Нил Шустерман - Теневой клуб

Но то, что открылось моему взору на другой стене, не лезло ни в какие ворота. Всё пространство на ней занимали висящие на крючках куклы. Нет, не куклы — марионетки, маленькие такие, с вырезанными из дерева ручками-ножками и разрисованными личиками, болтающиеся на десятках ниточек. Мне доподлинно известно — такие штучки стоят бешеных денег, и всё же у Тайсона была их целая коллекция. И тут я увидел ещё одну марионетку — она лежала у него на столе среди разбросанных в беспорядке деревяшек, кусков пластика, лоскутков ткани и ножей; вот со всем этим и возился Тайсон. Только тут до меня дошло, что он сам сделал всех этих кукол! Я вновь перевёл взгляд на марионеток на стене. Каждая была уникальна, не похожа на других. У одной волосы были взбиты в сумасшедшую причёску, а из под кричащей одежды выпирали объёмистые буфера — ни дать ни взять Эбби! Другая — с рыжими патлами и в белоснежных кроссовках сильно смахивала на Остина, а ещё одна, светловолосая — ну, эта была почти точно я. То есть, я, конечно, понимал, что это всего лишь случайное сходство. Ведь правда же случайное? И всё равно — меня пробрал озноб.

Значит, Тайсон мастерил кукол. Это большой секрет или так, не очень? Не-е, думал я, не тянет. Нужно что-то посмачней. Такое, что заткнуло бы Тайсону рот, словно кляп. Я шастал вдоль дома Тайсона, заглядывал то в его комнату, то в гостиную, то в кухню — ждал, когда же подвернётся что-нибудь. Знаю, шпионить — это подло, но благо Клуба превыше всего. Я постарался думать о себе как об Агенте 007, а не как о маньяке, подглядывающем в чужие окна.

Прошло минут двадцать, и я уже забеспокоился, что у меня ничего не выйдет. Скорее всего, Тайсон так хорошо спрятал свои секреты, что я никогда ничего не выведаю.

И тут «тётя» произнесла:

— Тай, ты утром перестелил бельё?

— Чистых простыней не было! — ответил Тайсон из своей комнаты.

— Сейчас есть. Перестели.

Вам это покажется странным, но у меня возникло предчувствие, причём очень мощное: вот оно! Я быстренько шмыгнул к окну комнаты Тайсона. Она была пуста, но через мгновение хозяин вернулся с простынёй в руках. Он положил её на стул и стащил с постели старую простыню.

В тот же миг мне открылось всё, что требовалось знать о Тайсоне Макгоу.

— Как дела, Гофер? — спросил Остин в понедельник утром, когда я пересекал поле по дороге в школу.

Он как раз покончил со своими утренними кругами и приготовился к травяному спринту. Чёртов «Гофер»! Вслед за командой бегунов так меня начала называть вся школа. Хуже того: некоторые ребята вообще не знали моего настоящего имени, для них я был просто Гофер. Я даже подумывал бросить команду, но ведь именно этого Остин и добивался. Не выйдет! Не позволю себя растоптать!

— Ты чего лыбишься? — спросил Остин. — Стал быстрее за уикэнд?

— Может быть. — Я продолжал улыбаться.

— Не опаздывай вечером на тренировку, — сказал он, — а то заставлю бегать дополнительные круги.

— Ты, никак, тренером заделался? — спросил я всё с той же с улыбкой.

— Тренер, капитан — какая разница? Главное — ты должен слушать и делать, что говорю, правильно?

Улыбка сползла с моего лица.

— Пока, Гофер! — Он понёсся босиком по траве, двигаясь быстрее, чем любой другой девятиклассник в мире. Как было бы хорошо, если бы я мог прибавить «кроме меня»...

— Смотри только не раздави по дороге каких-нибудь добрых пауков, Остин! — крикнул я ему вслед. Он чуть запнулся, но продолжал бег.

Покидая поле, я прошёл мимо его дурацких «аэропед», красующихся на траве. Миновал уже целый месяц с начала учебного года, а эти мерзавки всё такие же белоснежные. Проклятые «аэропеды»! А вообще-то, пошёл он, этот Остин куда подальше. Мне сейчас предстоит решить задачу особой важности, и я не позволю этому тарантулоголовому помешать мне!

Я прошагал в школу и, остановившись у своего шкафчика, принялся высматривать Тайсона Макгоу.

— Пошёл вон! — сказал Тайсон и открыл свой шкафчик. Я стоял рядом, и как только дверца распахнулась, тут же захлопнул её обратно.

— Так нормальные люди не разговаривают, Тайсон!

— Хорошо, — согласился тот. — Пошёл с глаз, козёл !

— Я вообще-то не на твоих глазах стою, а на полу. Или ты не видишь разницы?

— Оставь меня в покое. — Тайсон открыл шкафчик и положил в него книги.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, Тайсон.

— Да ну?

— Мне понравились куколки на твоей стенке.

Тайсон резко развернулся ко мне. Сумасшедшинка в глазах стала заметнее.

— Откуда ты знаешь?..

— Я их видел. Как-то вечером стал у тебя под окошком и увидел.

— Врёшь!

— С чего бы мне врать, Тайсон? К тому же — как иначе я мог бы о них узнать?

Тайсон лишь молча сверлил меня взглядом.

— Вот, значит, чем ты занимаешься всё время — делаешь куколок? — спросил я.

— А ты чем занимаешься — подглядываешь за людьми? — парировал он. — И вообще — это не твоё собачье дело! Не смей пялиться в мои окна!

— Почему, Тайсон? Тебе есть что скрывать?

— Просто держись от моих окон подальше и всё!

— Ты же шпионил за нами, вот и я решил пошпионить за тобой. И потом, я знаю о тебе ещё кое-что интересное, Тайсон.

— Что?

И глядя ему прямо в глаза, я сказал:

— Я знаю, что ты писаешься в постель.

В ту же секунду безумное выражение в его глазах сменилось чем-то таким страшным, чего я даже представить себе не мог. Словно зрачки Тайсона стали окнами в какое-то мрачное, населённое ужасами место, о существовании которого знал только он. Таким взглядом можно превратить своего противника в камень.

— Ты врёшь! — прорычал он, словно загнанный в угол зверь.

— Я видел, Тайсон. Я видел, как ты менял простыни. Видел пятна на них. Видел клеёнку. Я знаю о тебе всё, Тайсон.

— Это неправда! — взревел он.

Я молча смотрел на него.

— Ненавижу тебя! — заорал он. А потом добавил потише: — Не вздумай никому разболтать, потому что если ты...

— Тихо! — оборвал я его. — Значит так. Если ты никому не проронишь ни слова о Теневом клубе, я никому не скажу про твою клеёнку. Договорились? Ну?

Тайсон таращился на меня, не в силах произнести ни слова. Его кошмарные пустые глаза стали глубокими, словно колодцы, а потом в одно мгновение случилось страшное: как будто где-то в подвалах мозга Тайсона открылись все шлюзы. Он оскалил зубы, зарычал и бросился на меня, вцепившись мне в волосы и в горло, дерясь так, как нормальные мальчишки не дерутся. Вокруг нас тотчас же собралась толпа зрителей; по большей части они, как всегда, потешались над моим противником.

— Я убью тебя, если ты разболтаешь! — вопил Тайсон. — Убью-убью-убью-убью!

Я отшвырнул его от себя, но он тут же кинулся снова. Наверно, стоило бы врезать ему как следует, не знаю. Мне почему-то казалось неправильным бить Тайсона, и я всего лишь отталкивал его, а он всё бросался и бросался на меня, и в его волчьих глазах стояли слёзы.