Анхела Бесерра - Неподвластная времени

Ходили слухи, что мастерскую подожгли. Телефон Сары Миллер не отвечал, семья Кадиса хранила молчание, и его судьба оставалась неизвестной.

103

Паскаль получил скорбную весть на пороге квартиры в переулке Дофин. У комиссара тайной полиции был соответствующий моменту суровый вид. Кадиса нашли мертвым на террасе Триумфальной арки с ножом в животе. Его предполагаемый убийца тоже погиб. Кто-то должен был поехать в морг на опознание.

— Вы... уверены, что это мой отец?

— Мне очень жаль, месье. Его нашла бездомная старуха. По ее словам, за несколько минут до трагедии ваш отец отдал ей свое пальто. Женщина утверждает, что вслед за ним на террасу поднялся подозрительный человек с закутанным шарфом лицом, однако она ничего не заподозрила; мало ли кому придет в голову посмотреть на снегопад с Триумфальной арки.

Комиссар протянул руку, и помощник передал ему пакет.

— Вот, взгляните. Та женщина отдала его нам.

Паскаль, все еще отказываясь верить, достал пальто, поднес к лицу и закрыл глаза. От него пахло Кадисом. Горе, страшное горе навалилось на молодого человека.

— Хотите, месье, мы подождем снаружи?

— Да, будьте добры... Мне нужно поговорить с матерью.

Сара Миллер была в спальне у постели Мазарин. Из больницы, где выяснилось, что ни мать, ни дитя не пострадали, она отвезла сноху домой к сыну. Женщины, не сговариваясь, заключили перемирие ради ребенка.

— Мама... — Страшно бледный Паскаль появился на пороге с отцовским пальто в руках.

— Что случилось? — спросила Мазарин.

— В чем дело, сынок? Ты весь белый. И это пальто?.. Постой, ведь это пальто твоего отца?

— Я должен кое-что тебе сказать.

Мазарин поняла, что речь пойдет о Кадисе.

— Пожар потушили? — спросила Сара, стараясь унять чудовищное сердцебиение.

— С папой... беда.

Паскаль уже очень давно не называл Кадиса папой. Последний раз он произносил это слово в далеком детстве. Молодой человек заметно осунулся, его взгляд ничего не выражал.

Сара и Мазарин поднялись на ноги, опасаясь самого худшего.

— Его больше нет, мама.

Паскаль обнял мать и зарыдал, как ребенок.

Мазарин без чувств рухнула на пол.

104

Ребенок появился на свет на два месяца раньше срока. Несмотря на все усилия врачей, Мазарин так и не смогла его доносить. Она пережила тяжелейшую депрессию, снова перестала говорить, долго лежала в больнице, но в конце концов родила прелестную девочку, которая возродила ее к жизни... И помогла обрести голос.

В долгие мучительные недели, предшествовавшие родам, Мазарин всей душой жаждала смерти. Просыпаясь по утрам и понимая, что все еще жива, она заливалась слезами и плакала до вечера; потом, устав от рыданий, проваливалась в сон, надеясь, что этой ночью ее желание осуществится. И так день за днем.

Паскаль, как ни старался, не мог достучаться до жены. Мазарин спасла Сара Миллер. Она проводила в больнице целые дни, ухаживала за снохой, разговаривала с ней, читала, заботилась о ней так, как никогда не заботилась о сыне. Сара чувствовала боль Мазарин, но не понимала саму себя: она должна была ненавидеть соперницу, но вместо этого любила ее. И малыша, который должен был родиться.

Паралич голосовых связок не давал Мазарин издать ни звука, но как-то вечером она попросила у Сары блокнот и ручку и начала писать.

Так она поведала свекрови свою историю, которую до сих пор не рассказывала никому, даже Паскалю. Мазарин честно излагала все до мельчайших подробностей, бесстрашно отвечала на вопросы и чувствовала, как с плеч спадает непомерная ноша. Словно робкая девчушка, превращенная злой ведьмой в старуху, сбросила чары и обрела свободу.

Мазарин рассказала Саре о своей матери и об отце, которого почти не помнила. Об одинокой жизни в зеленом доме в компании Святой и кошки по кличке Мадемуазель.

Рассказала о том, как пряталась в шкафу, разговаривала сама с собой и чувствовала, как одиночество постепенно пожирает ее. О долгом существовании вне мира, словно жертва кораблекрушения на необитаемом острове. О боли и печали.

О том, как в один прекрасный день открыла саркофаг и нашла ключ, как искала замок, к которому он подошел бы, как пыталась свести счеты с жизнью и томилась в плену у Мутноглазого.

О том, как узнала об Арс Амантис, о том, как встретила Кадиса, единственного человека, которому было до нее дело. Человека, которого она безумно полюбила.

О том, как боролась с собой и потерпела поражение в этой борьбе.

Мазарин доверила бумаге все свои слезы, страхи, радости, сомнения... День за днем она писала, перечитывала написанное, зачеркивала и начинала снова. Ее признания становились тайной, которую знали только двое.

А когда у девушки почти не осталось слов, она вывела на последней странице имя почти загнанной на самое дно души, почти забытой, но еще живой любви: Паскаль.

105

Однажды вечером, когда Мазарин заканчивала кормить дочку, в комнату вошел Паскаль с таинственной улыбкой на губах.

— К тебе гости, милая.

— Ко мне?

— Ну да, к тебе... И к Сиенне.

— Кто же это?

— Не скажу. — Паскаль наклонился и поцеловал жену. — Это сюрприз.

— Ладно. Ты нас заинтриговал, правда, зайчонок? — Мазарин нежно коснулась губами крошечных пальчиков девочки.

Паскаль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся. Вошедший вслед за ним старик держал в руках большую кожаную сумку, из которой выглядывала кошачья мордочка.

— Аркадиус! — воскликнула удивленная и обрадованная Мазарин.

— Дочка! А ты, как я посмотрю, времени не теряла.

Старый антиквар поцеловал Мазарин и погладил младенца по головке.

— Господи, как я рада! Сколько же мы не виделись!

— Она очень красивая. Как ее мама, — улыбнулся Аркадиус. — Можно ее подержать?

— Конечно.

Малышка смешно наморщила нос, когда колючая борода антиквара коснулась ее щечки.

— Отец, должно быть, умирает от гордости.

— Еще бы.

Аркадиус снова повернулся к Мазарин.

— Если бы ты знала, чего мне стоило тебя отыскать, дочка. Нельзя вот так ни с того ни с сего пропадать.

— Вы ведь и сами пропали, помните?.. Уехали в Барселону. И даже не позвонили... Я понятия не имела, где вы, — Мазарин укоризненно покачала головой. — А потом... Столько всего произошло!

— Знаю, знаю. Бедная девочка! Если бы ты только мне доверилась.

Аркадиус взял ее за руки.

— Боже мой, а кто это там у нас? — Мазарин потянулась к забытой на полу сумке. — По-моему, это Мадемуазель.

Она протянула дочь Паскалю.

— Иди к папе, золотце.

Мазарин достала кошку из сумки, поприветствовала ее, погладила и вернула обратно.

— Я вас покидаю. Вам наверняка есть о чем поговорить. А я пока займусь нашей принцессой... Тем более что ей, кажется, пора сменить пеленки.