Питер Кэри - Джек Мэггс

— Нет, это ваш дом, Джек Мэггс. И вы знаете это. Вы должны изгнать из него все, что вас раздражает.

— Они не послушаются меня, сэр. Ведь я не джентльмен.

— А вы пробовали?

— Да, да, — взволнованно, с чувством воскликнул Джек Мэггс. — Сто раз я повторял им это, но они не слушают меня. И я вынужден делать то, что они велят.

— Что же нам теперь делать? Что может убедить их, как вы думаете?

— О, сэр, возможно, что-то вроде… старой доброй двойной кошки.

— Двойной кошки?

— Да, двойной кошки. Это воровская «кошка» с двойной петлей.

— Вы хотите сказать «кошка-девятихвостка» [6] плеть-девятихвостка. .

— «Двойная кошка» потяжелее.

Тобиас сидел, скрестив ноги, быстро, как репортер в суде, стенографируя все, но услышав последнее замечание Мэггса, пристально посмотрел на него.

— Не лучше ли будет просто открыть дверь и попросить их уйти?

— О, это шутка. — Мэггс в гипнотическом сне некрасиво скривил рот. — Очень хорошая шутка.

— Если вам хочется пошутить, мой друг, то посмотрите, что я сейчас сделаю с ними.

— Я не смогу увидеть это, — изогнулся на стуле Мэггс. — Я не вижу, что вы делаете.

— Сможете. Вы видите все, что я делаю. Я всех их сейчас усыплю. Вам видно?

— Я не уверен.

— Конечно, видно. Смотрите, как закрываются их глаза. Вы же знаете, что я в силах сделать это, не так ли?

— Мне кажется, они умирают.

— Кто-то из них уже упал, но это лишь сон. Просто они впадают в гипнотический сон.

— Что мне теперь с ними делать?

— Мы заставим Призрака вынести их из дома.

— Он не сделает этого.

— Он сделает, если я скажу ему. Я велю ему вынести их из вашего владения. Смотрите на него. Как он выглядит сейчас?

— У него недобрый вид, сэр. Он все время смотрит на меня.

— Да, но он сделает все, что я скажу, и он достаточно силен, чтобы вынести спящих людей. Некоторые из них тяжеловаты, не так ли? Вы видите женщину с двойным подбородком?

— Нет, кажется, не вижу.

— Конечно же, она там, в черном платье и вся увешанная драгоценностями.

— Кажется, я сейчас вижу ее.

— Призрак тащит ее за ноги?

— Нет, он взял ее на руки и выносит из моего дома.

— Вам, должно быть, стало намного лучше.

— Да, это так.

— Боль все еще не прошла?

— Вообще я чувствую себя намного лучше. Намного лучше, спасибо, сэр. И теперь он останется за дверью, сэр?

— Когда вынесет всех до одного.

— Он сделал это, сэр, эдакий веселый старый бык, не так ли?

— Он вынес всех?

— Он настоящий дервиш, сэр.

— Он теперь снаружи?

— Да, снаружи.

— Тогда я запираю дверь. Вы в своем доме. Вы в нем один. Никто не сделает вам плохого. А теперь подойдите к окну. Вы смотрите в окно?

— Да, я смотрю в окно.

— Что вы видите? Номера домов? Лавки?

— Ничего, сэр.

— Вы ничего не видите?

— Кромешная тьма, сэр.

— Да ну же, Джек Мэггс, там есть фонарь, приглядитесь, сейчас светло, как в яркий солнечный день.

Загипнотизированный вдруг необычайно разнервничался. Вскочил, начал закатывать глаза и бить себя в грудь.

— Мне запрещено говорить вам.

— Вы должны.

— Нет! — раскричался лакей и, в отчаянии размахивая руками, пребольно ударил Тобиаса Отса в висок.

— Прекратите! — крикнул Тобиас. — Стойте спокойно. Но Джек Мэггс, издав стон, рухнул на стул.

— Оставайтесь сидеть, дружище. Успокойтесь. — Такими уговорами Тоби еще какое-то время усмирял и успокаивал своего субъекта, разговаривая тихо, как с испуганным зверем.

Когда наконец установились мир и тишина, у Тобиаса появилась возможность просто стоять и смотреть на Джека Мэггса. Он станет археологом этой мистической тайны, он будет хирургом этой души.

Его молодое лицо вспыхнуло румянцем, и в светло-голубых глазах коричневые крапинки светились, как искорки слюды. Свой стул он придвинул поближе к столу, но потом, словно решив, что сидит слишком низко для подобной беседы, просто сел на стол и стал сочинять письмо.

«Дорогой мистер Бакл, — начал он, — иногда слышишь, как та или иная леди, расхваливая твоего слугу, называет его „драгоценностью“…»

Слыша над ухом свистящее дыхание лакея, он продолжал писать. Изорваны были три черновика, пока получилось то, что было нужно.

Эдвард Констебл сообщил миссис Хавстерс, что ее новый лакей исчез. В понедельник в шесть утра он торжественно явился в ее гостиную, как положено, предварительно постучав в дверь — тук-тук, тук-тук. Это был характерный для него, но вместе с тем дерзкий поступок.

Она велела ему войти.

— Да, Констебл.

— Это о вашем слуге, мэм… он сбежал.

Она почувствовала, как похолодело под ложечкой, и положила перо на листок промокательной бумаги.

— Какой слуга, мистер Констебл? Если вы о мистере Мэггсе, то он, очевидно, послан хозяином с каким-нибудь поручением. Вы не спрашивали у хозяина?

— Мне кажется, мэм, что мистер Мэггс никогда и не был слугой. Он, кажется, в некотором роде мошенник.

— Вы не священник, — ответила миссис Хавстерс, — и находитесь здесь не для проповедей. Вы говорили с хозяином?

— Вы думаете, что он причинил ему какие-нибудь неприятности?

Она так не думала, но теперь встревожилась, вспомнив ужасную смерть прежнего лакея — снесенную половину черепа и эту странную массу на дубовом столике.

— Я прежде всего пришел к вам, мэм, — сказал лакей. — Мне не хотелось будить хозяина.

— А теперь пойдите к нему, пожалуйста, мистер Констебл, и проверьте серебряную посуду.

— Серебряную посуду, мэм?

Она встретилась с его твердым взглядом.

— Не к хозяину, мэм? А к посуде?

— Сделайте так, как я вам сказала, — ответила миссис Хавстерс. — И, пожалуйста, не беспокойте мистера Спинкса этими новостями, пока я вас не попрошу об этом.

С тяжелым сердцем она поднималась по лестнице, думая о старых добрых днях, когда всем хозяйством в доме ведал мистер Спинкс. Констебл вел себя тогда совсем иначе. А Поупу даже в голову не пришла бы мысль о самоубийстве. Медленно поднимаясь по лестнице — она с трудом дышала, — миссис Хавстерс была почти уверена, что их хозяину причинен вред. И сразу воспряла духом, когда, открыв двери спальни мистера Бакла, нашла его похрапывающим в дальнем углу огромной кровати.

Когда она снова спустилась вниз, в парадную дверь постучали. Она сама ее открыла; это был посыльный от мистера Отса.

К тому времени как вернулся Констебл с сообщением, что серебро цело, миссис Хавстерс уже внимательно изучила послание Тобиаса Отса и убедилась, что Джек Мэггс принесет их дому славу, а не позор.

Она тут же передала конверт Констеблу и велела вручить его хозяину.

— Я слышал стук в дверь, мэм.

— Да, мистер Констебл. Принесли вот это письмо.

— Могу я просить вас, мэм, позволить только мне открывать дверь, поскольку это моя обязанность?