Мигель Сихуко - Просвещенные

Сэди поворачивает ручку.

— От дурных новостей я сразу нервничаю, — говорит она, — а что, музыкальных станций в этом диапазоне не бывает?

Мы находим волну, на которой передают балладу «Dahil Sa Iyo». Крунер любовно выпевает по-тагальски: «Из-за тебя живу. Из-за тебя — до самой смерти». Когда песня заканчивается, раздается соблазнительный шепот диджея:

«Это пыл Хулио Иглесиас со своей самечательной версией классического хита тысяча тевятсот сетьмесят третьего гота, чтоп вы не скучали в этот самый тоштливый ис вечеров. Слетующая копмо…»

Сэди тянется к ручке и выключает радио. Тишина звенит как колокол.

*Молодой человек взглянул на мертвеца у своих ног, затем на красную фетровую шляпу на картонной коробке. Образ этого проулка принадлежит теперь только ему, молодому Мигелю, даже когда со стальной решительностью в желваках он протягивает запястья и на них защелкиваются наручники. Он напоминает себе: «Это останется со мной навсегда, и я буду дорожить этим всю жизнь». Все это: конечность этого отдельного вечера, образ этой шляпы, тяжесть этого камня, сцепление двух судеб на темной пустынной улице.

На вершине холма, где заканчивается район Макати, а Эдса ведет в Мандалуйонг, обнаруживается движение. Точнее, мертвая пробка.

— Может, авария? — говорит Сэди.

— Почему тогда на юг, в Макати, машины не едут?

— Может, большая авария.

С четверть часа мы стоим на месте. Пять минут уходит на ругань, пять — на сальные анекдоты, еще пять — на петинг.

— Ну, коль уж мы никуда не едем, — говорит Сэди, отстегивая свой ремень безопасности, — дай-ка я тебе отстегну.

— Не уверен, что это хорошая идея.

— Отодвинь сиденье, милый.

— Сейчас, Сэди, дай только… как оно отодвигается… а, вот.

— Теперь… вот эта… блядская… гррр… застежка… не отсте…

— Может, лучше руками, чем зубами?

— Вот и все. Чертов ремень. Теперь расстегнем вот это…

— Оу!

— Прости, Мигель. Эти кожаные штаны, они…

— Секундочку…

— …такие узкие. И как ты их надева…

— Да подожди, есть один при…

— Всё, застряли.

— …емчик.

— Свобода! Давай ты теперь откинешься.

— Давай.

— Мигель?

— Что?

— Ничего.

— В смысле?

— Отличные трусы. Не знала, что ты любишь парусные лодки.

— Ты не то хотела сказать.

— Правда. Ничего. Ш-ш-ш. О, смотрите-ка, притаившийся Бальзак.

— Нравится?

— Конечно. Но ты, наверно, станешь плохо обо мне думать.

— С чего бы это?

— Ну, типичная жеманница из колледжа.

— А может, наоборот, хорошо.

— Да? Ну, хотя бы просто почаще. Мм… Вкусненький.

— О боже!

— И такой твердый! Ммф…

Пу-ти-фьють.

— Сэди, у тебя телефон… Может, посмотреть?

— Нет.

— Правда, вдруг что-то важное.

— Ммф. Прочти. Я занята. Мррф…

— О’кей. Это… э-э… от тети Саки.

— Мамина сестра. Ммфф…

— Ох, она пишет… о, как хорошо… пишет, что все должны пойти к протестующим и отнести им воды и пищи или… о, вот это было приятно… по крайней мере, помолиться за них.

— На фиг. У нас есть чем заняться. Мррфф…

— Черт.

— Мм…

— Сэди?

— Мм?

— Ты на ручник поставила?

— Мхм…

— Серьезно. Мы едем.

— Упс. Уже поставила. Расслабься. Ммф…

— О-о-о господи!

— Нравится?

— У меня мурашки по телу.

— Ты смешной.

— О, как это круто… а-а! Вау! Ахххрм!.. Черт. Я… у меня, кажется, кусок зуба отвалился.

Пу-ти-фьють.

— Сглотни.

— Не, я серьезно. Мне так кайфово, что я перенапрягся.

— Ммффммм…

— Вау!

— Так ты… ммфф… возьмешь меня… ммфф… с собой в Нью-Йорк? Ммфф… Вот было б здорово! Ммфф…

— O-о, это точно. Конечно. Оу, нет, это что-то…

— …

— …

— Мигель, что не так?

— Ничего. Все в порядке. Давай ты отдох…

— Что случилось?

— Да ничего. Это просто…

Пу-ти-фьють.

— Я что-то не так сделала?

— Все было супер.

— Так почему ж теперь не работает?

— Я просто нервничаю.

— Из-за меня? Как-то неумело?

— Нет, просто в первый раз… у меня всегда такой жесткач.

— Что за дурацкая игра слов.

Пу-ти-фьють.

— Я и не думал. Я просто нервничаю. Ну или перенюхал.

— Тебе не понравилось? Давай-ка я еще попробую… ммфф…

— Иди сюда. Поцелуй меня. Давай целоваться.

— Вот бедняга. Ты весь зарделся. Чего ты так нервничаешь?

— Давай не будем торопиться.

— О’кей. Времени у нас — целая вечность.

— Правда?

Пу-ти-фьють.

Три школьницы идут по улице. Одна из Манильской международной, вторая из Сейнт-Схоластика, третья, Гёрли Бастос, — из школы Успения Богородицы. Все трое видят, как улицу перебегает крупная ящерица.

— О нет, игуана! — кричит первая.

— Ой, геккон! — вторая.

— «Лакост», блин! — кричит Гёрли Бастос.

Читаем эсэмэски вместе.

Первая от Неда, тренера Сэди по конкуру: Преп Март на свободе! За ним на улцы вышл лди. Вздстся ему на нбесх. Он обещ емнить свй пост Народного заступнка и блтирваться в прзденты. Расскажи всем.

Вторая — от Джорджи, ее одноклассницы: «Сограждане! Выходите на улицы, чтобы поддержать Лакандулу. Но сохраняете спокойствие. Тихое неповиновение громче сердитых возгласов (Респето Рейес)».

Поток ползет со скоростью полмили в час.

Третья — от Пая, инструктора по йоге: Бансаморо, Эстреган и преподобный Мартин должны были участвовать в рождественской постановке, но, к сожалению, представление отменилось — по сценарию там трое мудрецов и девственница! Гыгыгыгы. Вот тебе розочка @}—;—

Мы взбираемся на холм, откуда Эдса спускается к переброшенному через Пасиг мосту.

Четвертая от тети Даки, сестры матери Сэди: Эстреган и министерство здравоохранения предупреждают, что в местах скопления людей легче распространяется птичий грипп. Безопасней будет остаться дома и молиться за нашу родину. Пжста передай всем. Господь с нами!

Нас встречает хвост красных габаритных огней. Отключенные билборды и неоновые вывески мерцают отраженным светом автомобильных фар. Несколько машин впереди нас направили лучи на реку маслянистой воды.

— Бля, а где мост? — удивляется Сэди.

— Вот, наверное. Видишь фонарные столбы?

Автобус осторожно въезжает в воду, медленно рассекая волну. Вода поднимается выше колес.

— Вау! Так высоко?

Автобус добирается до противоположной стороны, поднимается на въезд и продолжает движение по Эдсе. За ним едет легкий грузовик, кузов забит водопроводными трубами. Следующий за ним джипни останавливается посредине, оттуда выпрыгивают двое, бледные в свете фар нерешительных машин, и пытаются вытолкать. Один из них надает и исчезает под водой. Всплывает уже в нескольких метрах ниже по течению. Двое забираются на крышу джипни и машут руками.