Олеандр Олеандров - Сборник: 200 рассказов Олеандрова

С ними нельзя здороваться за руку, называть по имени, они должны выполнять всю работу, а мы должны только командовать ими, а если они не послушаются наших указаний, то они будут строго наказаны.

Мы, студенты стояли под балконом какого-то старого здания когда зеков выводили на работу, колонами по 5 человек в шеренге.

Они шли с опущенными головами, а мы смотрели на них.

После обеда – мы учимся в библиотеке.

А вечером – я снова иду к той девочке. Её зовут Люда.

На улице дождь, и она вдруг соглашается придти ко мне домой.

Она старше меня на год. Она приехала из села и тут в городе – она сама, без родителей.

В общем, она хочет выйти замуж за городского парня.

Такого как я.

Дома я включил магнитофон и мы танцевали.

Потом целовались.

Потом я попросил её переспать со мной и… сам испугался. Ведь у меня ещё никого не было.

Я просто изображал самоуверенного парня.

Но она отказалась.

И её стройные ножки ушли. На прощание её розовые губки сказали мне что придут ко мне в гости – завтра.

– Там и посмотрим – загадочно сказала мне она.

У меня внутри – всё опустилось.

Провожая её, на обратном пути я встретил соседку. Старую как сам этот мир.

И похвастался ей что у меня практика – в Яновской колонии.

Соседка побелела как мел, и сказала что это плохое место. Что колония эта очень старая. Ещё при немцах – там была. Тогда её все называли -Яновский концлагерь. А ещё – "Концлагерь смерти".

Но когда советы освободили город – то вместо музея на том месте основали колонию строгого режима.

Подумать только.

История похожая на чёрный юмор Советской власти.

Решил это проверить. Утром пошёл в библиотеку и нашёл несколько книг про эту колонию.

Первой начал читать – воспоминания одного еврея.

Но не долго – нужно было идти на практику, в колонию, а вечером меня ждала Людочка.

Мы снова пришли ко мне.

Опять целовались, опять танцевали и в этот раз мне удалось уговорить её – лечь ко мне в постель.

Ели честно, то боялся что в первый раз у меня вдруг не получится, но получилось.

Когда я провожал Люду домой. Она молчала, а я был весёлым.

Я стал мужчиной!!!!

Утром снова в библиотеку – читать воспоминания еврея об этой колонии. Он писал что когда немцы заняли город, у него была большая семья.

Немцы нашли телефонный справочник и всех у кого там были еврейские фамилии – арестовали.

Как пособников жидо-коммунистического режима.

Потом взялись за остальных евреев. Стали искать их по всему городу.

Он с женой и сыном прятались в квартире 2 месяца.

Потом продукты кончились и он вышел чтобы купить их в магазине.

Его двенадцатилетний сын пошёл вместе с ним.

Но оказалось что на каждом углу стояла полиция – вылавливали евреев.

Их задержали и отвели в подвал. Когда собрали полный подвал людей, их вывели и разделили на две группы – сына присоединили к группе женщин и малолетних, а его – к взрослым.

Первую группу увели в гетто, а его – в лагерь.

Он был на том месте где сейчас находится колония. В которой я и нахожусь на практике.

Еврей писал что там уже было 4 тысячи человек,

Ни весь лагерь было только 20 умывальников и 20 туалетов.

Кормили один раз в день – утром давали хлеб с джемом и напиток из желудей. Хоть немцы и называли это – эрзац кофе.

После завтрака они шли на работу – это была тяжёлая работа по разгрузке угля из вагонов.

На этом я кончил читать и пошёл в колонию.

Старое здание с балконом! Что ты видело на своём веку?

Кто жил там внутри?

Ну ничего! Я всё выясню! Я любопытный.

А вечером я уже бежал к моей Людочке.

У неё зелёные глаза, длинные ресницы, высокая грудь, упругие ножки.

Я люблю тебя, Людочка! – Сказал я ей, и мы сразу пошли ко мне.

Она такая мягкая… такая сексуальная… она сделал меня мужчиной… Как сладко спать возле неё!

Через несколько часов я проводил Людочку домой и вернулся в пустую квартиру.

Мне стало неуютно там без Людочки!

А утром опять в библиотеку, и читаю воспоминая старого еврея.

В небольшом здании с балконом – там жил начальник этого лагеря.

А порядки в лагере были строгие.

Подъем в 6 часов утра.

Перед раздачей завтрака, заключённые выстраивались в очередь.

Кто пошёл встать в очередь в туалет – тот не успевал получить завтрак.

А кто не успел утром сходить в туалет – потом весь день мучался и не мог в каком-то другом месте – справить нужду.

За это его бы расстреляли.

Так что нужно было выбирать одну из очередей.

Иногда один из эсэсовцев подходил к очереди и расстреливал первых 10 человек, чтобы другие не слишком спешили становиться в очередь, и последних 10 человек (как самых ленивых).

Расстреливали – даже если руки были не вымыто чисто, или если одеты были как-то неряшливо.

Почему?

Причину я нашёл быстро.

В лагерь всё время привозили новых евреев и нужно было освобождать место для них, поэтому и расстреливали.

Всю! Читать закончил и бегу в колонию.

Вот теперь я знаю про тебя, старое загадочное здание с балконом.

Когда зеков выводят на работу – мы, студенты, недалеко от него стоим и смотрим на них.

А вообще, эта колония, интересно расположена,

Она – на конечной остановке трамвая.

А другая конечная остановка этого трамвая – в то время была возле Оперного театра в центре города.

Оперный театр! Это самое красивое здание в городе!

Оно до сих пор такое нарядное, светлое, радостное.

Евреев вылавливали там, в центре города. Садили на трамвай и везли прямо туда – в лагерь.

Удобно было.

Ну ладно, что-то я задумался про этот лагерь, а меня вечером – Людочка ждёт.

Сегодня она хотела пойти со мной в кино.

Потому что мы стали мало разговаривать, а только спать много.

В кино мы целовались.

Она положила мне руку на колено, и трогала меня.

А я её

Потом мы пошли ко мне… ну зачем же нам разговорить?

Нам и так так хорошо!

Как быстро пролетели несколько часов с нею.

Когда мы выходили из моей квартиры – мы встретили соседку. Она так странно посмотрела на Людку. И тут я всё понял – мои родные будут знать все, и про то как часто я вожу её ко мне.

И как поздно – мы выходим от меня.

Ночью я спал плохо… мне приснилось строгое лицо моей мамы.

А утром – я опять в библиотеку.

И опять та книга старого еврея.

Через несколько месяцев он узнал что немцы не отвозили детей в никакое гетто. Они просто расстреливали их на краю парка.

Того самого парка где я с Людочкой сидели вчера вечером.

Мы там целовались на скамейке после кино.

На протяжении целого года они зарывали там трупы, пока не переловили вех евреев в городе и их детей.

Но некоторое дети – всё-таки попали в лагерь.

Это были грудные дети которых не смогли оторвать от матерей.