Питер Кэри - Джек Мэггс

Он ждет восхищенных отзывов о своем сыне, подумал Тобиас.

Но если это и было так, то Партридж разочаровал его. Тот даже не посмотрел на портрет, но зато стал внимательно изучать пробу на великолепной серебряной рамке, а затем передал портрет своей жене.

— На вещах они обычно оставляют немного себя, — сказала она. Тоби заметил, что миссис Партридж тоже внимательно разглядывала пробу. — Могут коснуться, проходя мимо, и оставить свой след.

— На портрете он очень похож.

— Главное, сэр, касался ли он его в последнее время. Портрет находился у него?

— Главное в том, мадам, что я ищу своего сына.

Миссис Партридж отодвинула от себя портрет.

— Если он не касался его, то портрет бесполезен для мистера Партриджа. Нам не нужно знать, какая у него внешность. Мы хотим знать, где он находится.

Тобиас увидел, — или ему показалось, — глубокую печаль на лице своего спутника, и ему захотелось как-то отомстить его мучителям.

— Мадам, во всем этом мало смысла.

Но вместо благодарности Мэггс только рассердился на него.

— Все, хватит, — наконец сказал он.

— Подождите, — внезапно вмешалась миссис Партридж. — Я чувствую, что у вас есть еще что-то, чем мы могли бы воспользоваться. — Вдруг словно ниоткуда в ее руке оказались два локона детских волос.

— Это его волосы! — объявила она, и лицо ее заблестело от прилива крови.

— Прочь от моих карманов! — воскликнул возмущенный Мэггс, вырывая у нее из рук пакетик с локонами. — Это личное.

— Это волосы вашего сына, — настаивала женщина. — Это наш клиент, Вилф. Это волосы его сына. Не перечь мне.

Все это было сказано злобно и решительно. Тобиасу показалось, что Мэггс даже испугался, у него был какой-то странный пристыженный вид, когда он заговорил:

— Черт вас побери! Это не тот, кто мне нужен.

Тобиас даже не успел удивиться такому объяснению, ибо в эту минуту со скамьи стремительно поднялся священник, словно солдат, услышавший боевую команду.

— Как вы смеете посылать к черту мою жену, сэр, — выкрикнул он.

Джек Мэггс осклабился, но затем, вздохнув, медленно опустился на скамью и обхватил голову руками.

— Это не волосы Генри Фиппса, — промолвил он. Священник тем временем взял со стола портрет и стал внимательно, как настоящий ювелир, разглядывать его рамку. Затем передал его жене, а та приложила его к уху, словно это была морская раковина.

Теперь Тобиасу было совершенно ясно, как стало бы ясно даже сообразительному ребенку, что супруги Партридж — шарлатаны. Однако пока курносая и кургузая карманная воровка держала портрет у своего уха, Джек Мэггс терпеливо ждал вердикта. Тобиаса, вопреки его ожиданиям, даже тронуло то, с какой надеждой Мэггс наклонился к женщине. Каким печальным он стал, подумал Тобиас. Когда Партридж и его жена попросили оставить их одних, чтобы посоветоваться, как быть дальше, Джек согласился, и они с Тобиасом покинули комнату.

Тоби первым делом увлек своего компаньона в темный конец коридора, где кто-то свалил деревянные формы для седел и, казалось, оставил их гнить на полу.

— Итак, господин Мэггс, — шепотом спросил он, — что вы об этом думаете?

Лицо каторжника казалось застывшим, но глаза сверкали, он был взволнован.

— Они знают свое дело, это бесспорно. Только жаль, что им не повезло с портретом. Мой Генри никогда не прикасался к собственному портрету.

— Вы заметили, как они разглядывали его?

— Но это оказалось не тем, что им нужно.

— Они прежде всего смотрели на пробу серебра. Эта рамка дорогая?

— Я бы не стал заказывать для портрета моего сына какую-нибудь дешевку, это точно.

— Джек, нас обманывают.

— Это не настоящий Партридж?

— Это он, Партридж.

— Как обманывают? Нет, я не верю вам. Поверьте, приятель, в делах я не новичок.

— Вы лучше поверьте мне, мистер Мэггс. Их колдовские приемы — очковтирательство и обман. Он не может кого-нибудь найти, приложив к уху серебряную рамку портрета.

— Это ничего ему не даст?

— Ничего.

Джек Мэггс посмотрел на Тобиаса Отса, посмотрел очень сурово.

— Но это тот парень, за которого вы поручились?

— Нет, Джек, не совсем так. За него поручился доктор Элиотсон. А я поверил в то, что рассказал о нем мой друг.

Судорога, исказившая лицо Мэггса, пробежала по щеке от левого глаза вниз и коснулась рта.

— Вы обещали мне, что я найду своего сына, — холодно промолвил Мэггс. Его брови грозно нависли над глазами. — Такова была наша договоренность. Для этого, только для этого я потратил столько времени. Почему я превратился в чертова искателя неведомо кого? Почему я стал лакеем этого уродливого маленького ничтожества?

Тобиас был напуган, но он стоял перед Мэггсом, не пряча глаз.

— Мне очень жаль, Джек, искренне жаль. У меня тоже есть сын. Мне нетрудно понять ваши чувства.

Но это нисколько не успокоило Джека Мэггса. Наоборот, только еще больше раздражило его. Он начал нервно постукивать ногой по доскам пола. Тоби чуть попятился назад.

— Вы ничего не понимаете, — закричал на него Мэггс и, резко обойдя его, поспешил назад по коридору. — Вам удалось одурачить меня и заставить снять рубаху, но все равно вы ни черта не знаете обо мне. — Лицо Мэггса залила краска гнева. — Вы украли мои флюиды, но так и не узнали, кто я. Вы просто бездельник. Что это за шум?

— Боюсь, — сказал Тоби, у которого замерло сердце от предчувствий, — они заперлись от нас в комнате.

Чертыхаясь, Мэггс в два прыжка очутился у двери и мощным ударом с треском вышиб дверь; перед ним, как на сцене, когда преждевременно поднимается занавес, предстали два актера, оба в состоянии полного замешательства.

Супруги Партридж открыли окно, и миссис Партридж одной ногой уже была во дворе, а другой, в синих венах и обнажившейся из-под неловко задравшейся юбки, оставалась еще в комнате. Мистер Партридж, стоявший рядом в съехавшей назад широкополой шляпе, держал в руке плохо завернутый в бумагу портрет.

Три пакета Мэггса для передачи сыну так и остались лежать на столе, но большого пакета Партриджа нигде не было видно.

Джек Мэггс пересек комнату, двигаясь легко и изящно, несмотря на тяжесть своего большого тела. Он был похож на акробата или танцора, чьи движения в результате постоянной практики становятся для них естественными. Чтобы быть точным, он плавно пересек эту мрачную маленькую комнатушку, слегка пригнувшись, но не укорачивая свой широкий шаг, и привычным жестом незаметно вынул нож из башмака.

В этот момент послышался хлопок, удививший Тобиаса, а затем он увидел пистолет, упавший на пол; запахло пороховым дымом. Но даже лежавшее на полу оружие не заставило его подумать, что Вилфред Партридж мог стрелять в Мэггса.