Александр Покровский - Бортовой журнал

– А помнишь, дядя Саша, как я в море плавал? А? В море. В Баку. Помнишь? От мыса до мыса. А волны какие были? Все тогда по берегу бегали и высматривали меня в воде. Буря-то налетела, а я же за пять километров от берега. Помнишь? Я плыву и будто на месте стою. Ни туда ни сюда. А волна переворачивает, не вздохнуть, и я гребу и гребу к берегу. Солнца нет, все темно. А далеко от берега, если на берег оглянуться и посмотреть, то кажется, что ты на горе, потому что поверхностное же натяжение у воды, вот и кажется, что ты на огромной водяной горе, а все на берегу внизу бегают. Руки – как деревянные, только гребут и гребут. Безо всякой остановки. А голова вертится во все стороны, потому что в море плавать – это вам не бассейн, тут соображать надо! Чтоб не перевернуло, чтоб не захлестнуло, под себя обязательно посмотрел, потом – вперед, чтоб на камни не бросило.

Под водой же скалы бывают. Вот я однажды плыл – и как эта скала выросла перед носом – сам не знаю. Чуть мордой в нее не влетел. Совсем чуть не чокнулся. А судорога? Ох какая у меня была судорога! Сначала пальцы на ноге скрючило – но это еще можно пережить, а потом и икра – как схватит. Боль – мама моя дорогая! Только бы выдержать! Только бы перетерпеть! А волна – тут как тут – перевернула, накрыла с головой, в рот вода попала, еле выполз на поверхность, боль отсек и плыву дальше. Боль же можно отсечь. Говоришь себе: «Мне не больно, не больно, не больно, все равно, не больно, нет, не больно», – вот так и бубнишь, а сам плывешь. А больно-то, конечно – боль все жилы из тебя тянет, но если так долго бубнить, то и отпускает – тихо-тихо этой ногой начинаешь работать. Очень тихо, чтоб не спугнуть. Спугнул – опять как схватило, закрутило, заломало – все начинай сначала. Судорога обычно два раза подряд хватает. И тут главное знать, что отпустит, не отчаиваться главное, а то ведь пропадешь. Надо за вдохом следить. Вдох-выдох. Схватил воздух ртом – в воду его выдохнул. Раз-два! Раз-два! И за руками начинаешь следить, чтоб они гребочек делали. Раз гребочек! Еще раз! И пошел, пошел. А буря-то все равно как бешеная. Ее-то никто не отменял. Тут главное, чтоб под удар не попасть. Волна же все равно тебя старше и сильнее. Спину в один миг переломает. Вот и следишь! А помнишь, дядя Саша, как я канавы рыл, а потом из рук лопата выпадала? Я даже ложку в руках не мог потом держать. Помнишь? Все пальцы разжимались сами, и она вываливалась. Ты не думай о плохом. Ты о хорошем думай. Вокруг тебя же люди. Мы же рядом. Так что все у тебя получится. Ты вон какой молодец!

Дед закрывает глаза, чтоб я не видел его слез.

Потом ему дают снотворное.

В Испании опять хорошо. Тепло в Испании, песок, пляж, море – это тоже все как всегда. Утром поют птицы.

В семь утра солнце еще не показывается из-за гор, но птицы уже проснулись и заговорили. Особенно неугомонны черные дрозды.

Они здесь вместо российских ворон – снуют всюду.

Лениво переходят дорогу кошки.

Почти все они в ошейниках, бродячих почти нет, как нет и бродячих собак.

Мы идем сразу на пляж.

Пока солнце не встало, мы будем ходить по пляжу. Это часа два – потом солнце выберется из-за гор – и еще час можно будет загорать на ходу.

Когда быстро идешь по пляжу, то через час примерно начинает казаться, что так можно идти целый день или целую ночь – ни малейшей усталости.

На пляже работает трактор – собирает мусор и просеивает песок. Пляжи в Испании принадлежат государству, а туристы для этого государства все равно что нефть для Кувейта – вот поэтому и просеивают песок.

Вообще-то раньше тут были рыбацкие поселки, но все это в прошлом, лет двадцать тому назад. Сейчас– одни курорты, выстроенные на деньги англичан. И дома тут строят на их же деньги и продают потом эту недвижимость тем же англичанам.

Так что Испания многим обязана англичанам. Может, потому их здесь не очень-то любят. Я спросил: почему?

Мне ответили: так они же пьют утром пиво. То есть если на пляже лежит человек, укрытый одеялом, а вокруг него выстроены банки из-под пива, то можете быть уверены – лежит англичанин, и мусорщики, подъехав к нему на тракторе, аккуратно соберут все пустые банки, а его так и оставят лежать – что с него взять, это же англичанин.

Англичан здесь не любят еще и за то, что они собираются в своих барах, а потом там же и дерутся.

И за Гибралтар их не любят.

Видите ли, раньше, когда Испания возила к себе морем золото и серебро ацтеков и инков, и это считалось обычным делом, английский флот – наполовину пиратский – совершенно законным образом нападал на них и отбирал золото и серебро ацтеков и инков.

Это сегодняшним англичанам тоже пока еще не прощено.

И французов тут не любят по той же причине – уж очень много было войн во времена бесчисленных Людовиков.

Арабов не любят за Гранаду, румын – за то что они похожи на цыган.

Украинцев пока терпят, хотя они тут все наводнили и норовят везде работать, а русских любят, потому что про помощь Испании во времена Гитлера и Франко все еще помнят, и еще русские сюда приезжают не с последним рублем, а значит, испанцам они не мешают.

Мы идем по пляжу и ищем ракушки. Ходим по колено в воде. Вода здесь холодная. Не выше двадцати градусов. Прогреется она только к июлю.

На берег выбрасывает разных червеобразных морских обитателей – мы бросаем их в воду.

А еще мы спасли маленького ската – он был жив, и я отнес его подальше от берега и положил на воду.

Наступил август, и все опять вспоминают про «Курск».

По канадскому телевидению даже фильм показали.

По их версии в деле замешаны две американские лодки «Мемфис» и «Толедо».

Обе наблюдали за пусками баллистических ракет с «Курска», но «Мемфис» был в тени «Толедо», и потому обе они читались на наших экранах как одна лодка, а не две.

Потом «Мемфис» вышел из тени и, опасно маневрируя, оказался на встречном курсе у «Курска». Далее – столкновение, а потом капитан «Толедо», посчитав, что русские каким-то образом атаковали «Мемфис», выпускает по «Курску» торпеду, которая и попадает между вторым и третьим отсеками.

Потом – политические игры, списание долга России Америке, переговоры Путина с Биллом Клинтоном и прочее, прочее, прочее.

Конечно, в деле «Курска» много белых пятен.

Откуда взялись два взрыва? Нам говорят про взрыв торпеды (первый взрыв) и детонацию боезапаса (вроде как второй взрыв).

Но не бывает такого, что взорвалась торпеда, и через аж минуту (!) произошла детонация. Не может детонация заявить всем: «Сейчас я вам явлюсь!» – после чего она и является изумленной публике.

Если детонирует, то сразу, практически одновременно с первым взрывом торпеды.

Почему не подняли носовую часть?