Дмитрий Липскеров - Теория описавшегося мальчика

В этот самый момент тысячи птиц долетели до филармонии и, взмыв к самым облакам, понеслись вниз со сверхзвуковой скоростью. Огромный кулак живой плоти врезался в крышу, проломил ее и проник внутрь здания, вновь рассыпавшись на отдельные птичьи особи. Дятлы клевали всех подряд. И випов, и их жен. В разные стороны летели выщипанные волосы, кому-то выклевали глаз. Визг стоял невообразимый. Охрана начала работать в чрезвычайном режиме. Десятки элитных телохранителей показывали чудеса скорострельности и точности. Сраженные дятлы падали под ноги десятками. Випы и их жены спрессовались в одну маленькую толпу, стремящуюся к выходу…

Глухой осветитель Лаврентий Сергеевич, так же как и охранники, неутомимо вкалывал, размахивая электрическим проводом с оголенным концом. Птицы дергались в конвульсиях на полу, а воздух наполнился едким запахом паленых перьев.

Иван Диогенович дотянулся до камня-блинчика, положил его в рот и вновь проглотил. На миг ему привиделся хитро улыбающийся дед. Он приглаживал жидкую бороденку и кивал на каменную скалу: мол, пройди через нее!

Ведущий главного канала страны, преодолевая ужас, орал на оператора, чтобы тот продолжал снимать происходящее. Оператор также орал в ответ, что камера уже час как накрылась!

Через несколько мгновений зал филармонии был почти пуст. Лишь несколько птиц продолжали кружиться вокруг остова раскуроченной люстры.

С колен на ноги поднимался Иван Диогенович.

— Во мне антиматерия! — тихо повторял он. — Антиматерия…

Навстречу бывшему человеку-ксилофону, зажав в кулаке десяток шприцев, двигался психиатр Яков Михайлович.

— А я — материя!

Они приближались друг к другу маленькими осторожными шажочками, шипя, словно змеи перед схваткой.

Откуда-то появилась большая толстая ворона. Она с трудом приземлилась на подмостки рядом с мертвым дятлом по имени Викентий и переступала с лапы на лапу.

— Адочка! — вдруг притормозил Яков Михайлович. — Ада…

Она поглядела на него черными бусинами глаз и отвернула голову.

Иван потянулся к шее своего врага, а Яков Михайлович замахнулся рукой, сжимающей смертоносные шприцы…

«Что бывает при встрече материи с антиматерией?» — вдруг вспомнил Яков Михайлович.

«Что же бывает, когда сталкиваются такие противоположности?» — подумал Иван Диогенович.

Оба синхронно вспомнили ответ из учебника физики — ВЗРЫВ!

Нельзя сказать, чтобы взрыв был очень мощным. Примерно как от современной ручной гранаты. Но его взрывной силы хватило, чтобы разметать два человеческих тела по всей сцене. Остатки материи смешались с фрагментами антиматерии и стекали с бордовых кулис…

Всю эту сцену, оцепенев от ужаса, наблюдала Настя Вертигина. Она закричала беззвучно, затем лишилась чувств, а рыжий Митя подхватил ее и понес подальше от смерти…

Вне филармонии жизнь изменилась в считаные часы.

Над Ковровом, над всею Россией, над миром человеческой цивилизации поднималась огромная планета. Уже через два дня после своего зарождения она выросла окончательно, и всем стало ясно, что эта планета — точная копия планеты Земля. С такими же континентами, архипелагами, морями и океанами.

Миллионы телескопов уставились в двойника, стараясь разглядеть — что же там, за их атмосферой? Есть ли люди? И злые ли они по отношению к нашей Земле?.. Большинство населения планеты не считало двойника агрессивным, наоборот, всем казалось, что с появлением такого феномена жизнь станет прекрасной!

Ну, человеку только дай повод для веселья.

И закрутились карнавалы по всей планете — от Бразилии до Венеции! И в Германии лилось рекой пиво, и в России заливались водкой на последнее!.. Все, кто мог на этой планете держать стакан, праздновали чудо небывалое! А как иначе? Здесь брат находит брата — гулянье на годы, а тут целая планета-близнец!..

Президенты «Восьмерки» постоянно были на прямой связи, а министры обороны просчитывали возможность войны между планетами.

— Все может быть! — сказал министр обороны России.

— Все! — подтвердил министр обороны США.

Совместной выдумкой они решили послать к двойнику Земли по истребителю от страны и посмотреть на реакцию тамошнего населения.

Сказано — сделано!

Полетели Ф-16 и МиГ.

На высоте тридцать тысяч метров оба пилота, русский и американец, достигли потолка полета. Оставалась лишь ниточка до космоса. А потом Майкл и Иван увидели точно такие же истребители, как и у них, но прилетевшие с другой стороны. Оба были готовы поклясться, что смотрят в зеркало, так были похожи самолеты. У Ивана на фюзеляже была изображена карточная комбинация — каре из тузов, и у того, с другой Земли, — каре! А у Майкла под крылом был приклеен постер с изображением Мэрилин Монро — и у того парня она так же призывно улыбалась…

— Круто, Майки! — обалдело проговорил в радио русский пилот.

— Круто, Иван! — отозвался американец.

С Земли последовал приказ сделать несколько фигур высшего пилотажа. Оба пилота, интернациональный тандем, крутанули несколько примитивных бочек, и, что странно, те ребята, с другой атмосферы, сделали эти же бочки синхронно с ними… Встали в кобру — и те в то же самое мгновение стойку изобразили, будто предвосхищали мысли их. Казалось, что все четыре самолета работают в полном синхроне, по одной команде.

С Земли приказали попробовать связаться с экипажами двойников.

— Прием, друзья! — приветствовал Иван на открытых частотах.

— Хеллоу, — поддержал Майкл.

Ответа не последовало. Попробовали еще раз — ничего.

Получили приказ возвращаться, оба упали в пике, и те ребята в то же самое мгновение ушли в штопор, но только в противоположную сторону…

В Роскосмосе все испытывали потрясение. Да что говорить, и в NASA все пребывали в стрессе.

— Я понял! — вдруг вскричал Ливашвили.

— Что вы поняли? — нервно спросил военный генерал.

— Я здесь переговоры летчиков разложил на четыре дорожки…

— И?..

— Я понял, почему мы не получили ответа от пилотов с других самолетов!..

— И почему же? — Генералу не нравились эти гражданские высоколобые ребята.

— Потому что они говорили те же самые слова в тот же момент, что и наши. Их голоса слились! Я разложил их на четыре дорожки, и вот…

«Прием, друзья!» — из динамика все услышали голос нашего пилота. Как-будто издали. «Хэллоу!» — американец.

— Это же приветствие наших ребят! — злился генерал.

— Нет, — крутил головой Ливашвили. — Сейчас вы слышите голоса пилотов с другой планеты. Они говорят синхронно с нашими…

— Что же это получается? — задумался генерал. — Два самолета одинаковых, пилоты словно братья-близнецы, и говорят они еще одинаково?!!

— Да, — развел руками Ливашвили. — В унисон!