Уильям Гибсон - Агриппа (Книга мертвых)

Я колебался
прежде чем отпустить тетиву лука,
который связывает эту книгу.

Черная книга:
АЛЬБОМЫ
ООО «Агриппа»
заказ дополнительных блоков
письмом и по телефону

Альбом для фотографий из потемневшего от времени
плотного черного картона.

Кольца, которыми он скреплен,
Разрушались временем
и сухим воздухом в чемодане
Как шнуровка женского сапога времен первой мировой
Его стальные кольца ржавели на воздухе
Пока не уподобились сигаретному пеплу.

Под обложкой он написал что-то мягким
карандашом
Теперь потерянным
Потом его имя
У.Ф. Гибсон мл.
и что-то, запятая,
1924

Тогда он приклеивал свои фотографии
И делал под ними надписи
Белым меловым карандашом
«Дедушкина лесопилка, Авг. 1919»

Лачуга с плоской крышей
на фоне горной гряды.
На переднем плане валяются сучья и куски коры.
Должно быть, он чувствовал запах опилок в тот август.
И ещё приятный, пряный запах
Электрической пилы
Десятилетиями грызущей дерево.

На следующей — спаниель Моко
«Моко 1919»
Сидит на маленькой скамейке или столике
Под деревом на заднем дворе
Его шесть блестит.
Траву надо подстричь.
За деревом
И присущей кодаку зернистостью
Видна изнанка летнего быта Уилинга,
Западная Вирджиния.
Кто-то забыл снаружи деревянную стремянку.

«Тетя Фран и (клякса)»
Хотя он неизвестен, но это джентльмен
У него ремень с пряжкой,
Значок масонской ложи,
Патентованный механический карандаш,
Авторучка.
И цветы за его спиной,
Они растут прямо в вертикальной беленой
бетонной канализационной трубе.

У отца было лошадь по имени Дикси.
«Форд на Дикси 1917»
Потник с одной вышитой звездой,
Вельветовые галифе,
Ковбойское седло
и шляпа.
Он гордый и счастливый,
как и любой пацан на его месте.

«Артур и Форд на рыбной ловле 1919»
Снято взрослым
(видно твердую руку,
держащую полевой цветок,
на их широких соломенных шляпах
лежат тени от изгороди)
стоящим напротив них,
на другом берегу пруда,
посреди стрекоз и грязи.
Кодак держит
Форд старший?

И «Мама Июль 1919»
прогуливается вдоль пруда
в белых городских туфлях.
У неё за спиной сумочка.
Тем временем Артур или Форд, из-за шляпы не видно — кто именно,
подходит к туристическому авто с тентом.

«Бабушка и миссис Грэхэм у рыбного садка 1919»
Мама и Миссис Г. сидят на изящной бетонной арке.

«Артур на Дикси», кажется 1919,
он ему несколько неуютно.
Позади него на крыше, видимой из-за амбара,
можно различить загадочную надпись:
Х.В.Г.М.[?].

«Дедушкина мельница 1919», мой дед наиболее величественен рядом с штабелем
бракованных досок,
которые с такой же вероятностью могут быть
какими-то поздними руинами и
На нем ситцевая рубаха с закатанными
до локтей, но не более, рукавами,
она полосатая с белым подворотничком,
пришитом к воротнику.
За ним куча древесных опилок 30 футов в высоту
(Как ей хочется рухнуть вниз
и как она пахнет после дождя).

Механизм: вороненая сталь с клеймом,
С накидкой из кожзаменителя, кусочки самшита
Линза
Передернутый затвор
Навсегда
Разделяет то и это.

В спальнях с высоким потолком, теперь
свободных и нежилых,
в глубине ящиков фанерных бюро, полученных в приданое,
в непроглядной, холодной тьме покоробившаяся память,
фотокарточки убитых во второй мировой,

я сам их обнаружил
в мансарде однажды летом,
под самым ценным для мальчишки сокровищем —
потускневшими, но боевыми патронами,
частицами настоящей войны,
и ещё
механизм
как таковой.

Посиневшие следы от пуль —
это искусственный процесс, не похожий на обычную коррозию, но там, под всем редким и необычным, патина,
которую никто не снимал много лет,
пока я не взял его
и рассматривая, очарованный, уронил его вниз по некрашеной
лестнице, в прихожую, где, я клянусь,
я никогда не слышал первый выстрел.

Пуля, одетая в медь, вынутая
из картонной коробки от душевой кабины
Мортонс Солт, она осталась целой,
сохранилась слабая игра света на выступах
и впадинах, так много спокойной энергии,
она сосредоточена в моей руке.

Ружье лежит на пыльном ковре.
Возвращаюсь, в благоговейном страхе, аккуратно поднимаю его.
Второй выстрел, также неожиданный,
оставляет метку на перилах из твердой древесины и привносит
странный, но приятный запах времени
в пыльном луче света.
Абсолютно одинок
в соседстве с механизмом

Это похоже на первый поцелуй.

«Ледяное ущелье в Уилинге 1917»

Вдалеке виден железный мост
За ним — город.
Отели, где сутенеры обделывают свои делишки
на обочине потерянного мира.
Но передний план в фокусе,
заповедник неоготического стиля,
эти усадьбы заняли все доступные места.

«Пароход на реке Огайо»,
его дым черный и грязный,
он очень старый,
на берегу за ним
стоят заводы.

Он добрался до возраста коробки передач,
но не намного дальше и ни разу в том городе.
Я хотел запомнить все это, Мэйн Стрит уставленную
Олдсмлбилями 88 года,
магазинчик с паркетным полом,
пирожки в целлофане из Сода Шоп
и загадку, которую не могу передать словами,
заметную лишь в скрипе знака после полуночи,
когда больше рядом никого нет.