Махмуд Теймур - Синие фонари

Заставил меня очнуться ее приветливый и нежный голос:

— Добро пожаловать, эмир Мухаммед бен Ясар, победитель византийцев, владыка западных земель, меч всемогущего Аллаха, карающий неверных!

Поклонившись, я в смятении пробормотал:

— Привет тебе, высокочтимая принцесса Яхонт, чудо красоты!

— Привет тебе, эмир! Подойди, сядь вот здесь!

Я приблизился к ней и сел рядом на подушку:

— Не опоздал ли я?

— О нет…

— Принцесса выбрала для своего дворца место подальше от Багдада.

— Я ненавижу города, люблю уединение, чистый воздух.

— И ты не бываешь в Багдаде?

— Бываю, но редко.

Некоторое время она молча рассматривала меня, затем улыбнулась:

— Я была в Багдаде сегодня утром…

— Сегодня утром?!

— Да! Мне хотелось посмотреть триумфальное шествие завоевателя. Сопровождаемый многочисленной свитой, он ехал на коне с белой звездой на лбу, а вокруг развевались знамена и сверкали на солнце копья…

Взглянув на мой меч, принцесса воскликнула:

— О, какой чудесный меч! Как хороши яхонты на рукояти из слоновой кости!

Она осторожно взяла у меня из рук меч и залюбовалась им. Вытащив клинок из ножен и восхищенно глядя на него, она спросила:

— Сколько голов снес этот меч?

— И не счесть, принцесса!

— Но он гладок, как щека девушки, клянусь Аллахом! Он так удивительно сочетает в себе красоту и жестокость! И не знаешь, что он сулит тебе — смерть или любовь!

Она поднесла клинок к губам и поцеловала.

Я сидел, как зачарованный, не в силах оторвать от нее взгляда.

Вдруг она порывисто вскочила:

— Подари мне его, эмир!

— Но, госпожа…

— Ты отказываешь в моей просьбе?

Я замялся:

— Полководец без меча — все равно что слепая красавица.

— Вот как? Разве ты и сейчас на поле битвы?

— Битвы бывают разные… Если…

Ее рука ласково коснулась моей щеки:

— Уж не собираешься ли ты напасть на нас? Мы ведь безоружны.

— Извини, принцесса!

Яхонт кокетливо засмеялась:

— Я возьму его, хочешь ты того или нет!

Она пошла в угол комнаты и осторожно повесила меч на стену. Затем вернулась ко мне и вкрадчивым голосом сказала:

— Ты будешь хорошо вознагражден, эмир!

Не успел я вымолвить и слова, как она крикнула:

— Ужин!

В зал ворвался рой пленительных служанок в ярких одеяниях. Одни несли сосуды с ароматной розовой водой для омовения, другие бросились накрывать стол, расставлять на нем блюда с яствами.

Я снял шлем и панцирь, окунул руки в розовую воду и приступил к трапезе. Вновь раздалось волшебное пение. Подали кувшины с превосходным вином. С наслаждением, не спеша, пил я из кубка, не отрывая глаз от принцессы. Она расспрашивала о моих ратных подвигах, и я подробно ей все рассказывал. Восторженно слушая меня, она требовала все новых и новых историй.

Наконец трапеза кончилась. От всего увиденного и услышанного я перестал понимать, то ли сплю, то ли бодрствую.

И тут принцесса шепнула мне на ухо:

— Ну как, ты рад, что приехал ко мне?

В голове у меня бродил хмель, и я пробормотал:

— Нет, видно, византийцы все же убили меня. Ведь ясно, что я в раю, уготованном героям.

Принцесса ласково улыбнулась.

Служанки убрали со стола, певицы неслышно выскользнули из зала.

Мы остались с принцессой вдвоем. Возлежа против меня на пышных подушках, она мечтательно проговорила:

— Ты еще не рассказывал мне о бое во рву.

— О бое во рву? Откуда ты знаешь об этом бое?

— Слухом земля полнится.

— Наверное, на этот раз земля полнится выдумками.

— Почему же?

— В том бою участвовали только я и двадцать вражеских воинов. Мой меч сразил их всех до единого. Кто же, кроме меня, может знать подробности?

По моему телу растекался огонь от выпитого вина.

Я встал и, постепенно воодушевляясь, стал изображать, как проходил этот памятный для меня бой.

Принцесса не сводила с меня глаз. Опершись щекой на руку, она жадно мне внимала.

Закончив рассказ, я опустился на подушку у ее ног. Она положила мою голову к себе на колени и стала гладить меня по лицу. Наши взоры встретились, и мы не могли оторвать глаз друг от друга. Я услышал ее голос:

— Как приятно видеть героя в момент его поражения!

Я встрепенулся:

— Поражения?

— Да! Поражения, которое некоторые считают победой, эмир! — лукаво сказала она.

Я сжал ее в объятиях. Ее лицо было близко, совсем близко. Губы мои трепетали, готовые сорвать волшебный поцелуй…

Но в это мгновение принцесса выскользнула из моих рук. Гордо сверкнув глазами, она прошептала:

— Нет, я не подарю тебе поцелуя!

Стерпеть такое унижение? Никогда! Скрестив руки на груди, я гневно сказал:

— И все же я получу его!

Догадавшись, что она собирается позвать на помощь, я кинулся к стене и сорвал свой меч. Затем, немного овладев собой, подошел к принцессе:

— Теперь зови своих телохранителей! Увидишь, какая их ждет судьба!

Она пристально посмотрела на меня, и на ее лице вновь заиграла обворожительная улыбка:

— Ну, зачем же так, эмир? Успокойся! Я вовсе не хочу, чтобы ты снова вступил в столь же трудный бой, как тогда, во рву. Ведь на этот раз тебе не победить.

Глядя на ослепительный клинок своего меча, я расхохотался.

— А если я потребую, чтобы ты покинул мой дворец?

— Нет, без поцелуя я не уйду!

— Уж не думаешь ли ты, эмир, что я соглашусь стать твоей наложницей?

— А уж не думаешь ли ты, принцесса, что я соглашусь быть при тебе шутом, которого сытно кормят и поят за его россказни?!

Мы молча смотрели друг другу в глаза. Но вот принцесса отвела взгляд и, капризно растягивая слова, проговорила:

— Какие же мы оба глупые!

— То же самое собирался сказать и я!

И мы залились неудержимым смехом…

В зал вбежала встревоженная служанка:

— Принцессе что-нибудь угодно?

— Да, Бустан! Погаси свечи и задерни занавеси!

— Зачем? — поспешно спросил я.

Она лукаво улыбнулась:

— Не разрешит ли мне победитель поставить ему одно условие?

— Какое же, моя госпожа?

Подойдя ко мне, она прошептала:

— Ты получишь поцелуй, но лишь в темноте!

— В темноте? Но…

Ее глаза вспыхнули, и срывающимся от негодования голосом она произнесла:

— Такова моя воля! Если не будет по-моему, между нами все кончено!

Я молча играл перевязью меча. Потом рассмеялся и сказал:

— Твое желание для меня закон, принцесса!

Но тут же перестал смеяться и схватил ее за руку:

— А если ты задумала что-либо недоброе?

— Что ты, эмир, не так уж я глупа.

Служанка сделала все, что ей было велено, — опустила тяжелые занавеси, погасила все свечи, кроме одной, и исчезла…

Я был поражен тем, как изменился вдруг вид зала. Мне показалось, что в одно мгновенье неведомые силы перенесли меня в мрачную пещеру злого колдуна. В колеблющемся пламени свечи по стенам плясали отвратительные тени…