Элис Хоффман - Признания на стеклянной крыше

— Вы, часом, не родня семейству Муди? — спросила она. — Мы правда не можем принять от вас такой подарок.

— Лишь пользуюсь случаем отдать его в самые лучшие руки.

Джордж взял щенка и вложил его в руки девочки.

— Его зовут Шустрик. — Бланка сконфузилась, что как бы заявила свои права на этого щенка. — Ой, нет, это Сэм должен выбрать ему кличку.

— Зачем же. Шустрик — в самый раз! — сказал Джордж Сноу. — А я, пожалуй, назову своего Рыжиком. — Он взял пакет с собачьим кормом и прибавил к нему ошейник и поводок. — Понадобятся уроки воспитания, приводи его сюда, я помогу.

— Мама поднимет крик, — заметила Мередит.

— Мачеха, — поправил ее Джордж Сноу. — Я был когда-то давно знаком с этой семьей, — прибавил он, прочтя в глазах Мередит немой вопрос.

— И как это я тебе позволила, не понимаю, — сказала Мередит по пути домой.

— Ты ничего не позволяла. Я не маленькая, сама могу решать.

— Ну да. Только не жалуйся, если тебе не дадут его оставить…

— Вы что, шутите? — сказала Синтия, увидев, как они входят в дом.

— Это для Сэма, — сказала Бланка, целуя бассета в носик.

— Бескорыстная любовь, — пояснила Мередит.

— Что, от такой любви какашки исчезнут со двора? — спросила Синтия. — Потому что я лично близко не подойду к этому животному. Так и знайте.

Бланка и Мередит отправились вручать щенка Сэму. Постучались. Бланка со щенком в руках спряталась за спину Мередит. Сэм приоткрыл дверь. Наружу вырвался тошнотворный смрад — затхлая смесь нестираного белья, курева и гниющих объедков.

— Не знаю, с чем вы пришли, но мне этого не надо.

Сэм с трудом ворочал языком. Незадолго до того он вколол себе дозу, и у него пересохло во рту. Беда шла по нарастающей. Это знали все. Ему было нужно только одно — тот самый сон без сновидений…

— Оп-па! — Бланка, держа в руках Шустрика, подскочила к брату.

— Притащили-таки мне живность? Кажется, ясно было сказано — никаких щенков! Я не могу брать на себя ответственность ни за какую долбаную тварь. Вы что, не знаете меня? Забуду его где-нибудь, и подохнет к чертям от голода.

— Его зовут Шустрик, — сказала Бланка. — Я думала, ты его полюбишь.

— Сама давай люби, — сказал ей Сэм. — Я по природе к этому не приспособлен.

Мередит и Бланка вернулись со щенком на кухню.

— Можно будет подобрать для него еще кого-нибудь, — сказала Бланка. — Найдем такого, что подойдет.

Щенок тем временем устремился к Синтии, стоящей у плиты за приготовлением обеда. Наступил на собственное ухо и споткнулся.

— Ах ты, бедненький!

Синтия нагнулась и, взяв Шустрика, стала скармливать ему с руки кусочки котлетного фарша.

— Сэм его не берет, — сказала Бланка, складывая вместе пакет с кормом и собачьи миски. — Придется везти назад в магазин.

— То есть что значит — «везти назад»? — Синтия, как видно, сама не ожидала от себя такой горячности и потому сочла нужным прибавить: — Это бесчеловечно! Он к нам уже привык!

— А мне казалось, вы были против, — заметила Мередит.

— Я — против, — твердо сказала Синтия. — И тем не менее он не вернется в паршивый зоомагазин, где с ними жутко обращаются.

— Совсем не жутко, — возразила Бланка. — Мистер Сноу — как раз симпатичный. Сказал, что без всяких денег поможет воспитывать Шустрика, если надо.

— Да ну? Так и сказал? Не знаю, у меня в детстве были ньюфаундленды, и я уж как-нибудь сама справлюсь с воспитанием одного маленького бассета.

— А как же какашки во дворе и на коврах? — напомнила ей Мередит.

— Иди, Шустрик, попей водички. — Синтия поставила на пол миску с водой, и стало ясно, что разговор окончен.

— Надо придумать что-то, — повторяла потом целую неделю Бланка. — Найти кого-нибудь, кто Сэму подойдет. — Видно было, что она придает этому серьезное значение. — Кого он полюбит.

Однажды, выбрав время, когда Бланка была в школе, а Сэм спал у себя в комнате, Мередит еще раз побывала в зоомагазине. Зашла взглянуть, что там имеется, — может быть, присмотреть жевательную игрушку для щенка, который взял себе привычку обгрызать ножки кухонного стола.

— А, это вы, — встретил ее Джордж Сноу, когда она вошла в магазин. — Ну как поживает Шустрик?

Все щенки уже были распроданы, не считая того, которого он оставил себе: тот сейчас спал в коробке за витринкой, где был выставлен собачий корм.

— Шустрик — прекрасно, в те редкие минуты, когда не гадит или не обгрызает мебель, — сказала Мередит. — И Рыжик, смотрю, — тоже не хуже.

— Сегодня пришли без Бланки?

Мередит мысленно отметила, что мистер Сноу сдвигает брови в точности как Бланка, когда бывает чем-то озабочена — что с нею, для десятилетней девочки, случалось слишком уж часто.

— Вас что-то связывает с Бланкой? — спросила она. — Вы потому подарили ей щенка?

— Я дружил с ее матерью. Друг семьи, как говорится. Вам отпустить еще собачьего корма?

— Мне бы найти кого-нибудь подходящего для брата Бланки. Он не большой любитель щенят.

— Сэм, вы хотите сказать.

— Да. Сэм.

— Не общего разлива паренек, — сказал Джордж. — Его мать любила рассказывать о жителях Коннектикута, наделенных способностью летать в случае надобности. Может быть, он — один из них. Тех, у кого отрастают крылья, когда настанет пора спасаться бегством. Когда тонет судно или в доме случится пожар.

— Мы, кажется, вплотную подошли к такой ступени.

Джордж повел Мередит в заднюю комнату, где была оборудована кухонька и стоял столик, чтобы присесть перекусить. В углу сидел на насесте небольшой попугай. Зеленый, с ультрамариновыми, красными и оранжевыми вкраплениями.

— Вон отсюда, — приветствовал он их, так похоже на Сэма, что Мередит не могла сдержать смех.

— Это не я его научил, честное слово. Он подкидыш. В коробке оставили у порога. Наверное, не могли больше выдержать. Звать — «Конни», уменьшительное от «Коннектикут».

— Синтия меня убьет…

— Мачеха. Как же, знаю. Бегунья. Жила в соседнем доме.

— Теперь перешла на теннис. Но, по-моему, и от него отказывается потихоньку.

— Попугая она в доме и замечать не будет. Прогуливать не нужно, мячик ему бросать — тоже. — Джордж угостил птицу арахисовым орешком. — Конни еще ребенок. Попугай Уинстона Черчилля дожил до ста лет. С таким не страшно, что вдруг отдаст концы и станет для Сэма лишним источником горя, когда ему и так хватает. — Джордж Сноу прочистил горло с неловким чувством, что завел такой серьезный разговор с чужим человеком. — Я, знаете, слышал о том происшествии возле магазина.

— Ну да… — Мередит не была готова обсуждать с ним Сэма. — Мне попугай не по карману. А Джон Муди — как вы должны понимать, раз знакомы с этой семьей, — никогда не раскошелится ни на что подобное, да и в принципе не одобрит.