Джон Грин - Бумажные города

Мы пошли к дому по газону. Я позвонил в дверь и услышал клацанье когтей Мирны, а потом она принялась лаять, как ненормальная, глядя на нас через боковое окно. Руфи открыла дверь. Она была милой девчонкой лет, наверное, одиннадцати.

— Привет, Руфи.

— Привет, Квентин, — ответила она.

— А мама с папой дома?

— Только что уехали, — сказала она. — В «Таргит». — У нее были такие же большие глаза, как у Марго, только светло-карие. Она посмотрела на меня, от волнения поджав губы: — Ты полицейского видел?

— Да, — сказал я. — По-моему, хороший.

— Мама говорит, будем думать, что Марго просто пораньше уехала в колледж.

— Ага.

Типа лучший способ решить загадку — это решить, что загадки никакой нет. Но я уже не сомневался в том, что Марго оставила ключи к разгадке.

— Слушай, Руфи, нам надо сходить в комнату твоей сестры, — сказал я. — Марго ведь тебя иногда просит сделать что-то по большому секрету от родителей. Вот сейчас то же самое.

— Марго не любит, когда в ее комнату кто-нибудь заходит, — ответила Руфи. — Кроме меня. Ну и мамы иногда.

— Но мы же ее друзья.

— Она не пускает друзей к себе в комнату, — настаивала она.

Я наклонился к ней:

— Руфи, прошу тебя.

— И вы еще хотите, чтобы я маме с папой не рассказывала.

— Верно.

— Пять баксов, — ответила она.

Я собирался поторговаться, но Радар достал пятерку и отдал ей.

— Если увижу машину, скажу, — заговорщически добавила Руфи.

Я присел, чтобы как следует почесать энергичную старушку Мирну, а потом мы побежали вверх по лестнице, в спальню Марго. Взявшись за дверную ручку, я осознал, что не видел эту комнату лет с десяти.

Я вошел. Там оказалось намного аккуратнее, чем можно было ожидать от Марго, хотя, возможно, мама убрала. Справа стоял шкаф, готовый лопнуть от одежды. У двери обувная стойка — тоже куча всего, от балеток до туфель на высоченном каблуке. Похоже, из одежды она почти ничего не взяла.

— Я за комп, — сказал Радар.

Бен рассматривал жалюзи.

— Постер на скотче, — сказал он.

Больше всего меня удивило то, что я увидел у стены возле стола: книжные полки в высоту — с меня и в ширину — еще раза в два больше, забитые виниловыми пластинками. Их там были сотни.

— В проигрывателе «А Love Supreme» Джона Колтрейна, — сообщил Бен.

— Боже, это просто гениальный альбом, — ответил Радар, не отвлекаясь от компьютера. — Вкус у нее хороший.

Я озадаченно посмотрел на Бена, и он объяснил:

— Саксофонист такой был.

Я кивнул.

Радар, набирая что-то на клавиатуре, добавил:

— Поверить не могу, что Кью ни разу Колтрейна не слышал. Я, пожалуй, не встречал более яркого свидетельства существования Господа Бога, чем его мастерство.

Я принялся просматривать пластинки. Они стояли в алфавитном порядке по имени исполнителя, я отыскал букву Г. Диззи Гиллеспи, Джимми Дейл Гилмор, «Грин Дэй», «Гуидед Би Воикес».

— У нее, похоже, тут все, что только возможно, кроме Вуди Гатри, — прокомментировал я. А потом снова начал с А.

— Учебники все еще тут, на столике у кровати, — сообщил Бен, — плюс какие-то книги. Дневника нет.

Но меня увлекла музыкальная коллекция Марго. Ей нравилось все. Я даже представить не мог, что она интересовалась таким старьем. Я видел, как она слушает плеер, пока бегает, но не подозревал, что она такая фанатка. Я почти ничего этого никогда в жизни не слышал, и меня удивило, что новинки до сих пор выпускают на виниле.

Изучив букву А, я перешел к Б, пробравшись через «Битлз», «Блайнд бойз ов Алабама» и «Блонди» я двинулся быстрее — настолько быстро, что заднюю обложку «Mermaid Avenue» Билли Брэгга я увидел, только когда уже перешел к «Баззкокс». Я остановился, сдал назад, достал пластинку Билли Брэгга. На первой стороне обложки была помещена фотография городских домов. А с задней на меня смотрел Вуди Гатри. На губе повисла сигарета, на плече — гитара с надписью: «ЭТОТ ИНСТРУМЕНТ УБИВАЕТ ФАШИСТОВ».

— Эй, — позвал я.

Бен подошел ко мне.

— Ничего себе, — сказал он. — Хорошая находка.

Радар повернулся на стуле и добавил:

— Впечатляет. Интересно, внутри что.

К сожалению, там оказалась лишь пластинка. Пластинка как пластинка — в точности, как тысячи других. Я поставил ее в проигрыватель, через какое-то время до меня даже дошло, как его включить, пластинка закрутилась, и я опустил иголку. Какой-то чувак пел песню Вуди Гатри. И куда лучше, чем он сам.

— Это что, какое-то дикое совпадение?

Бен стоял с конвертом в руках:

— Смотрите. — Он показывал на список композиций.

Название «Племянница Уолта Уитмена» было обведено черной ручкой.

— Интересно, — отреагировал я.

Мама Марго говорила, что ее подсказки ни к чему не приводили, но я теперь знал, что таких подсказок — целая цепочка и предназначены они, похоже, мне. Я тут же вспомнил, как Марго мне сказала в «СанТрасте», что я ей больше нравлюсь, когда веду себя уверенней. Я перевернул пластинку и поставил ту самую песню. «Племянница Уолта Уитмена» открывала вторую сторону. В общем, неплохо.

Тут я увидел в дверном проеме Руфи. Она смотрела на меня.

— Руфи, не подскажешь, где искать? — спросил я.

Она покачала головой.

— Я уже смотрела, — хмуро сказала она.

Радар взглянул на меня и кивнул головой в ее сторону.

— Посторожи, пожалуйста, чтобы нас родители не застали, — попросил ее я.

Руфи кивнула и ушла. Мы закрыли дверь.

— Что такое? — спросил я Радара.

Он подозвал нас к компу.

— За неделю до исчезновения Марго долго висела на сайте Мультипедии. Я сужу по тому, сколько времени она была залогинена. Но Марго стерла всю историю, так что я не знаю, на каких страницах она была.

— Слушай, Радар, а посмотри, кто такой Уолт Уитмен, — сказал Бен.

— Поэт, — ответил я. — Девятнадцатого века.

— Прекрасно. — Бен аж глаза закатил. — Стишки.

— Что в этом плохого? — спросил я.

— Поэзией только эмо интересуются. Боль. О, боль. И вечный дождь. В моей душе.

— Да, Шекспир, наверное. — Мне не хотелось говорить на эту тему. — У него племянницы были? — спросил я у Радара.

Он уже открыл статью об Уитмене. Тот оказался тучным мужиком с огромной бородой. Я его стихов не читал, но на вид он казался хорошим поэтом.

— Знаменитых не было. Тут упоминаются два брата, но неизвестно, были ли у них дети. Наверное, смогу найти, если надо.

Я покачал головой. Я не видел в этом смысла. Я снова принялся осматривать комнату. На нижней полке помимо пластинок было еще и несколько книг — учебники со средней школы, потрепанные «Изгои», старые номера подростковых журналов. Разумеется, ничего связанного с племянницей Уолта Уитмена.

Потом я просмотрел книги на столике у кровати. Ничего интересного.

— По идее, у нее должна бы оказаться книга с его стихами, — предположил я. — Но ее, похоже, нет.