Мигель Сихуко - Просвещенные

Взгляд цепляется за кричащую обложку таблоида «Булгар» с обязательной фотографией полуобнаженной полногрудой девицы. Сегодня это восходящая звезда Вита Нова. Тело ее как будто трепещет и колышется прямо на странице. Стратегически важные дырочки в ее крошечной футболке выявляют вибрирующую ложбинку, а также втянутый животик — она одета как жертва сексуального насилия, что не лишает ее кокетство уверенного хладнокровия, как будто под пятой у нее весь мир. Она приняла позу из наимоднейшего танца «Мистер Секси-Секси»: спина выгнута, зад отклячен, руки на полусогнутых коленях, лицо приподнято для улыбок и воздушных поцелуев. С шеи свисает большое распятие. Уютно пристроившись в благословенной ложбинке меж холмов, Христос тянет руки, чтобы прикоснуться к ним, и в восторге наслаждения поник головой.

Таксист резко сворачивает с главной дороги налево. Я начинаю нервничать. Мы доезжаем до безлюдного места и останавливаемся. Виновато улыбнувшись, водитель молча выходит из такси. Оглядывается. Таксист подходит к беленой ограде с видом человека, застуканного на месте преступления. Темное пятно растет на земле между ног, как расплывающаяся тень. Он с благодарностью смотрит на небо. Оранжевые ворота приоткрываются, и оттуда выглядывает охранник. Таксист бежит, застегивая по пути ширинку, и запрыгивает в машину. Мы отъезжаем. Он поворачивается ко мне:

— Что-то не так?

— Все в порядке.

— Но вы… э-э… вам дать салфетку? — любезно предлагает он. — Может, радио включить? — Он делает погромче.

Ведущий просит некоего Бобби прокомментировать ситуацию, на что едва способный складывать слова от возбуждения американец отвечает:

«…просто замечательно!.. пора этим гребаным американцам наподдать как следует… — У него старомодный бруклинский выговор. — Пришло время покончить со Штатами раз и навсегда…»

Тут меня снова накрывает. Ощущение, как будто за мной следят. Такое бывает, когда возвращаешься из кино после фильма ужасов в пустую квартиру. Через тонированное стекло такси я вглядываюсь в соседние машины. В одной из них женщина, сидя за рулем, с увлечением поет, используя в качестве микрофона щетку для волос. В другой водитель уставился вперед, как будто разгоняя пробку взглядом; его босс на заднем сиденье, поковыряв в носу, внимательно осматривает содержимое.

По радио звучит лазерное «пью-пью», после чего начинаются экстренные новости на тагалоге:

«Сограждане, как только что стало известно, Вигберто Лакандула взял в заложники семью Чжанко в их доме в Бинондо. Сообщается также, что Лакандула застрелил двух человек из обслуживающего персонала семьи — охранника и водителя, после чего захватил супругов, их шестилетнего сына и двух служанок. Территория оцеплена полицией, на место происшествия прибывают бойцы СОБРа. На месте событий уже собралась толпа девиц, жаждущих взглянуть на своего кумира. Психологи-криминалисты предупреждают, что Лакандула, очевидно, решил отыграться за все свои разочарования и обиды на общество и поэтому будет жесток и непредсказуем. Полиция обращается ко всем гражданам с просьбой во избежание кровопролития не пытаться проникнуть на место происшествия».

Наконец сбылась американская мечта Эрнинга Исипа. В первый же отпуск он победоносно возвращается в свой родной городок гордым обладателем баксов, заработанных в технической поддержке банка «Леман бразерс». Дома он первым делом подхватывает желудочный вирус, так как отвык уже от филиппинской воды. Он идет к врачу в медицинский центр Макати. Доктор проводит осмотр.

— У меня две новости: хорошая и плохая, — говорит доктор.

— Сначала плохую, — просит Эрнинг.

— Плохая новость в том, что вам придется пройти небольшую процедуру.

Эрнинг спрашивает про хорошую.

— Хорошая новость, что для этого потребуется только местная анестезия.

Эрнинг с тревогой возражает:

— Местная? А можно лучше импортную?

Доехав до Макати, таксист спрашивает:

— Гостиница «Хеппи интернешнл инн », верно?

Этот вопрос он задает уже в четвертый раз.

— Да, — отвечает наш утомленный протагонист и отворачивается к окну. Ему хочется поскорее выбраться из этого такси.

Еле тянутся болезненно знакомые места, пешеходы мелькают, двигаясь быстрее, чем его застрявшее такси. Сверкающие торговые центры. Охраняемые ворота Форбс-парка, где вырос наш блудный протагонист. Манильский «Поло-клуб», где они с Джеральдом научились играть в теннис; они специально посылали мячи за ограду, чтобы посмотреть, как мальчишки-прислужники карабкаются за теми, словно обезьянки. Большой особняк посла США, с камерами и высоким забором. Еще больший — филиппинской любовницы брата султана Брунея. Церковь Святого Антонио, где крестили и будут крестить всех его родственников и друзей, а также причащать, венчать, отпевать и погребать. Внушительный десятиполосный бульвар Эдса — ставший местом проведения вот уже четырех бескровных революций. Все, кто возвращается в Манилу, говорят, что ничего не изменилось, но это не так. Новые надземные переходы воспарили один поверх другого. Еще больше рекламных щитов, похожих на поставленные на попа костяшки домино, на которых бробдингнеговских габаритов метиски щеголяют в джинсах с низкой посадкой или в нижнем белье. Через дорогу от церкви открылся «Старбакс» (теперь облатку можно запить большим мокко-фрапучино). С его места видно шесть высоченных кранов, совершающих пируэты в небесах, и четыре новых небоскреба, каждый из которых превосходит рядом стоящий и все предшествующие. Здесь, в Макати, и не скажешь, что это бедная страна.

Заправка «Шелл» рядом с Форбс-парком, где он частенько заправлялся. Мигалки полицейских и пожарных машин хлещут по стенам и лицам людей, стоящих за оцеплением. Зрители с безопасного расстояния уставились на оставленный возле бензоколонок предмет. Вещмешок. К нему робко приближаются двое полицейских, обходят с краю, передвигаясь как подростки по стеночке на школьных танцах. В своей коричневой форме и кепчонках, они кажутся страшно уязвимыми. Один из них садится на корточки рядом с мешком и, отвернувшись, аккуратно расстегивает молнию вытянутыми руками. «О боже мой! — говорит таксист. — Не надо, не делай этого!» Второй коп вытягивает шею и заглядывает в мешок. Таксист крестится. Оба внезапно отпрыгивают. Все уставились на мешок. Ничего не происходит. Оба копа медленно подходят к мешку. Аккуратно тянут его подальше от бензоколонок. Они уже рядом с оградой Форбс-парка. Вдруг — вспышка, дым, взрывная волна бьется в окна такси, грохот, и двоих уже нет. Орут сигнализации. Никто не двигается. И вдруг все ломанулись. Таксист налегает на клаксон, в голос матеря передних водителей, которые так же кроют тех, кто стоит перед ними. Теперь, когда все уже свершилось, впутываться никто не желает. Мальчик склоняется, осторожно дышит, сдерживаясь, чтобы не заблевать держатель для салфеток.