Жанна Голубицкая - Записки брюнетки

Резюме брюнетки:

Лично я — за оргию в ванной. Это не затратно и без обмана.

А теперь о наименее романтической стороне семейной жизни — материальной. Увы, иногда пресловутая матчасть очень сильно влияет на чувства. Особенно, у людей, которые, несмотря ни на что, уверены: в этой жизни все продается и покупается.

Брачные договоры (БД) вошли в моду еще в начале 90-х — вместе с приобретением нашими гражданами первых капиталов. Но в то смутное время и брачующиеся, и нотариусы за неимением опыта составления подобных договоров порой допускали ляпы и неточные (а иногда и откровенно дурацкие) формулировки. В «зачет» будущей дележки имущества супругов шли не только холодильники, тумбочки и стереосистемы, но даже домашние любимцы. Менее прагматичные «половины», нотариально заверив модный договор, начисто о нем забывали, продолжая наслаждаться зыбким семейным счастьем… Повезло тем, кто до сих пор им наслаждается. Но многих кризисные и посткризисные материальные трудности привели-таки к решению о разводе. И тут — вуаля! Рояль в кустах! На сцене появляется покрытый пылью целого десятилетия БД.

И пары, подписавшие пресловутый контракт «с тумбочками, борщами и кошками» столкнулись с неумолимой действительностью: некогда подписанный контракт — это юридический документ. И он действует — невзирая на то, что кошки и тумбочки для вас уже давно не актуальны. С неожиданностями (не всегда приятными) столкнулись и богатые, и бедные.

Окошках и суках. Несколько лет назад семейство Кузиных по обоюдному согласию пожаловало в кабинет нотариуса, где добровольно подписало документ в 3-х экземплярах: в случае их развода все недвижимое имущество отходит жене, а движимое — мужу. Причиной такого поступка послужила шутка супруга: накопив на вожделенную иномарку, он заявил, что не отдаст ее никому и ни за что. Жена, решив доказать благоверному отсутствие видов на железного коня (а заодно закрепить свои права на трехкомнатную квартиру), предложила скрепить подписями соответствующий документ. Гражданин Кузин любил и жену, и иномарку — и поэтому согласился. Прошло пять лет: любовь прошла, помидоры завяли, а имущество осталось. Гражданка Кузина полюбила другого и подала на развод. А гражданин Кузин столкнулся с тем, что теперь должен сесть в свою (уже изрядно б/у) иномарку и уехать на ней жить к собственной маме, так как их общая квартира, согласно подписанному им договору, отходит бывшей жене. Сначала Кузин хотел забрать у бывшей жены хотя бы встроенную технику, ссылаясь на то, что это имущество движимое. Но экс-жена категорически отказала — мол, вся обстановка прилагается к квартире. Тогда Кузин решил смириться, лишь бы не доводить дело до долгого и унизительного суда (если супруги полюбовно договариваются, и никто из них не подает на раздел имущества, без их желания при разводе суд брачный контракт не рассматривает). Единственное, чего все-таки продолжал желать несчастный супруг — это забрать с собой к маме свою любимую кошку. На память, так сказать, о былом семейном счастье. К тому же, он искренне считал своего черного кота Филю имуществом движимым. Но гражданка Кузина вошла в раж и нагло заявила, что кошки привыкают к дому. А это значит, что кот Филя тоже прилагается к квартире, а квартира — ее. Тут уж Кузин осерчал и заявил, что любит кота больше, чем его сука-бывшая. Услышав в свой адрес нелитературное слово, энергичная мадам Кузина тут же подала в суд на экс-супруга за оскорбление ее достоинства. Тогда Кузин плюнул на свою нелюбовь к судам и обратился с иском о признании брачного контракта недействительным — на основании того, что он откровенно ущемляет интересы одной из сторон. Дело Кузиных вот уже год рассматривается в мировом суде Московской области. Адвокаты Кузина уверяют, что шансы их клиента оспорить договор и поделить квартиру с бывшей женой пополам довольно велики.

Комментирует адвокат Владимир КУКУЕВ:

— Понятие «режим собственности» в 90-е годы было не настолько распространено, как в настоящее время. Поэтому многие семьи не считали нужным оговаривать отношение каждого из супругов к общему недвижимому имуществу — в частности, к квартире, как объекту права собственности. 10–15 лет назад в брачных договорах чаще оговаривалось как раз движимое имущество — автомобили, техника, мебель. Животные же не относятся к движимому имуществу, поэтому споры о кошках, собаках и прочих домашних любимцах в судебном порядке никогда не рассматриваются. В данной ситуации, если семья Кузиных приватизировала квартиру и заключила подобный контракт, то при разводе указанная жилплощадь действительно отойдет бывшей жене. Однако, при создании Семейного Кодекса, его авторы учли такой момент: если в рамках заключенного брачного договора одна из сторон явно ущемляет интересы другой, то такой документ можно в судебном порядке признать недействительным. В данном случае гражданин Кузин остается без жилья, поэтому шансы добиться в суде раздела квартиры с бывшей женой у него на самом деле есть. Что касается иска Кузиной об унижении ее чести и достоинства, то я, как адвокат, считаю, что суд не будет даже рассматривать подобное заявление. Закон о защите чести и достоинства относится к категории публичных отношений, здесь очень много тонкостей толкования слов, носящих оскорбительный характер. Например, слово «сука» является литературным словом, обозначает самку собаки и оскорблением личности не является.

Как квартирный вопрос испортил москвича. Десять лет назад жительница города Братска Лена вышла замуж за скромного московского гаишника Борю. Молодые зажили душа в душу в однушке мужа, через год у них родилась дочка. Супруги честно делили пополам каждую горбушку — до тех самых пор, пока Боре каким-то образом не удалось слегка разбогатеть. Тогда Борис решил воплотить в жизнь свою давнюю мечту — купить дом в ближайшем Подмосковье и переехать с семьей на природу и свежий воздух. Борису удалось убедить Лену продать московскую однушку, чтобы хватило на вожделенный красавец-дом, который он очень удачно приглядел в живописном поселке сразу за МКАДом. Дом настолько пришелся Боре по душе, что делить он его не желал ни при каких обстоятельствах. Тогда он снова пустил в ход свой дар убеждения: на сей раз он уговорил Лену подписать брачный контракт, согласно которому в случае их развода Лена не могла претендовать на половину загородного дома. Зато отдельным пунктом договора муж обязался в случае расторжения брака за счет своих личных средств приобрести бывшей половине однокомнатную квартиру в черте Москвы. Лена мужу привыкла доверять и контракт подписала. Ей и правда не нужна была половина дома, она хотела в случае чего жить в Москве. Когда дочери Лены и Бори исполнилось 9 лет, супруги повздорили. Да так, что не только разговаривать, но даже видеть друг друга спокойно не могли. А как еще могло быть, если Боря фактически открыто привел в дом третью — свою новую пассию? Лена забрала дочь и ушла жить к единственной московской подруге, больше ей пойти было некуда. Оформив развод, Лена стала ждать, когда муж исполнит условия брачного контракта. Однако Борис никакой квартиры Лене с дочерью не покупал и, похоже, не собирался, продолжая спокойно жить в своем роскошном доме с новой подружкой. Лена не раз напоминала бывшему мужу про контракт, тот только ухмылялся: «Да можешь засунуть его себе в ж…!». Поняв, что по-хорошему вопрос не решить, Лена обратилась в суд. И тут выяснилось, что в их брачном контракте под пунктом о покупке квартиры для бывшей жены не стоит срока исполнения супругом этого обязательства. Иными словами, экс-супруг может до конца своих дней заявлять в суде, что он «честно собирается исполнить свое обязательство, но пока у него нет такой возможности». И спроса с него нет никакого, так как конкретные сроки в договоре не оговорены. Сейчас Лена просит суд признать брачный договор недействительным по причине неисполнения его одной из сторон. Она намерена делить с Борей дом, ведь ей с ребенком реально негде жить. Но муж Боря чувствует себя уверенно: «Ничего у нее не выйдет, порыпается, на адвокатов потратится, подружке надоест ее у себя держать — и покатится, как миленькая, назад в Братск!» Чем окончится данная тяжба на самом деле, мы можем только догадываться.