Питер Кэри - Джек Мэггс

Плоскодонка словно взлетела в воздух.

— Господи, спаси нас! — закричал Мэггс.

Крик такого человека, как Мэггс, означал для Тобиаса, что им пришел конец. Он тоже крикнул:

— Господи, спаси нас!

Падение, казалось, было с трехфутовой высоты, и когда маленькая плоскодонка упала носом в бурлящую воду, та покрыла ее всю.

— Плывите! — успел крикнуть Тобиас.

Но Мэггс крепко держал его до тех пор, пока лодка не всплыла. Хотя и залитая водой, она все же на три дюйма возвышалась над поверхностью.

— Мы тонем.

— Черпайте воду! Дайте-ка мне это! — Джек Мэггс ухватил за желтый портфель Тобиаса. — Это все, что у нас есть, чтобы вычерпать воду.

Река была неспокойной, течение быстрое, и тупой нос плоскодонки все время черпал воду. Тобиас, открыв свой красивый портфель, вынул из него промокшую насквозь записную книжку, а затем, выбросив в реку перо и пузырек с чернилами, протянул портфель Мэггсу.

— Вы хотите, чтобы я черпал воду? — Тобиас испугался, увидев нарастающий гнев в глазах Мэггса. — Я не ваш, черт побери, слуга, приятель…

Тобиас умолк и, сунув мокрую записную книжку в карман, принялся вычерпывать воду из лодки.

Они плыли по течению: Мэггс с шестом в руке стоял на страже, отталкивая лодку от мелей и берегов, а Тобиас губил свой дорогой портфель, черпая им речную воду.

Туман лежал низко, но вскоре по запахам они могли определить, что миновали болотистые луга, и теперь река течет мимо полей. Тобиас — благодаря упорному труду которого вода в лодке доходила теперь всего лишь до щиколоток — опустил уставшие руки в ласковую, как шелк, холодную воду.

Мэггс положил шест и с удовлетворением заметил, что плоскодонка плывет по течению, не отклоняясь. Проследив еще какое-то время ее поведение и убедившись, что пока лодка сама находит свой путь, Мэггс вынул из кармана плаща миниатюру, которая стоила жизни «Ловцу воров». Этот предмет с запекшейся на нем кровью он положил на скамью, а затем, осторожно сняв свое громоздкое пальто, вывернул испачканную кровью подкладку кармана и, вырезав ее ножом, бросил в воды Северна, как нечто уже негодное. Потом он тщательно вымыл рамку портрета и смыл кровь с миниатюры. Спустя какое-то время лодку прибило близко к берегу, и беглецы вдруг увидели стоявшую на берегу девушку, которая вместе с матерью ловила угрей. Заметив, что они обе вглядываются сквозь туман в тихо плывущую плоскодонку, Тобиас не удержался и, приветственно подняв руку, крикнул:

— Добрый вечер!

Девушка в ответ помахала ему рукой, но мать что-то сказала ей, и та быстро опустила руку.

Снова беглецы остались одни в тумане. Мэггс еще раз окунул в воду свой драгоценный портрет и протянул его Тобиасу.

— Будь это мой кошелек, — вдруг сказал он, — что ж, бери его, так и быть, но только не портрет моего сына.

Рамка портрета была мокрой и скользкой, писателю трудно было не вспомнить кровь, которую только что смыли с нее. Начинало темнеть, Тобиасу пришлось совсем близко держать перед собой портрет, и тут он неожиданно заметил то, чего не разглядел в гостинице на Бул-лейн. Но уже тогда молодой человек кого-то ему напомнил, теперь же, всмотревшись, Тобиас понял: это король Георг Четвертый в одежде простолюдина. Не хватало только Ордена Подвязки. На короле был простой синий фрак, а не, как обычно, форма принца Уэльского, командующего Легкой кавалерией. Маленькая миниатюра была скопирована с портрета кисти художника Ричарда Косуэя, который Тобиас видел в прошлом году в Королевской Академии.

— Если бы он украл у меня золотые часы, он не пострадал бы так сильно, — продолжал Мэггс. Он взял шест и с силой опустил его в воду. — Но этот человек совершил глупость, решив украсть у меня сына.

Плоскодонка ускорила ход, и Мэггс, ритмично нагибаясь, стал работать шестом, почти не напрягая своего сильного тела.

— Вы давно не видели своего сына? — осторожно просил Тобиас.

— Что ответить на ваш вопрос? — промолвил Мэггс и, вскинув подбородок, помедлил какое-то мгновение, глядя на Тобиаса. — Он мне не сын в том смысле, что я спал в одной постели с его матерью, но во всем остальном он мой сын.

Маленькая лодка задрейфовала около довольно резкого поворота к одинокому коттеджу, и какое-то время Мэггс был занят тем, как вернуть ее в русло, поэтому он не подхватил начатый Тобиасом разговор, а тот, хотя и сгорал от любопытства, разумно молчал. Во всяком случае, он посчитал, что будет великодушнее оставить обнаруженный обман нераскрытым.

— Было это пополудни в один из дождливых дней, когда над болотами дул пронизывающий холодный ветер, а у нашего дилижанса одна из лошадей потеряла подкову. Вот тогда-то я и встретил Генри. Он сидел в кузнице у горна, выискивая себе местечко, где мог бы немного согреться и спрятаться от дождя. Когда наш дилижанс подъехал, мы увидели его. Ему было всего лишь четыре года.

Совсем стемнело, хотя Тобиас все еще мог разглядеть очертания невысоких вязов. Если кто-то есть на берегу и интересуется беглецами, то им с Мэггсом лучше быть поосторожнее и не попадаться на глаза.

— Это был обычный дилижанс с обычными пассажирами внутри, а снаружи он вез двух негодяев, закованных в цепи. Одним из этих бедолаг был сумасшедший фальшивомонетчик из Хулла, который все время зубами грыз себе руки. Другим негодяем был я. Меня и сумасшедшего, когда мы выходили из дилижанса, по очереди стерегли два солдата. Все свои деньги они тратили на пиво и поэтому не кормили ни нас, ни себя.

У моего Генри была в руках свиная ножка. Вот почему я обратил на него внимание. Как же мне хотелось отведать этой ножки, Тоби! Так же сильно, как тебе хочется повидать твою Лиззи. Я смотрел на мальчишку, видимо, с яростью и жадностью в глазах. Что же он сделал? Сначала он убежал. Но потом вернулся, его маленькая головка появилась где-то среди багажа на дилижансе, в руках у него было то, что я, возможно, сам отнял бы у него. Увидев, что цепи не позволят мне есть без его помощи, он держал свиную ножку так, чтобы я смог обглодать ее всю.

— Как великодушно, — промолвил Тоби.

— Я разделяю ваше мнение, — согласился каторжник, — и какая смелость! Пока он кормил меня, бедняга сумасшедший из Хулла так стонал и скрежетал зубами, что напугал солдат. Генри смотрел на него с опаской, но продолжал кормить меня.

Когда я наелся, то спросил малыша, где его отец, чтобы похвалить его за такого сына. Тогда Генри указал мне на маленькое кладбище при церквушке через дорогу и сказал, что его Ма и Па находятся там.

— Они умерли?

— Да.

— О Господи, — вздохнул Тоби. — Бедный мальчуган.

— «Я сиротка, сэр, — сказал он мне. Так и сказал — сиротка. — А завтра я должен покинуть Гаррисмит с другими сиротками и отправиться в другой дом для сироток».