Собиан Хайес - Девушка с зелеными глазами

Мне не на что было отвлекаться — Ханна ненадолго уехала в Париж совершенствовать свой французский, а Нэт большую часть времени надо было присматривать за сестренкой. В кои-то веки у меня появилась возможность полностью посвятить себя эскизам, но все они были мрачные, невыразительной, темной расцветки, будто кто-то попросил меня создать коллекцию одежды специально для похорон. Я безвылазно сидела в своей комнате, избегая маму, которая продолжала вести себя как-то странно. Совершенно неожиданно для меня она стала все чаще заговаривать о смене места жительства, что нам стоит переехать в другой город и попробовать начать все заново. При этом мама всегда ненавидела перемены в любом виде, поэтому я все больше начинала подозревать, что это имеет какое-то отношение к ее реакции на настоящее имя Женевьевы.

Когда Люк узнал, что я рассталась с Мерлином, он заехал к нам прямо после работы с цветами и разговаривал приглушенным голосом, будто в доме кто-то умер. Я все еще не могла нормально ходить, поэтому он сам сходил на кухню, поставил букет в воду и даже попытался изобразить какую-то несуразную композицию.

— Как твоя лодыжка?

— Все еще болит.

Я подняла штанину. Нога была всех цветов радуги и какой-то рыхлой на вид.

Люк вытащил яблоко из корзины с фруктами и отгрыз большой кусок. По его подбородку стал стекать яблочный сок.

— Тебе стоит сделать рентген, на всякий случай.

— Мама сказала то же самое.

— Сильно болит?

— Ужасно.

— Если ты не обзаведешься костылями, то пропустишь колледж. — Он побренчал ключами от машины передо мной. — Пойдем, отвезу тебя в больницу… прямо сейчас, и покончим с этим.

Я недовольно застонала, потому что он, как всегда, был прав. Мне пришлось взять сумку и проковылять к автомобилю. Я разглядывала Люка, пока он вел машину и смотрел на дорогу, думая о замечании Мерлина насчет Лауры, но мне не хватало духу спросить напрямую у него самого. Мы приехали в больницу и отправились в травмпункт. Раньше мне не приходилось бывать во взрослой больнице, и меня поразило огромное количество людей в очередях.

— Хорошо, что сейчас не середина ночи, — прошептал он. — Это не очень-то приятное зрелище.

— Я смогу сама справиться, — отважно заявила я. — Просто оставь меня здесь, а потом я доеду на такси домой.

— Даже и не мечтай, — проворчал он в ответ и принялся насвистывать жизнерадостную мелодию.

— Лаура, должно быть, ненавидит меня, — напряженно начала я.

— С чего бы ей тебя ненавидеть?

— Я постоянно отвлекаю тебя, вот как сейчас.

— Она не обращает внимания.

— Ты всегда говоришь одно и то же. Что она не обратит внимания.

Люк перестал насвистывать, повернулся и стал пристально смотреть на меня. Обычно его глаза были светлыми и смеющимися, но сегодня они отдавали ледяной синевой и показались мне глубокими, как фьорды.

— И что, Кэт?

— Ну, просто… почему она перестала приезжать? Раньше мы здорово зависали втроем.

Он пожал плечами.

— Она занята, и теперь все стало по-другому. Раньше она могла причесывать тебя, как куклу… когда ты была просто ребенком.

Я на какое-то время задумалась над его словами и поняла, что не знаю, к чему он клонит, и мне все это не нравится. Может, она намеренно избегала меня?

— Люк, может, не стоит так ею пренебрегать… Смотри, как вышло…

— А Мерлин считал, что им пренебрегают? — спросил он совсем тихо.

— Это очевидно.

— Скоро все пройдет, — пробормотал он. — И ты найдешь другого парня.

— Найду? — повторила я, задохнувшись от возмущения. — Я не ищу себе нового парня, и вообще-то я сама ушла от Мерлина.

Люк тут же смутился.

— Ой, Кэт, а я не понял. Я думал, что…

— Что мне разбили сердце?

— Нет, что ты просто очень сильно огорчена этим.

Мне было не с кем говорить о нашем разрыве, и возможность открыться Люку стала для меня желанным облегчением. Но я так и не смогла рассказать ему о картине.

— Между нами что-то изменилось. Его голос и манера поведения остались прежними, но чего-то уже не хватало… Как будто часть его украли у меня. Глупо, наверное, звучит?

— Совсем нет, — печально ответил он. — Наоборот, очень вдумчиво. Ты сильно выросла… в эмоциональном плане.

— Прекрати издеваться.

— Я серьезно, — впервые за долгое время ответил он без тени улыбки. — А что с Женевьевой? — Люк втянул щеки. — Ты была так взволнована, когда мы вылезли с чердака. Я предположил, что ты что-то задумала.

— Ни о чем новом я не думала. Меня словно заклинило… насчет этой связи с Йорком.

Мимо вразвалочку прошла беременная женщина, и я благоговейно ужаснулась, насколько же способен растягиваться человеческий живот. У меня в голове снова заработали шестеренки, но в этот раз мои домыслы приняли такую несусветную форму, что я сама испугалась и сложилась пополам, спрятав голову на коленях.

— Кэт, ты в порядке?

— Люк, мы с тобой в больнице, так? А что обычно происходит в больницах?

— Нууу… люди приходят сюда лечиться, когда больны.

— И рожают здесь детей.

— Да.

Я закрыла лицо руками.

— Ты что, не понимаешь?

— Чего?

— Это ужасно, но все равно…

В это время меня позвали в кабинет. Я с радостью встала и позволила тыкать, простукивать и просвечивать на рентгене свою лодыжку, лишь бы не думать о вероятности, которая становилась все больше прямо на глазах. Я ни слова не проронила, пока не оказалась дома с туго перевязанной ногой и костылями под мышкой. Было уже поздно, и у мамы в спальне не горел свет. Люк пошел со мной в дом и аккуратно прикрыл за собой дверь. Он стал прохаживаться по гостиной, заложив руки за спину, и в обычной ситуации я бы рассмеялась, настолько он сейчас был похож на одного из членов королевской семьи.

— Может, ты уже расскажешь наконец?

— Вон в том шкафу лежит фотоальбом. Можешь принести его мне?

Он послушно наклонился, открыл шкаф и немного в нем покопался, затем без каких-либо вопросов передал мне обшитый коричневой кожей альбом. Я принялась быстро листать и раскрыла его на середине, развернув к Люку.

— Смотри, вот моя фотография в младенчестве.

— И?

— Ну, это же очевидно. Нельзя не заметить, насколько я тут отличаюсь.

— Вообще-то нет, как я уже говорил, младенец он и есть младенец.

Я достала из сумки другую фотографию и помахала у него перед носом.

— Я была недоношенной и почти без волос. А этот ребенок крупный, и у него черная шевелюра. Я серьезно. Это не я на фотографии.

Люк вздохнул.

— Ну что же, твоя мама так устала после бессонных ночей, что неправильно подписала фотографии, или в фотостудии ей отдали чужой конверт.

— И она так и не заметила, что на них другой малыш, — приуныв, продолжила я.

— Маленькие дети могут измениться за несколько дней. Они теряют вес или набирают его, у них могут выпадать волосы…