны все разъяснить нашим потомкам».

«Вот этому и послужит мемориальный музей, я полностью с тобой согласен. Надо, чтобы люди помнили слова и поступки, свои и чужие, и не забывали любви и ненависти прошедших лет. Музей напомнит нам о нашем собственном долге, об ответственности за „культурную революцию“, принесшую бедствие целым поколениям людей. Кто бы ни были они — жертвы или палачи, лидеры или рядовые, поддерживавшие „культрев“ или нет, цзаофани, „каппутисты“ или оставшиеся в стороне, высокопоставленные или лакеи, — все пусть смотрят в это зеркало и видят, как они сами способствовали „культурной революции“ или боролись против нее. Без этого мы останемся в неоплатном долгу перед потомками. Его надо возместить во что бы то ни стало!» — Его голос пресекся.

Я крепко пожал ему руку.

1 апреля

Перевод Т. Сорокиной

В январе 1982 года я написал в «Думах» небольшую заметку о своей внучке Жуйжуй. В мае 1985 года мною была написана следующая заметка — «Еще раз о Жуйжуй». И в той, и в другой я написал не только о Жуйжуй, но и о своих взглядах на обучение детей.

Первая заметка после опубликования была перепечатана двумя, если не ошибаюсь, вечерними газетами. Я тогда не придал этому никакого значения, но наши знакомые, прочитав в газете, что Жуйжуй в самокритичном отчете написала: «Я глубоко осознала, что лгать нехорошо», полюбопытствовали при встрече с ней, читала ли она мою заметку. Жуйжуй не любит читать, да у нее и времени нет для чтения, так что в мои «Думы» она и не заглядывала. Однако она поняла, что в сочинении самокритичных отчетов есть что-то недостойное, и, когда упомянули о моей заметке, покраснела, а потом неожиданно заявила мне: «В следующий раз напиши обо мне что-нибудь получше». Она не знала, что я уже написал вторую заметку. После ее публикации в «Дагунбао» мой приятель, работавший тогда в редакции одной из вечерних газет, сообщил мне в письме, что они собираются перепечатать этот материал, и просил дать согласие. Мне, конечно, хотелось, чтобы моя заметка появилась в вечерней газете, но после длительных раздумий я решил так: если заметка будет помещена в вечерней газете, многие прочтут ее, что вызовет неблагоприятный для Жуйжуй резонанс, ей не хочется, чтобы я писал о ее недостатках, так что я просил газету не перепечатывать на своих страницах этот материал.

Заметка не появилась в вечерней газете, так что широкого резонанса она не получила, но это не решило, да и не могло решить проблемы. Прошел еще год с лишним, Жуйжуй окончила начальную школу. За начальной, естественно, должна последовать средняя школа. В нынешнем году детям повезло, одни экзамены отменили, так что окончившие начальную школу экзаменовались по районам, и на основании полученных оценок их переводили в классы начальной ступени средней школы. Родители девочки надеялись, что она продолжит обучение в базовой школе [56] Сеть базовых школ была создана в Китае после 1978 г. в связи с проведением политики модернизации. К учащимся базовых школ предъявляются повышенные требования, выпускники этих школ составляют основной контингент поступающих в вузы. , самой же Жуйжуй было безразлично, где учиться дальше, хотя, конечно, она была бы рада хорошо сдать экзамены. И нельзя сказать, что Жуйжуй не готовилась к экзаменам. Частенько она поднималась в половине шестого утра, чтобы повторить уроки, да и по вечерам засиживалась до восьми-девяти часов. Дома у нас считают, что она медлительна и нерасторопна, но мне, как стороннему наблюдателю, кажется, что так проводить время очень скучно. В таком возрасте, как у Жуйжуй, не иметь и нескольких часов в неделю, чтобы пошалить, поболтать с двумя-тремя сверстниками, значит не видеть детства. И вот теперь, придавленная тяжким грузом отметок, она сидит на табуретке. Несчастный ребенок, отказавшись от отдыха, от развлечений, больше года усердно трудился над уроками и все равно не получил высокого балла, и ей, вероятно, нечего рассчитывать на зачисление в ключевую школу. После того как объявили результаты экзаменов, ребенок в слезах вернулся домой, мама ее выбранила, как раз было время обеда, у всех испортилось настроение, мать девочки разрядила положенную обойму снарядов, отчитывая ее за то, что она не хочет шевелить мозгами, не любит читать, медленно делает уроки. Судя по всему, все в семье разделяют точку зрения невестки, только один я придерживаюсь другого мнения. Я считаю, что не попасть в базовую школу и стать обыкновенным человеком тоже имеет свои плюсы, ведь и в Китае, и в любой другой большой или малой стране большинство населения составляют обыкновенные люди, и именно благодаря тому, что обыкновенных людей много, «базовые» люди могут сидеть наверху и отдавать приказы. Чтобы работа выполнялась хорошо, нужно прежде всего дать хорошее образование большинству обыкновенных людей, ибо именно они действительно работают.