Гийом Мюссо - Прошло семь лет

«Только то, что запомнилось, важно в жизни». [12] Жан Ренуар.

«МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ — ЗА ОГРАЖДЕНИЕ НЕ ЗАХОДИТЬ».

Обозначая зону, где проводятся следственные мероприятия, в свете мигалок моталась на ветру желтая пластиковая лента. Сантос, торопясь за своим помощником, пробивался к ней сквозь толпу зевак и полицейских, показывая полицейский значок.

— Сами увидите, лейтенант, настоящее месиво, — предупредил Мадзантини, приподнимая ленту.

Едва переступив порог бара, Сантос остановился — зрелище и в самом деле было впечатляющим, остаться равнодушным было трудно.

На бильярдном столе громоздился Дрейк Декер с выкаченными от ужаса глазами, перекошенным ртом и выпущенным комом кишок. А в метре от него на полу лежал еще один жмурик: здоровенный мужик с медно-красной рожей, весь в тату. Этому перерезали горло острым осколком зеркала.

— А этот-то кто? — спросил Сантос, присаживаясь на корточки возле трупа.

— Понятия не имею, — ответил Мадзантини. — Я обыскал его, но при нем ни бумажника, ни документов. Зато нашел вот этот нож в голенище сапога.

Сантос осмотрел прозрачный пластиковый пакет, который протянул ему помощник. Там лежал небольшой ножичек с эбеновой рукоятью и тонким, острым как бритва лезвием.

— Он им не воспользовался, — сообщил Мадзантини. — Но мы нашли еще кое-что.

Сантос осмотрел еще одно вещественное доказательство: Ка-Ваг, боевой нож американской армии, с широкой рукояткой, обмотанной кожаным шнуром, и стальным лезвием длиной пятнадцать сантиметров. Похоже, именно этим ножом и был обработан Дрейк Декер.

Сантос в задумчивости сдвинул брови. Судя по расположению трупов, в этой комнате должен был быть по крайней мере еще и третий.

— Ты сказал, что кто-то позвонил по 911, в участок?

— Да. И я жду результатов записи. Звонок был сделан с мобильного телефона. Сейчас определят с какого. Это недолго.

— Отлично, — одобрил Сантос, поднимаясь на ноги. — Попроси Круза, пусть сделает максимально четкие снимки татуировки на лице этого типа. Скажи еще, чтобы сфотографировал маленький нож. Как только получишь снимки, перешлешь их мне по электронке. Я покажу их Рейнолдсу из Третьго отдела. У них в штате есть антрополог, он нам очень и очень пригодится.

— Понял, лейтенант. Сейчас все сделаем.

Прежде чем выйти из бара, Сантос еще раз обвел глазами комнату. Работники отдела криминалистики в белых комбинезонах и латексных перчатках молча и сосредоточенно занимались своим делом. Вооруженные флуоресцентными лампами, кисточками и пудрой, они собирали какие только возможно следы, чтобы впоследствии внимательно их изучать.

— Здесь полно отпечатков пальцев, они просто повсюду, лейтенант, — сообщил Круз, старший над экспертами.

— И на осколке зеркала тоже есть отпечатки?

— Да, на осколке и на огнетушителе. Вообще везде. Совершенно свеженькие и очень четкие. Дилетантская работа, сразу видно. Если на парня заведено дело, мы найдем его в пять минут.

Самолет компании «Дельта Эйр Лайнз» приземлился в аэропорту Шарль де Голль в одиннадцать утра при ослепительном свете солнца. Измученные до крайности, Никки и Себастьян почти весь рейс крепко спали. Несколько часов сна благотворно подействовали на них, и новый день они встретили с более ясными головами.

Они спустились по трапу из самолета и встали в длинный хвост, чтобы пройти паспортные и таможенные формальности.

— С чего начнем? — спросила Никки, включив мобильник.

— Может, стоит поехать на станцию «Барбес»? Расспросить людей, попытаться понять, откуда могло появиться у нас это видео, явно полученное с видеокамеры наблюдения. Это же единственная зацепка, так ведь?

Никки молча кивнула и протянула свой паспорт полицейскому.

Потом они прошли через зал, где выдают багаж, и направились к выходу. За барьером толпились люди: родственники, которым не терпится увидеть своих, влюбленные, жаждущие обрести свою половинку, шоферы, машущие плакатами с фамилиями. Себастьян уже направился к стоянке такси, но Никки вдруг потянула его за рукав.

— Посмотри вон туда!

Посреди толпы в безупречном костюме-тройке стоял шофер со строгим бесстрастным лицом и держал плакат:

Господин и госпожа Лараби

Они изумленно переглянулись. Никто не мог знать, что они полетели в Париж. Только похитители Джереми.

Мгновенно поняв друг друга и обменявшись молчаливым кивком, они решили подойти к шоферу. Может быть, через него они отыщут своего сына?

Шофер обратился к ним по-английски с оксфордским акцентом, голос у него был низкий и теплый:

— Мадам, месье, добро пожаловать в Париж! Меня зовут Спенсер, прошу вас следовать за мной.

— Погодите! Объясните сначала, что происходит. Куда вы намерены нас везти? — не без тревоги засыпал его вопросами Себастьян.

Спенсер совершенно бесстрастно, чуть презрительно скривив губы, достал из внутреннего кармана листок бумаги. Надел очки в черепаховой оправе и развернул листок.

— Мне приказано встретить госпожу и господина Себастьяна Лараби. Рейс авиакомпании «Дельта Эйр Лайнз» в одиннадцать часов из Нью-Йорка. Это вы?

Они кивнули, онемев от изумления.

— Кто зарезервировал для нас машину? — спросила Никки.

— Этого я не знаю, мадам. Поинтересуйтесь об этом у секретаря из «Лакшери кэб». Это единственное, что я могу вам посоветовать. Заказ был подтвержден сегодня утром именно этой организацией.

— И куда вам поручено нас отвезти?

— На Монмартр, месье. В «Гранд-отель де ла Бютт», и, можете мне поверить, для романтического путешествия вы сделали наилучший выбор.

Себастьян, закипая от ярости, взглянул на шофера.

«Я здесь не для романтических путешествий! Я ищу своего сына!»

Никки положила руку ему на рукав, стараясь успокоить. Шофер, скорее всего, лишь пешка в игре. Он, очевидно, и не подозревает о ней. Вероятно, им надо рискнуть и, не устраивая никаких сцен, поехать с ним и посмотреть, чем все это закончится.

«Мерседес» покатил по северному шоссе.

Спенсер настроил радио на классическую музыку и покачивал головой, наслаждаясь «Временами года» Вивальди.

Расположившись на заднем сиденье, Себастьян и Никки разглядывали рекламные щиты, которые сопровождали их путь к столице Франции: «Трамбле-ан-Франс», «Гарж-ле-Гонесс», «Ле-Блан-Мениль», «Стад де Франс»…

Они были в Париже семнадцать лет назад. Воспоминания о первом их путешествии невольно всплывали одно за другим, но отдаться им мешала тревога.