Александр Беатов - Время дня: ночь

Как-то раз я сидел в пустом костёле, и мне открылся Христос и сказал, что нужно делать. И я отказался от своих привычек, порвал связи с приятелями, покаялся и уехал в Москву, чтобы начать новую жизнь. Многие надо мной смеялись, думали, что я сошёл с ума…

— И как давно это было? — поинтересовался Саша, видя, что его спутник замолчал.

— Около десяти лет назад… И вот только недавно, удалось чего-то добиться, создать небольшую экуменическую группу… Ведь наша община — совсем молодая… Многие приходили, загорались, но скоро отпадали, не в силах порвать со своими мирскими привычками, принять Христа в глубину своего сердца… И я их не виню. Потому что сам был таким. И обо всех молюсь, чтобы Господь вывел их на истинный путь.

— Как же тебе удалось прописаться в Москве?

— Господь всё устроил…

— А твоя мать жива?

— Да. Она живёт в Риге.

— Почему ты выбрал Москву?

— Видишь ли, брат… Хотя тут рядом и Политбюро и КГБ… Тем не менее, Прибалтийская интеллигенция испорчена духом шовинизма, они ненавидят советскую власть. И политика для них оказывается важнее религии. Они закрыты для проповеди Христа. В Москве же очень много людей, готовых для восприятия Бога. Ибо Москва — это новый Вавилон, каким некогда был Рим… Люди, испытавшие все удовольствия и разочаровавшиеся в идеалах коммунизма, нуждаются в пастыре, который указал бы им путь к истине… Плод уже созрел и готов упасть в руки ловца душ человеческих или — в пропасть… В Москве можно многое сделать… Поэтому я оставил родину… Ведь сказано же: "Нет пророка в своём отечестве"…

Они дошли до здания метро, с афишей кинофильма "Москва слезам не верит", прошли мимо памятника Лермонтову — на Чистопрудный Бульвар, двинулись по его правой ветви.

— Здесь уже недалеко, — пояснил Санитар. — Всего три трамвайные остановки. У нас ещё есть время, и лучше пройдём пешком…

— Санитар, а как тебе открылся Христос? Ты сказал, что это произошло в Церкви, когда ты молился?

— Видишь ли, брат, я не могу тебе это передать… Я дал себе слово никому не рассказывать, как это было…

Посреди бульвара, по которому они медленно шагали, образовалась подтаявшая полоса, с выступившим мокрым асфальтом.

— Видимо, тёплые трубы отопления проходят под землёй, — заметил Санитар, переводя разговор на другую тему.

— Ты знаешь, Санитар, мне тоже открылся Бог, когда я ещё работал на Заводе, — продолжал Саша, не обращая внимания на феномен тёплых труб. — Это было такое чувство, в котором присутствовали все доказательства Его бытия. Я находился в каком-то экстазе целые три дня!

— О, брат Александр, не искушайся! Ведь, ты тогда вышел из психбольницы… Не забывай об этом… Это могло быть следствием лекарств… Тебе необходимо духовное руководство…

— Нет, Санитар! Я работал на Заводе ещё до больницы! И это было как раз до больницы! Я никаких лекарств тогда ещё не знал!

— Правда? — Санитар поворотил на него голову, посмотрел в лицо, не переставая шагать по подтаявшей полоске. — А мне показалось, что ты уверовал после больницы… Мне и Володя — дворник, твой друг, так говорил… Разве не он открыл тебе Христа через Евангелие?

— Нет, Санитар! Больница и дворник не имеют никакого отношения к тому, что я когда-то начал искать Бога, и однажды Он открылся мне… — Саша почувствовал досаду, что Санитар хотел увидеть некую обусловленную причину его религиозности. — Разве Бог не сам выбирает того, кому открыться?

— Да, конечно, брат… Каждому Он открывается по-своему… Вот, к примеру, братья баптисты, к которым мы идём, воспринимают Его через песнопения… Иногда это выглядит так наивно… — Санитар заулыбался. — Но это тоже хорошо… Ведь все люди разные…

— Да. И у католиков тоже почти вся месса основана на песнопениях.

— Всё это так, брат. Но у евангельских христиан по-другому. Ты увидишь… Может быть, тебе это понравится и ты даже захочешь креститься у них… Но мне, кажется, тебе всё-таки, ближе католицизм, с его аскетическим духом. А пение в хоре — это больше подходит для девушек, таких как Оля… Они по-своему милы… В этом есть романтика… Но не влияние ли это внешнего, которое так сильно мешает нашему духовному развитию?.. Нам порой бывает важнее внешнее, чем внутреннее! Ты, ведь, наверняка, думал об этом… Это — некий сентиментализм, который закрывает нам глаза на реальность и прячет от нашего внутреннего взора подлинный духовный мир… Помнишь, что сказано у Апостола Павла? "Есть тело душевное, а есть и тело духовное"… Так вот, романтика, влюблённость — это не для воина Христова. И ты увидишь, что у евангельских христиан эта сторона сентиментальности очень сильна, особенно у старушек, которые будут плакать от душещипательной проповеди пресвитера. Но пусть это тебя не пугает, как, наверное, испугало сестру Олю. У них есть, конечно, дух сектантства, замкнутости, но у них также проявляется сила последовательности и даже, я бы сказал, фанатизма… Многие у них считают, что спасётся ограниченное количество верующих, в которое войдут именно они, благодаря их исключительности. Поэтому многие из братьев баптистов и пятидесятников не воспринимают проповеди экумены. Возможно, это — от интеллектуальной близорукости, возможно — из ложного самоутверждения и даже тщеславия… К сожалению, человек слаб… И мы должны быть к ним снисходительны. Так что, не суди их строго. Многих людей отпугивает от Бога первое посещение молитвенного дома баптистов… Как это ни парадоксально, почему-то Господь не открывает глаза братьям баптистам на это. Они продолжают настаивать на своём… Конечно, тут играет роль и антирелигиозная пропаганда в нашем воспитании… Ты не помнишь, случайно, такой фильм про сектантов, называется "Тучи над Гродно"?

— Да-да! Помню! — Саша устал слушать монолог Санитара и был рад ответить на вопрос.

— Этот фильм, конечно, далёк от реальности… Поэтому пусть тебя не пугает внешняя обстановка, в которой ты сейчас окажешься… Смотри, слушай и думай, подходит ли это для тебя…

— Хорошо, Санитар! Спасибо за предупреждение.

Они уже прошли одну остановку. Снега стало больше, и подтаявшая дорожка пропала под ним.

— А давно Оля… — начал было Саша, но ступил в рыхлый снег, уступая утоптанную тропинку Санитару.

— Видно власти нарочно отключили отопление, чтобы к молитвенному дому затруднить подход, — пошутил Санитар.

— Скажи, Санитар, — не унимался Саша. — А давно Оля… — он снова остановился со своим вопросом не решаясь спросить. — Давно Оля пришла к нам в группу? — И произнося "к нам", он подумал, что даёт понять, будто для него важнее группа, а вовсе не Оля.

— Нет. Оля пришла недавно… Санитар будто не хотел говорить на эту тему, и продолжал шагать молча.