Абдуррахман аш-Шаркави - 19 египетских рассказов

Мамочка закрывала окна и двери. Маленькая Махаббат заметила это, поняла, что беспокоит маму, и сказала ей:

— Не бойся, тетушка, египетское правительство солидарно с народом в требовании полной независимости, египетские министры больше не поддерживают англичан.

Однако она тут же раскаялась в своей последней фразе, когда увидела, как Хурия побледнела и низко опустила голову, бросив на нее взгляд, полный страдания и упрека. Эта бедняжка продолжала тайно страдать оттого, что некогда ее отец, цепляясь за свой пост, поддерживал англичан и, чтобы найти оправдание перед собственной совестью, говорил, что жертвует своим спокойствием и честью и несет бремя ответственности в критический момент, защищая общественные интересы и боясь, что Англия покончит с последними остатками нашего национального существования.

Суад пожалела Хурию и поспешила исправить ошибку Махаббат. «Наши министры прежде всего египтяне, — сказала она, — но они были обмануты видимостью добрых намерений Англии, теперь же они вернулись в лоно народа».

Хурия поблагодарила ее взглядом.

Подруги пригласили меня пойти с ними на улицу; их ждал украшенный красивыми знаменами экипаж. Мамочка, которая еще недавно не разрешала мне уходить из дому, стала меня торопить.

Не успели мы выйти на улицу, как наше внимание привлекла трогательная сцена: шейх Абд-Рабих обнимал учителя Масиху и радостно говорил: «Мы с тобой братья, о учитель Масиха, и нам не подобает ссориться», а Масиха тоже обнимал его, как брата, которого не видел несколько лет. Вокруг них собрался народ, все аплодировали и кричали: «Да здравствует единство!»

Я посмотрела на своих подруг и увидела на глазах у всех слезы.

Мы сели в экипаж и поехали по туземным улицам Каира. На площади Абдин мы пробыли около часа. Вся площадь была заполнена слушателями Аль-Азхара [19] Аль-Азхар — старинный мусульманский университет. , студентами высших учебных заведений и учениками средних школ. Их окружал народ. Все они направились к домам Саад Заглюля и Баселя [20] Саад Заглюль и Басель — члены делегации, которая направлялась в Версаль для переговоров по окончании первой мировой войны. Они были арестованы англичанами. , чтобы приветствовать своих делегатов. Многие иностранцы при виде этой мирной демонстрации снимали шляпы, а женщины-египтянки и иностранки аплодировали, махали из окон платками и бросали демонстрантам цветы.

Всякий раз, как мы проезжали мимо «простых женщин», они пели народные песни, а молодежь приветствовала нас возгласами: «Да здравствуют египетские женщины!», «Да здравствуют матери будущего поколения!» А мои подруги отвечали: «Да здравствует египетская молодежь!», «Будем жить свободно или умрем с честью!»

Сперва я стеснялась принимать участие в этих приветствиях, но вскоре я воодушевилась и освободилась от смущения.

Самое удивительное, что нарушение нами традиций не вызвало у консерваторов, украшенных чалмами, ни порицания, ни негодования. Наоборот, они часто встречали нас аплодисментами, улыбками, а иногда и одобрительными возгласами. Революция, несомненно, сильно повлияет на наши традиции и поведет к изменению в общественном строе.

Мы видели на повозках много простых женщин, они пели народные песни и танцевали здесь же под звуки бубна народные танцы. Улицы наполнялись крестьянами, пришедшими, без сомнения, из окрестностей Каира и соседних деревень. Передние били в барабан, играли на свирелях. Некоторые ехали на верблюдах, разукрашенных, как бывает обычно на свадьбах. Вагоны трамваев, украшенные пальмовыми ветками, были переполнены студентами, некоторые из них ехали на крыше, рискуя жизнью.

К демонстрантам присоединился отряд египетских войск, которому удалось уйти из казарм аль-Аббасия. Это наполнило наши сердца верой в победу. Мы закричали вместе со всеми: «Да здравствует египетская армия!» Солдаты же отвечали: «Да здравствует египетский народ… Египет — египтянам!»

Что касается оккупационных войск, то они шли без оружия. Мне очень хотелось узнать настроение и мысли англичан. Я стала наблюдать за ними и увидела, что некоторые встречали проявление нашего патриотизма с удовлетворением и одобрением, других же наша невинная демонстрация возмутила, и они насмешливо и презрительно улыбались, глаза их горели ненавистью и злобой. Один такой подошел к нашему экипажу около Баба аль-Хадида, взглянул дерзко на покрывало Махаббат, украшенное национальным флагом, и сказал насмешливо на ломаном арабском языке: «Здраствует родина… Здраствует родина…»

Дочь воина Махаббат возмутилась, отцовская кровь закипела в ее жилах, и она чуть было не ударила его по лицу, но мы вмешались и приказали кучеру ехать дальше.

Демонстрация закончилась трагично. Кто-то, испуганный проявлением нашего патриотизма, приказал английским солдатам стрелять в демонстрантов, чтобы заставить их нарушить порядок и дать возможность властям под предлогом сохранения общей безопасности прекратить эту демонстрацию, разжигающую чувство патриотизма.

И вот несколько английских солдат вошли в парк аль-Узбекие, закрыли ворота и начали из-за ограды стрелять в публику. Пули попали в трех египетских солдат.

Народ забушевал, заволновался. Если бы не вмешательство разумных людей, наша мирная демонстрация чуть было не превратилась в кровавое восстание.

Мы в это время находились около Шеферуса. Шеферус и улица Камиля были запружены сотнями повозок, экипажей и автомобилей. Пули свистели над головами. Однако, вместо того чтобы испугаться этой грубой силы и разойтись, мы возмутились и отказались вернуться обратно, решив во что бы то ни стало проехать мимо парка. К этому времени подошли отряды английской кавалерии, они запретили шествию двигаться дальше, стремясь этим разъединить демонстрантов. Кавалеристы стреляли в каждого, кто смел ослушаться их приказания. Мы были первыми, кто отказался подчиниться их требованию. Наш экипаж двинулся дальше, не обращая внимания на солдат. Однако не успели мы проехать и нескольких метров, как английский солдат приказал нам остановиться. Кучер не подчинился, и над нашими головами засвистели пули. Тогда мы повернулись к солдатам и закричали во весь голос: «Долой гнет! Да здравствует свободный, независимый Египет!..»

8 апреля

Я узнала сегодня, почему Англия освободила четырех членов делегации. Она вынуждена была уступить, испугавшись народного волнения. Политика силы, которую она обычно применяет для удушения национального чувства и подавления всякого революционного движения, ведущего к независимости, на этот раз привела к сильному взрыву, который единым взмахом свел на нет все предположения некоторых европейцев, что Восток спит и привык к порабощению и унижению.