Александр Беатов - Время дня: ночь

После трёх — четырёх пинков Сашка, отошёл от шкафа, потянул за плечо Игоря, продолжавшего ногой утрамбовывать Машку.

— Хорош! — сказал Сашка. — Будет знать на первый раз.

— Вылезай, сука! — сказал Игорь, негромко, чтобы не привлечь внимание рабочих, которые могли проходить по коридору, мимо раздевалки, — А то снова забьём!

Машка начал медленно выползать задом, на четвереньках.

— Лежать! — приказал Сашка, когда Машка полностью выкарабкался из шкафа. — Что, сука, будешь в другой раз отделяться? Будешь, падло, закладывать своих товарищей из родного ПТУ?

— Нет! Я больше не буду! — отозвался Машка, подыгрывая интонацией провинившегося.

— Он думает — с ним играют! Видал? — сказал Сашка, слегка пиная Машку в живот. — А закладывать своих, что, тоже игра?

— Я не закладывал… — тихо сказал Машка, продолжая стоять на коленях.

— Не закладывал — заложишь! — Игорь, подражая Сашке, тоже слегка пнул Машку в живот, — Лежать, сука, когда с тобой разговаривают братья-ремесленники!

— Я больше не буду, ребята!

— То-то, сука! Осознал? Как будешь искупать вину?

— Я не знаю… Я больше… не буду…

— Пусть теперь тоже ввернёт конденсатор, — предложил Сашка, — Тогда не отвертится, если что…

— Ха — ха — ха! — засмеялся Игорь! — Это здорово! Только не позже, чем сегодня. Вот чего Летучий не ожидает!

— Только теперь надо это сделать в другом цеху, там, где Малинкин, например, а?! — Сашка засмеялся тоже. — Вставай! — обратился он к Машке, — Твои братья из Ремесленного прощают тебя. Но если ты только не оправдаешь их доверия…

— Тогда забьём суку по-настоящему! — закончил за Сашку Игорь.

Пять минут спустя все трое стояли под надписью "НЕ КУРИТЬ" и курили. Машка глупо улыбался. Время от времени Игорь или Сашка, продолжая ещё играть в ту же игру, похлопывали его по плечу, шутили, грозя укоризной всякому, кто станет третьим. Иногда Игорь или Сашка нападали друг на друга, и Машка тут же поддерживал то одного из них, то другого. У Сашки в рабочем столе, за задней стенкой, куда обычно заваливались потерянные предметы, оказался припрятанным готовый к делу электролит с патроном от электролампы. Все трое направились по коридорам Завода, к цеху, где работал их однокашник Малинкин. Раздевалку Малинкина найти не удалось, и пока Игорь с Сашей стояли на стрёме, Машка ввернул электролит в ближайшем туалете без окон и состоявшим всего из двух кабин. Не дожидаясь того, когда придёт в действие устройство, друзья поспешили покинуть чужую территорию.

— Смотри, сука! — сказал Машке Игорь, шагая по коридору, по направлению к своему цеху — Только посмей расколоться! Забьём! По настоящему!

Остановившись покурить, Сашка вспомнил, как забивали Машку.

— Машка, — сказал он, — Теперь ты — свой! Повязан одной ниточкой со всеми! Мало того! Смотри! Меня забивали? — Забивали. Тебя забивали? — Забивали. А вот некоторых ни разу почему-то не забивали. Кто-то среди нас ходит по лезвию пропуска…

— Без причины забивать не велено, — Игорь сообразил, что Сашка начал тянуть против него.

— А если бы я оказался в шкафу, то, небось бы, меня снова забили, и без всякой причины!

— Конечно бы забили! — засмеялся Игорь.

— Вот я и говорю! Что можно забить безо всякой причины: "за так", на всякий случай!

— Да, Гнатий, — поддержал Сашку Машка, — Хэнк верно говорит. Теперь твой черёд! Лучше тебе раздеваться прямо в цехах. Поймаем в раздевалке — не миновать укоризны.

— Небось забыл, какие в ПТУ порядки? — продолжал игру Сашка. — Помнишь: Это — не мы… Это — не мы…

Игорь засмеялся, вспомнив историю, произошедшую год назад, когда помимо практики, они учились в Школе Рабочей Молодёжи…

Сашка с Игорем сидели за одной партой. Как-то раз у них был урок английского языка в кабинете физики, и их парта оказалась неподалёку от стенда с какими-то приборами. Сашкины знания английского были таковы, что на уроках ему было скучно. Даже учитель, по прозвищу Кукумба, никогда Сашу не спрашивал, убедившись один раз, что его знания английского на несколько порядков дальше всех остальных ПТУ-шников. От безделья Сашка стал разжёвывать промокашку и при помощи линейки стрелять мокрыми шариками по стенду с приборами. Шарики прилипали к стене, к радиолампам, к амперметрам и вольтметрам, засыхали и, казалось, оставались там навечно. Игорь тоже присоединился к Сашке. И к концу урока они "уделали" весь стенд. Через неделю у них снова был урок в том же классе. Чтобы никто не догадался, что это сделали они, ребята на этот раз сели за другую парту. И вот, во время урока, в класс входит учебный мастер от группы слесарей и вводит за собой двух ПТУ-шников из соседней группы.

— Вот! — кричит он на весь класс. — Это вы здесь сидели вчера!

Ребята молча стоят, не понимая, в чём дело…

— Это вы изгадили весь стенд!

— Это не мы… — пролепетал один из них.

— Это не мы… — повторил за ним другой.

— Кроме вас больше некому! У вас все уроки были вчера в этом классе.

— Это не мы… Это не мы… — повторил снова один из них дважды.

— Позавчера тут ничего не было! — кричал мастер. — Чтобы сегодня после уроков вылизали здесь всё! Помоете стены. А за побелку потолка будем вычитать деньги из стипендии! Чтобы завтра явились к директору вместе с родителями!

Обеими руками он схватил ребят за шиворот и с силой выпихнул вон из класса, и сам вышел за ними следом, не закрыв за собой двери. Из коридора, куда он их вытолкнул, послышались крики. Этого мастера боялись не только его подопечные слесаря, но и радиомонтажники, за то что он занимался рукоприкладством.

Кукумба приблизился к двери, и закрыл её, чтобы не быть свидетелем избиения. Сашка с Игорем переглянулись. Улыбка растянула их рты. До конца урока они давились от смеха…

"Это не мы — это не мы…" — повторяли они, и им было очень смешно, что никто не подумал на них, а наоборот, попались какие-то ни в чём не повинные ремесленники, которых было почему-то совсем не жалко: то ли потому, что они были из другой группы, да к тому же — слесаря, которые считались менее привилегированными по сравнению с радиомонтажниками, то ли потому, что многие из слесарей были не-москвичами, жили в общежитии, а значит, были настоящими ремесленниками; то ли потому, что среди слесарей бытовали грубые законы: не раз Сашка с Игорем были свидетелями, как двое ПТУ-шников начинали кулачную драку, и как только одному из них удавалось сбить другого на землю, и тот не мог сразу же подняться, то собравшиеся вокруг подбегали, отталкивая победителя в сторону, и начинали со всей силы пинать побеждённого, "забивать ногами". Их нравы перенимали и радиомонтажники. По крайней мере, Сашка, Игорь и Машка играли в игру, под названием "забить ногами". И хотя били друг друга не больно, но могли легко войти в роль и слегка озвереть. Драка могла вспыхнуть безо всякой явной причины. Их ПТУ, тем не менее, считалось образцовым. В других ПТУ, как знал Саша по рассказам знакомого приятеля, если ты не мог себя защитить, то лучше было не заходить в туалет, где всегда кого-нибудь поджидал тот, кто был не прочь размять мускулы.