Анна Ремез - Пятнадцать

— Чуть-чуть.

— Хочешь, возьми мое полотенце, — предложил он.

— На нем сижу я, — сказала Марина, и это прозвучало как «только попробуй его взять, я вырву тебе все волосы».

— Пойду оденусь, — пробурчала Полина и пошла к дому.

На крыльце застегивала сандалии женщина в огромной белой панаме.

— Добрый вечер, — поздоровалась Полина.

Панама не ответила. Она никак не могла попасть железным язычком в дырочку на ремешке.

— Вам помочь? — Полина присела на корточки.

Под полями оказались веснушки и водянистые голубые глаза, удвоенные очками.

— Ты кто? — спросила женщина.

— Я Полина. Сестра Кости Ирецкого.

— Кого?

— Колиного друга. Дайте-ка, я вам застегну.

Женщина посмотрела на нее так удивленно, словно никто никогда не помогал ей застегивать сандалии.

— Ну, вот, — Полина улыбнулась и встала, — я в доме переоденусь, хорошо?

— Там на кухне пирог со смородой, — сказала тетя Коляна почти заговорщическим шепотом. Видимо, эту тайну она выдала неожиданно для себя.

Пирогу, конечно, было далеко до бабушкиных, но Полина все равно с удовольствием съела кусок: после водных баталий проснулся аппетит. Полина поднялась по лестнице в комнату, где оставила вещи, натянула джинсы и майку с надписью «Kiss me». На столе лежала книга, обернутая в газету. Полина открыла ее и увидела знакомое название: похоже, «Жеребец» стал в Казахстане бестселлером. Странное чтение для такой фанатичной огородницы, как тетя Коляна. Поскольку все эротические сцены были прочитаны еще в гостях у Ирины, Полина решила все-таки поинтересоваться сюжетом. Оказывается, в эротических сценах были заняты голливудская звезда Кейт и ее шофер Брайан. Полина готова была поклясться, что они занимались любовью точь-в-точь как главные персонажи «Грез любви». Дочитав до того момента, когда шофер вошел в трейлер к актрисе и сказал: «Машина подана», Полина обнаружила, что в ее воображении Брайан подозрительно напоминал Вована…

— Чего сидишь в темноте? — раздался вдруг голос прямо у неё над ухом.

Полина вздрогнула и быстро закрыла книгу.

— Ты меня напугал, — сказала она.

— И правильно. Бойся меня, — улыбнулся Вован.

— Ой, как страшно!

— Айда в «Комнату смеха».

— Куда?

— Направо. Иди, я сейчас подгребу.

Странный, чуть сладковатый запах стразу ударил Полине в нос, как только она вошла. Из мебели в комнате был только шкаф, обклеенный журнальными женщинами, на полу валялись продавленные полосатые матрацы. Все, кроме Марины, грызли семечки. Марина заплетала косу Люде. Полина села у двери, прислонившись к стене, и почувствовала, что хочет спать. На пороге появился Вован с пакетом в руках.

— А вот и наша фея-крестная! — сказала Марина.

— Пыхнем, товарищи, — улыбнулся Вован.

Он сел на пол, достал из пакета пластиковую бутылку, кусок фольги и газетный кулек. Отстегнул от кармана рубашки булавку. Чиркнул спичкой, прожег в прозрачной стенке бутылки дырку. Полина с интересом следила за тем, как он натянул на горлышко мятую фольгу, потыкал булавкой, задержав дыхание, насыпал сверху щепотку травы и поджег ее.

«Бульбулятор» пошел по кругу. Полина поняла, что настал момент принимать решение — оставаться белой вороной или курнуть со всеми. Она и сама толком не понимала, почему ей не хочется попробовать.

Прав был Лёшка. «Правильная слишком».

Люда протянула ей бутылку. Полина помотала головой.

— Не будешь? — удивился Костя.

— Я, вообще-то, ни разу не пробовала, — Полина смутилась и тут же рассердилась на себя за это смущение.

Вася присвистнул.

— Да ну? Что, серьезно?

— Вы что там, в Питере, все такие? — спросил Саша.

Полина не нашла, что ответить.

— Бросьте девушку смущать, — сказал Вован, — ты не переживай, мы тебя научим.

— А зачем? — спросила она тихо.

— Что зачем? — ответил Вован.

— Ну, покурю, и что дальше?

— Деточка, дурь для того и курят, чтоб не думать о том, что дальше, — снисходительно улыбнулась Марина.

Полина вспыхнула.

— Я тебя не деточка, — процедила она сквозь зубы.

— Ой, какая обидчивая, — Марина откровенно забавлялась.

— Ты на нее не обращай внимания, — сказал Колян, — Маринка у нас известная стерва.

— В общем, кто хочет кумарить, тот пусть кумарит, а кайфоломов просим сидеть тихо, — резюмировал Вован.

— Сеструха, попробуй, один раз — не страшно, — сказал Костя.

Полина покачала головой и встала.

— Спасибо, конечно, но я спать хочу. Всем спокойной ночи.

— Спокойной ночи?! Не, это нереально, — засмеялся Вася.

— Передумаешь, приходи, — сказал Вован.

Марина приподнялась на локте.

— Да не передумает она. Нам больше достанется. Спок ночь, бэбик.

Кусая губы от досады, Полина спустилась вниз, отрезала огромный кусок пирога и вышла на крыльцо. Звезды снова заполнили небеса, но сегодня их красота не способна была её утешить.

Может, стоило попробовать? Почему нет? Никто ведь не узнает. Хотела бы она быть другой, уметь выключать мозги, относиться к жизни проще. Никому не нужные принципы — вот главная трагедия её жизни. Самое подходящее одеяние для таких женщин — серый мешок, подаренный бабушкиной подругой. Ей бы следовало родиться в викторианской Англии.

Полина затолкала в рот пирог, вернулась в дом и плюхнулась на скрипучий диван в комнатке рядом с кухней. Из окна падал слабый свет на фотографию излишне кудрявой мексиканской актрисы Вероники Кастро. Полина долго ворочалась с боку на бок. Ей до слез хотелось оказаться дома, в своей постели, и чтобы всего этого путешествия никогда не было. Сверху то и дело доносились взрывы смеха. Потом их заглушил немецкий речитатив «Eins, Zwei, Polizei» — оказывается, хит школьных дискотек, надоевший еще месяц назад, добрался и сюда. Заснуть под такую музыку смог бы либо глухой, либо сильно пьяный. Полина изо всех сил сжала подушку. Ничего, успокаивала она себя, все это закончится уже завтра. При этом в ее голове, где-то в стороне от сознания, шел фильм: дверь открывалась, в комнату заходил Вован, он наклонялся к Полине и целовал ее, и она приподнявшись на диване, обнимала его за шею. Карканье немца, львиная грива мексиканки, рыла Саши и Васи, Маринина змеиная улыбка, персидский кот, Люда — весь этот нелепый зверинец чудом проваливался в черную дыру, и реальным оставалось лишь то, чего желала Полина…

Среди ночи она проснулась. Хотелось пить. Было тихо, только за дверью что-то странно шуршало. Полина слезла с кровати, на цыпочках вышла в кухню. Шорох доносился справа, из коридора. Полина присела на корточки и осторожно выглянула из-за угла. На полу, кряхтя и сопя, билась неясная масса. Когда глаза привыкли к темноте, Полина разглядела троих — девушка, хихикая, лежала на животе, лицом в пол, на ней туда-сюда дергался парень, еще один сидел в углу, скрючившись.