Геннадий Южаков - Сингапур

В желудке действительно поднывало, считай, с раннего утра ни крошки во рту.

— Неплохо бы, господин учитель.

Спустились в бар, котрый располагался рядом с кабинетом администратора (или сторожа). Небольшое помещение с четырьмя столиками и несколькими табуретками. Учителю пришлось разыскивать того, кто им заведует. Вскоре вошел тот же администратор с тарелкой в руках. Молча поставил перед Тоболиным на столик. В ней — вареный холодный рис и два банана.

Затем администратор все-таки сказал несколько слов.

— Утром будет еда хорошая.

Тоболин попросил его что-нибудь попить. Администратор ушел, а вернувшись, принес две бутылки местного пива. Пиву Тоболин обрадовался больше, чем рису. Однако, одну отдал учителю. И тот, улыбаясь, с большим удовольствием приложился к горлышку. Быстро опорожнив бутылку, учитель взглянул на ручные часы. Затем наскоро попращавшись, исчез.

Выключив свет, Тоболин снял кроссовки и не раздеваясь, лег на топчан. Сон не приходил. Сначала одолели комары, заставляя его часто вскакивать и включать свет чтобы прихлопнуть хоть одного возмутителя спокойствия. Конечно же никакого смысла не было: вскакивать, гонять курткой комаров по комнате. Понятно, бестолку. Филиппинские кровососы настолько мелки и прозрачны, что при свете почти невидимы. По своим размерам наполовину меньше российских, а кусают, сволочи, куда больнее. К тому же после укусов остаются волдыри, которые вызывают невыносимый зуд.

Что предпринять? Вспомнил о пяти пачках сигарет, подаренных ему Сотабой. Предполагая нелучшие времена, Тоболин был вынужден курить редко и экономно. А вот сейчас требовали особые обстоятельства. Безостановочно выкурил две сигареты. Комарье притихло. Дым им не понравился, а скорее всего от кайфа притупился аппетит, как то бывает у людей. Мало того, у самого Тоболина голова пошла кругом. Даже появилась тошнота. Ни запить, ни заесть нечем. Однако не успел заснуть, как услышал писк и непонятную возню в одном из углов. Мыши или крысы, если они голодные, пожалуй, пострашней комаров. Нервы не выдержали и Тоболин схватив кроссовки, по очереди запустил ими туда, откуда слышались звуки. Он снова включил свет, чтобы убедиться, чем закончились броски. Пустая комната. Четвероногие твари словно просочились сквозь бетонный пол. Поднимаясь с лежанки, Тоболин подумал: «Должна же быть где-то дырка, через которую они пролазят» И занялся поиском дырки, чтобы заткнуть её хотя бы носком. После тщательного обследования пола, к большому удивлению, дырок не обнаружил, зато трещины в стенах сразу же бросились в глаза. И третья напасть и очевидно, не последняя-тараканы. Насекомые от света разбегались в панике в разные стороны. А в щелях их притаилось немыслимое количество. «Полный букет удовольствий!» — Горько усмехнувшись, вслух выразил Тоболин свое отношение к отелю. Усталое тело требовало отдыха. И лег, надеясь уснуть при свете. Проснулся, когда на дворе ярко светило солнце.

Днем учитель не появился, а значит, пустыми оказались его слова. Вызова в департамент не последовало, и Тоболин понял одно: надо терпеливо ждать.

В борьбе за выживание прошло еще две ночи. Третья ночь также не прошла без происшествия. Около полуночи легкий скрип двери привлек его внимание. Тоболин только — только начал засыпать. Приподняв от подушки голову, взглянул. Дверь, казалось, открывается сама по себе. Такое явление не могло не насторожить. И не включая света, Тоболин стал наблюдать. Вор, убиица, грабитель? Мысли одна другой противней. И вдруг что-то черное, несуразное выдвинулось на передний план. Тоболин вскочил с топчана и включил свет. Косматая, убогая старушенция, чем-то похожая на Чану, испуганно, дрожжа всем телом, безумными глазами смотрела на Тоболина. «Не сон ли?» — И чтобы от него освободиться, он с силой тряхнул головой. Стало ясно, не сон и не наваждение. Перед ним живая старуха. Его мысли прервались громким стуком чьих-то ног в коридоре. А через минуту увидел администратора. Он резво вбежал в комнату, грубо схватил старуху за руку и почти волоком потащил ее в коридор. Чем закончилось дело, знать Тоболин не мог, а только догадывался. Она была бездомной бродяжкой и, понятно, забрела переночевать.

Оставшуюся часть ночи проспал более или менее спокойно, а проснувшись рано утром, нашел, что просшествие никак не отразилось ни на его самочувствии, ни настроении. Единственное окно, хотя и очень запыленное, весьма сооблозняло чтобы в него выглянуть. От мысли увидеть мир на Тоболина повеяло даже счастьем. Он, не задумываясь, подошел к окну. Из окна эта часть города выглядела более или менее прилично. Объяснялось тем, что за густыми кронами деревьев виднелись только крыши домов, а вся убогость как бы осталась на первом этаже. И пришло решение: думать нечего, а надо плюнуть на все рекомендации и совершить хотя бы кратковременную экскурсию. Так и поступил. Покинув отель, Тоболин направился к центру города. Путь примерно представлял, да и отель находился от него не слишком далеко. Тоболин без труда добрался до площади, которую увидел как будто бы впервые. И в дневные часы она выглядело вполне прилично. По периметру невысокие, но раскидистые пальмы, по средине небольшая цветочная клумба и даже здание полицейского департамента желтого цвета не портило общей картины. Зайти в него Тоболин не решился.

Обратно он шел с каким-то предчувствием на сердце. Администратора на месте, как всегда, не оказалось. Помимо своей воли заглянул в бар. И ахнул от удивления. Так вышло, что предчувствие оправдалось. На табуретках скромно сидели Сотаба и Тина, которая на коленях держала корзинку. Оба они смотрели на Тоболина и счастливо улыбались. Сотаба поднялся и подал руку, а Тоболин, энергично ее пожимая, возбужденно заговорил:

— Ничего не пойму…В последнее время со мной творятся странные вещи. Так уж перестал доверять сам себе. Как вы оказались здесь? Что привело? Что-нибудь случилось?

Сотаба, не изменяя своей привычке, поправил усы. Лукаво улыбнулся, и без сомнения обманывая Тоболина, пояснил:

— Все в порядке, Александр. Приехали кое-что купить. Вот и зашли попроведать…

Впрочем, Тоболина трудно было провести. Догадывался, что приехали из-за него. Радость от этого увеличилась вдвойне. Да и сам Тоболин не отрицал-их приезд для него удивительное явление. Не оставил без внимания и Тину. Подойдя к ней, поздоровался:

— Здравствуй, Тина.

Повеселевшие глаза девушки глянули на него с прежней застенчивостью, однако не скрывая своей радости.

— Здравствуй, Алисанда.

— Ну, что же мы сидим! — воскликнул Тоболин. — Идемте в мою комнату, там и поговорим.

Администратор так и не появился, и они без посторонних глаз поднялись на второй этаж. Усадив гостей на топчан, сам оставаясь стоя у окна, Тоболин чувствовал радостное волнение. Чужие люди стали родными. Они-осязаемый кусочек его жизни. А вот принять их, как следовало бы, не имел возможности. От беспомощности Тоболин развел руками и этот его жест был Сотабой расталкован с пониманием: