Дуглас Коупленд - Игрок 1. Что с нами будет?

Люк говорит:

— Тише… — и подносит палец к губам. — Слышишь?

Мужчины молчат, прислушиваются. У них над головой, ближе к восточному краю крыши, слышны шаги, скрипящие по гравию.

Люк говорит:

— Это он.

Люк с Риком ползком пробираются к ближайшему отверстию в потолке. Рик заглядывает туда, делает знак Люку, что все о’кей, и, стараясь не шуметь, лезет вверх по наклонной вентиляционной шахте. Там достаточно места, и Люк лезет следом. Сквозь планки решетки, закрывающей шахту со стороны крыши, им виден снайпер. Весь напряженный, словно натянутая струна, он стоит навытяжку у невысокого, по колено, ограждения, идущего по краю крыши. Он похож на учителя химии в старшей школе — уж точно не на шаблонного смуглолицего террориста. Темная борода, бежевые летние брюки, джинсовая рубашка на молнии а-ля Джеймс Дин, черная бейсболка и темные очки из гардероба серийного убийцы — точно такие же, как у застреленного им Уоррена. Хотя нет, не такие же… Люк понимает, что это и есть очки Уоррена. Типа охотничий трофей.

— Он там один? — прошептал Рик.

— Какого черта он делает там на крыше? И как он туда забрался?

— Сейчас я его сниму, — сказал Рик.

— Давай, — сказал Люк, а потом придержал Рика за руку. — Погоди. Ты уверен, что он там один?

Они осмотрелись по сторонам, благо выход вентиляционной шахты давал обзор на все 360 градусов. На юге — в той стороне, где были взрывы, — полыхал мощный пожар. Пока Люк с Риком смотрели туда, раздался еще один взрыв. В небо поднялось грибовидное облако: черное, в сияющих бирюзовых разводах. Людей не было видно вообще. Снайпер стоял почти неподвижно, не подавал никаких сигналов, явно не переговаривался ни с кем на языке жестов. Его внимание было сосредоточено в основном на пятнадцатиэтажном здании отеля. В окнах отеля никто не стоял — и это понятно. Они же там не законченные идиоты, чтобы торчать в окнах. Где-то ревели сирены, но очень-очень далеко. Неподалеку проехал автомобиль: его не было видно, но было слышно. Но в общем и целом мир погрузился в безмолвие.

Несмотря на жару, Люка пробирал озноб, когда он смотрел на это чудовище в человеческом облике, на убийцу, стоявшего на краю крыши и поджидавшего очередную жертву. Однажды у Люка было тяжелейшее пищевое отравление, и тогда он себя чувствовал точно так же: как будто жаришься на огне и одновременно тебя знобит, и ты никак не можешь согреться. С виду это чудовище казалось таким безобидным — и это было страшнее всего. В тихом омуте действительно годятся черти.

— Только ты не шуми, — сказал Люк, — чтобы не накосячить. Господи, это облако химикатов… оно идет в нашу сторону…

Темное мутное облако размером с целый погодный фронт плыло в сторону бара, но его угрожающее приближение никак не повлияло на поведение чудовища на крыше. Снайпер неторопливо прошелся туда-сюда вдоль восточного края крыши, высматривая новые жертвы. Похоже, он был уверен в своей безнаказанности. Снизу донесся какой-то звук. Кажется, у главного входа в отель. Снайпер отреагировал мгновенно: вскинул ружье и выстрелил трижды. Люк с Риком услышали женский крик, а потом стало тихо. Чудовище опустилось на колени и под прикрытием низенького ограждения на краю крыши быстро перезарядило свой 6,5-миллиметровый итальянский карабин — точно такой же, как тот, из которого Ли Харви Освальд застрелил Джона Кеннеди в 1963 году. Рик узнал эту модель и сказал Люку, что это такое, добавив:

— Мужик понимает, что делает. И знает историю.

— Это меня утешает, Рик.

— Я просто хочу сказать, что он игрок.

— Ты бы лучше его пристрелил поскорее.

Рик попытался прицелиться через прорезь в решетке, но планки располагались очень неудобно. Да и места было маловато. Люк осмотрел крышу в поисках более просторного вентиляционного выхода, который был бы поближе к чудовищу.

— Давай-ка переберемся туда.

Они спустились обратно на низкий чердак и перебрались на другую сторону крыши, прислушиваясь к шагам чудовища наверху. Снайпер прошелся туда-сюда, остановился. Снова прошелся. Остановился опять.

Люк сказал:

— Он не знает, что мы его обнаружили. Так что у нас преимущество. Думаю, мы сумеем его уложить.

Они поднялись по другой шахте, которая была гораздо просторнее первой. Есть контакт!

— Думаю, все получится, — прошептал Рик.

Люк сказал:

— Ну, давай уже. Раз решил, надо делать, — и понял, что в своем нетерпении он говорит в точности так, как Калеб. А потом, посреди всего этого сюрреалистического безумия, он задумался о семьях. В конечном итоге на каждую отдельно взятую семью в среднем приходится то же количество испытаний, несчастий и различных болезней, что и на любую другую семью. В одной семье может быть больше случаев рака, в другой — больше случаев шизофрении или биполярных аффективных расстройств, но в конечном итоге все каждый раз сводится к одному большому семейному бедствию. Собственно, поэтому у большинства людей и возникает двойственное отношение к семейной истории, приводящее к нежеланию углубляться в историю своей семьи дальше трех-четырех поколений. И тому есть немало причин: меньше знаешь — лучше спишь. Калеб однажды сказал: «Будь ты хоть сотню раз набожным, люди — мерзость и грязь». А Люк бы добавил: «Все мы мерзость и грязь в глазах Господа».

Люк очнулся от глубокой задумчивости, возвращаясь в реальность.

— Давай уже, — прошипел он. — Стреляй.

— Хорошо.

Рик положил палец на спусковой крючок, но тут снаружи раздался еще один взрыв. Рик непроизвольно вздрогнул, его рука дернулась, и дуло дробовика задело за металлическую перекладину решетки. Чудовище стремительно обернулось. Рик выстрелил и промахнулся. Чудовище подняло ружье и прицелилось в вентиляционную решетку.

— Уходим!

Они съехали вниз по покатому склону шахты и бросились к люку над баром. Рик крикнул:

— Лови! — и бросил дробовик Рейчел, стоявшей внизу.

Люк с Риком спустились в бар за считанные секунды.

— Что случилось? — спросила Карен.

— Он там один, — сказал Люк. — Вооружен до зубов.

— Он спускается к нам сюда? — спросила Рейчел.

— Нет. Он не так глуп. Если он полезет сюда, у нас будет большое тактическое преимущество.

— А что он делает на нашей крыше? — удивилась Карен. — Почему не идет стрелять в аэропорт или куда-то еще, где больше людей?

— Он наблюдает за чем-то конкретным? — спросила Рейчел. — Держит под прицелом какую-то определенную зону?

— Да, — сказал Люк. — Вход в отель. И его даже нисколечко не заботит, что на нас идет облако химикатов.

— Я отключу вентиляторы, — добавил Рик. — Там не облако химикатов, там полнеба затянуло. И дым идет в нашу сторону.

Рейчел чувствует себя виноватой, потому что когда она села за комп, якобы собираясь посмотреть цену на нефть, на самом деле она заходила на сайт заводчиков лабораторных мышей, чтобы проверить, не отразились ли сегодняшние события на стоимости мышей. Вроде бы не отразились, но модераторы сайта всегда тормозят с обновлениями. Буквально за пару секунд до того как компьютер сдыхает, она успевает открыть новостной сайт и глянуть цену на малосернистую сырую нефть. 900 долларов за баррель.