Александр Беатов - Время дня: ночь

— И что же энто был за голос? — Николай открыл бутылку, принесённую в подарок Иваном, взял со стола два стакана. Иван прикрыл один из них ладонью, отодвигая в сторону. А дядя Коля, не возражая наполнил свой до половины.

— "Ежели ты, мол, Нюра, скажешь про спираль, что висит под окошком," — продолжал рассказывать Иван. — "То, ведь, всё равно, нельзя будет доказать, что Иван её туда бросил. Тем боле, мол, что самогон весь твой я уже превратил в воду…"

Иван помолчал и добавил:

— Тут она так испугалась, что сразу бросилась в слёзы и стала меня обнимать — помнишь? А ты тогда и ушёл…" — закончил Иван.

— Видать, совесть проснулась, — сказал дядя Коля, выпил, закусил кусочком чёрного хлеба и добавил:

— Ты ей скажи, Ваня, это не я ей сказал. Это она услыхала голос своей совести. А я — дядя Коля посмотрел в пустой стакан. — Кто я такой? Я, Ваня, — грешный человек… И… — он помолчал немного, — И — пьяница! Но я — старый… И для мене твой самогон — действительно — как вода! Ты же — молодой! Неча тобе пить так сильно! Ты войны не видал, как я! И самогон тапереча не вари совсем! Больше выручать не стану… А завтра… Приходь на Завод. Я поговорю со знакомым мастером. Он тобе на работу возьмёт.

На следующее утро Саша почувствовал себя разбитым и, так как лекарств у него совсем не стало, то решил отправиться к психиатру за новыми. Ничего не сказав матери, он вышел из дому, будто бы на работу. Его давно уже перевели на учёт в районный психдиспансер по месту жительства, так что теперь не нужно было ездить в другой конец Москвы.

Через пол часа Саша находился в очереди, из десяти человек на приёме к участковому психотерапевту.

Когда он вошёл в кабине к новому врачу, полной черноволосой женщине, с азиатским разрезом глаз, на её столе зазвонил телефон, и она схватила трубку. Медсестры почему-то не было. Врачиха заправляла приёмом больных в одиночку. Следуя жесту, указывающему на стул, юноша прошёл в кабинет и сел сбоку, у стола его хозяйки.

— Почему ты не поедешь сама? — продолжала врачиха по всей видимости прерванный ранее какой-то телефонный разговор.

— Возьми мою машину…

— Тогда — на такси…

— Ну, я не могу долго разговаривать — у меня пациент… Всё! Пока! — она бросила трубку на аппарат, издавший своей чашечкой звонка, слегка тронутой язычком зуммера, робкий писк.

Некоторое время — смотрела перед собой, на стол, с бумагами, из-за каких-то взволновавших её новостей с другого конца провода, по-видимому, не в силах сосредоточиться на работе.

Наконец, взглянула на юношу, нашла его медицинскую карту.

— Ну, как дела? Почему не на работе?

— Я себя плохо чувствую…

— Что случилось?

— Я таблетки вчера потерял… Всё время с собой носил… А вечером хватился — нет… — Сашка говорил жалующимся голосом. — И ещё мне вчера плохо было… Голова закружилась, и я потерял сознание…

— Тебе какие лекарства выписать? — Врач быстро листала его медкарту… — "Потерял ли сознание на самом деле или немного превысил дозировку — какая мне разница…. Пусть ходит чаще… Больше оборота — больше фондов отпустят из Минздрава…

— Как обычно… Все те же лекарства… Вы знаете… — ответил юноша, не желая показывать своё знание всех замысловатых названий таблеток, что ему когда-то прописали.

Врач нашла последнюю запись, начала выписывать рецепты.

— Я сегодня на работу не пошёл, — промямлил её пациент.

Она никак не отреагировала на его замечание. Её дочка попросила выписать сильнодействующие наркотические средства, якобы для больного отца её мужа… "Темнит… Неужели для своего муженька?.. Или для себя самой?… Просит передать лекарства через каких-то третьих лиц… Уже не в первый раз… Придётся выписать на этого Волгина… Открыть больничный… Может быть потом, для усугубления диагноза, уложить в стационар…"

Покончив с рецептами, начала что-то быстро писать в медкарте, посмотрела на Сашку, взглянула на часы. Сегодня она явно не успевала управиться с пациентами раньше срока…

— Придёшь через три дня! Я открываю тебе больничный! Принимай лекарства! Всё!

— Спасибо, Мирель Даниловна! — Саша взял рецепты. — До свидания!

— После того как поставишь печати в регистратуре, — ответила врачиха, — вернёшься ко мне… Пройдёшь без очереди… Мне нужно проверить, всё ли правильно делают в регистратуре… Не забудешь?

— Нет, не забуду…

— Ну, хорошо… — Она подняла телефонную трубку и сразу стала набирать номер.

С чувством облегчения на душе оттого, что так просто оказалось получить освобождение от работы, Саша вышел из кабинета, стал спускаться по лестнице.

На втором этаже он неожиданно столкнулся с Вовой Теплушкиным, выходившим на лестничную площадку.

— Это — ты?! — удивился Сашка.

— А это ты! — парировал Вова, улыбаясь. — Мир тесен!

Вместе они направились вниз. Вместе же встали в очередь, из пяти человек, в регистратуру.

— Как самочувствие? — поинтересовался Теплушкин. — Мне Санитар рассказал, что случилось…

— Ничего… Всё нормально… — ответил Саша нехотя. — Зачем он, только, назвался Санитаром… Это, ведь, вызвало у моей матери подозрение…

— Санитар не идёт на компромиссы… Не все так могут…

— А ты? Ты так же поступил бы?

— Не знаю, как бы поступил я… — Вова тяжело вздохнул. — У меня имя обыкновенное… Я как-то его не решился поменять. Впрочем, раньше некоторые мои бывшие приятели меня называли Хиппи. Но теперь такая кликуха мне ни к чему…

— А какое у Санитара настоящее имя?

— А разве ты не знаешь?

— Нет. Я как-то не решался его спросить.

— Да такое же, как у тебя, только, на западный манер — немного иначе звучит. Сначала все звали его по имени, но потом стали называть Санитаром, наверное из-за того, что он работает санитаром в больнице. И ещё потому, что он общество наше, как настоящий санитар, очищает… Обращает к Богу таких, как мы с тобой… Меня, вот, вытащил из норкоты… Со мной ещё одного хипаря — Сергея… Ты пока ещё с ним не знаком… Он, между прочим, крестился у баптистов и это как раз он стал так называть Санитара…

— А как это, ты говоришь, на западный манер? Что-то я не пойму…

— Потом поговорим, — шепнул Вова, кивнув на стоявшего перед ними в очереди старика. — Везде уши…

Друзья умолкли, и так стояли минут пять, пока не подали в окно рецепты для печатей. Сашка вдобавок получил больничный лист. Вова проводил взглядом листок, который его товарищ аккуратно сложил вчетверо и спрятал в нагрудном кармане.

— Ой! — опомнился Саша, вытаскивая назад бюллетень. — Меня врач просила зайти на минуту без очереди. Подождёшь?

Вова вздохнул, улыбнулся, показывая вынужденное согласие.

Саша побежал назад, вверх по лестнице, на третий этаж.