Собиан Хайес - Девушка с зелеными глазами

— Этот историк все выдумал?

Я мрачно кивнула.

— Ну что ж, не бери в голову, — оптимистично ответила она. — Во всем этом все равно присутствует крупица правды, и множество исторических фактов перемешалось с легендами.

— Но здесь все выглядело совсем иначе, — проворчала я. — У него все вышло так аргументированно.

— Он просто хороший рассказчик, — хихикнула мама. — Может, ему следует оставить историческое поприще и заняться сочинением романов?

Я никак не хотела расставаться с этой идеей и желала того же от мамы.

— Это как будто ты смотришь хороший фильм и не узнаешь, чем же он в итоге закончился.

— Иногда, — предостерегающе заметила мама, — ты становишься слишком любознательной и зацикленной на какой-то идее, уже во вред себе.

— Разве?

— Когда ты была еще маленькой, — стала вспоминать она с умильной улыбкой на лице, — ты всегда говорила что-то смешное по поводу якобы уже знакомых мест, в которых до этого ты никак не могла быть… и еще эти ужасные ночные кошмары…

— Ты никогда не говорила мне об этом. О чем они были?

— Не знаю, Кэти, но ты плакала и билась в истерике… даже зимой ты отказывалась накрываться одеялом, будто у тебя были температура и жар, — она сглотнула. — Но к счастью, ты переросла это.

— Ух ты. А я ничего не помню. Наверное, у меня было слишком бурное воображение.

Я вернулась в свою комнату, переживая, что Нэт так и не позвонила. Когда я уже засыпала, в голове все еще звучали мамины слова. Я удивлялась, почему все эти странные ощущения узнавания и дежавю нежданным образом восстановились после долгих лет забвения.

Женевьева была просто каким-то хамелеоном. Она опять изменила свою внешность. Теперь ее лицо было обрамлено кудрями, но не такими жесткими и своевольными, как у меня, а мягкими ниспадающими локонами, танцующими под октябрьским солнцем, золотыми, словно осенняя листва. Черты ее лица стали еще нежнее, а одета она была в винтажную тунику с оборками поверх леггинсов, которая делала ее похожей на прекрасную беспризорницу. Когда я пыталась сделать что-то подобное с собственным имиджем, мне удавалось походить только на корову в седле. Я постаралась не обращать на нее внимания, полная решимости наконец встретиться с Нэт, которая сейчас стояла ко мне спиной. Я дернула ее за рукав, и в этот момент мое сердце перестало биться, настолько я боялась увидеть враждебность в ее взгляде. Но она повернулась и посмотрела на меня так же доброжелательно и лучисто, как и всегда.

— Все в порядке? — нервно спросила я.

Она печально кивнула и прошептала.

— Прости за вчерашнее. У меня был идиллический семейный выходной… даже эсэмэс писать не разрешали. Это была пытка.

— А что со всеми этими… любовными заклятиями?

— Я решила, что выкручусь из этого, — храбро ответила она. — Скоро они найдут кого-нибудь еще, и я стану вчерашним днем.

Когда я поняла, что она настолько хладнокровно отнеслась ко всему этому, я успокоилась и почувствовала, что на глаза у меня наворачиваются слезы облегчения. Это было просто освобождением, хотя меня все еще приводила в ярость Женевьева, которая просто не желала оставаться незамеченной. Она подошла прямо ко мне, демонстративно приглаживая свои роскошные кудряшки руками. Ханна и Нэт, похоже, почувствовали что-то, потому что я успела заметить, как они обмениваются напряженными косыми взглядами.

— Мне нравится твоя прическа, — прочирикала я, пытаясь рассеять их беспокойство.

— Ой, правда? — непринужденно ответила Женевьева. — У меня сломался утюжок для волос, и вот результат.

Я потянулась к ней и намотала одну из ее кудряшек себе на палец, чувствуя, как внутренне она вся сжимается от отвращения.

— Как прошли выходные? — многозначительно спросила она, и от ее коварной улыбки у меня кровь застыла в жилах. Наверное, она надеялась, что Нэт теперь станет меня игнорировать, и я была ужасно рада, что между нами все же ничего не изменилось.

— Замечательно, спасибо.

Мы бок о бок вошли в аудиторию.

— Ты много уже сделала по своему проекту, Кэти?

Так вот почему она была при таком параде. Это было последнее собрание перед тем, как нужно будет сдать курсовой проект по первому семестру, и выступление Женевьевы обещало быть фантастическим. Несмотря на то что она пришла в колледж позже всех, она все еще оставляла всех нас далеко позади. Я была не в состоянии соревноваться с ней, и она это знала.

— Я ничего не делала на выходных, — призналась я. — Но я уже все и так закончила.

— Ну, тогда удачи тебе, — ухмыльнулась она. — Я надеюсь, ты справишься.

Ее настроение было абсолютной загадкой для меня, и я рада была убраться за свой стол, подальше от нее. Когда мы находились рядом, эта битва сил воли изматывала меня и высасывала из меня энергию. Я медленно расстегнула свою папку для работ. И в недоумении уставилась на содержимое. Время будто остановилось. В каком-то полубессознательном состоянии я выуживала фрагмент за фрагментом и тщательно рассматривала каждый, думая, что, возможно, я нахожусь в бреду или это не мое.

В ушах раздался рев, будто меня накрыло волной и засосало в пучину липкого, теплого чувства ужаса. Мои рисунки были залиты синими чернилами, а образцы тканей изуродованы до неузнаваемости. Недели работы пошли псу под хвост. Мисс Клегг заметила ужас на моем лице и подошла ко мне. Заглянув мне через плечо, она глубоко вздохнула.

— Мне жаль, Кэти. Не надо было использовать цветной растворитель. Такое иногда случается. Какая досада, что и другие рисунки испорчены.

Мой отчаянный голос был взвинчен до предела.

— Но ничего этого не было в пятницу. Все было сухим и четким. Я не способна на такую глупость…

Она с сочувствием улыбнулась.

— Такое могло произойти с каждым. У тебя еще есть неделя, чтобы переделать их.

— Я работала над ними полтора месяца. — Мои глаза наполнились слезами. — Мне не удастся закончить в срок, а если я поспешу, то сделаю какой-то мусор и завалю проект, и…

Она подняла руку, останавливая меня на полуслове. Ее голос звучал доброжелательно, но до ужаса твердо.

— Посмотрим, как ты справишься. Если не успеешь к сроку, мы что-нибудь придумаем. Я знаю, что ты приложишь все усилия. — Она повернулась и ушла от меня настолько быстро, насколько возможно.

Я пыталась закусить губы, чтобы они не дрожали, боясь окончательно расклеиться. Мисс Клегг, моя любимая преподавательница, застала меня в образе какой-то истерички и поставила на место. Это было почти так же плохо, как то, что моя работа была уничтожена. Придется последовать ее совету и сохранить хотя бы чувство собственного достоинства. Когда я подняла глаза, казалось, что все смотрели в мою сторону. Это напоминало мой кошмарный сон, в котором я вынуждена идти по улицам без одежды, пытаясь попасть домой. Я почувствовала себя настолько голой, что даже обхватила себя руками и сжалась, пытаясь исчезнуть.