Джоди Пиколт - Одинокий волк

Я недоуменно уставился на сестру.

Ты с ума сошла? Нельзя перевозить человека, подключенного к аппарату искусственной вентиляции легких, в какой-то мрачный парк с аттракционами...

Да, совсем забыла, я же с тобой разговариваю! — отрезами она. — Мы же должны его убить.

Я чувствую, как клочок бумаги, лежащий в кармане, обжигает мне грудь.

Кара, — спокойно сказал я, — ни один доктор не даст разрешения на транспортировку нашего отца.

Тогда ты должен привезти волка сюда.

Потому что «стерильно» и «волк» — синонимы? — Я повернулся к матери. — Только не говори, что ты с ней согласна.

Она не успела ответить, ее перебила Кара:

Ты знаешь, папа горы бы свернул, чтобы спасти своего собрата по стае. Неужели ты думаешь, что стая не поступит точно так же ради него? — Она свесила ноги с кровати.

И куда ты собралась? — спросила мама.

Позвоню Уолтеру, — ответила Кара. — Если вы не хотите мне помочь, уверена, он обязательно поможет.

Я посмотрел на маму.

Ты можешь ей объяснить, что это невозможно?

Мама коснулась здоровой руки Кары.

Дорогая, — сказала она, — Эдвард прав.

Не могу вам описать, что я почувствовал, услышав эти слова из ее уст. Когда тебя считают паршивой овцой в семье, и вдруг получаешь похвалу — чувства просто переполняют.

Это единственное объяснение, которое приходит на ум, когда я думаю, почему поступил так, как поступил.

Если я это сделаю, — сказал я Каре, — если я сделаю по-твоему и это не сработает... Тогда ты обещаешь выслушать то, что я должен сказать?

Она встретилась со мной взглядом и кивнула — молчаливый договор.

Скажи Уолтеру, чтобы дал тебе Зазигоду, — велела она. — Этого волка мы возим в школу. Однажды Зази напугали, но отец удержал его и не дал выпрыгнуть в окно.

Мама покачала головой.

Эдвард, как ты собираешься...

И его нужно посадить на переднее пассажирское сиденье, — перебила ее Кара. — Его укачивает.

Я застегнул куртку.

Если тебе интересно, — сообщил я, — состояние папы со вчерашнего дня без изменений.

И тогда Кара мне улыбнулась. Впервые улыбнулась открыто с тех пор, как я вернулся домой.

Но это ненадолго, — заверила она.

Парк аттракционов Редмонда — жалкий анахронизм времен, когда не было ЗD-фильмов и игровых приставок «Сони Плейстейшен» — Диснейленд для бедняка. Зимой здесь еще мрачнее, чем в разгар сезона. Парк закрыт, работают всего несколько смотрителей, и создается впечатление, что это место, где время остановилось. Такое впечатление только усилилось, когда меня прямо на входе, когда я перепрыгнул через турникет и оказался в парке, приветствовала местная достопримечательность — выгоревший аниматронный динозавр, с подбородка которого свисали сосульки. Чудовище зарычало на меня и попыталось махнуть массивным хвостом в грязном подтаявшем снегу.

Странные чувства овладевали мной по пути к вольеру с волками. Казалось, с каждым шагом я сбрасывал годы — и вот опять вернулся в детство. Когда я проходил мимо одного из загонов, пара волков трусила вдоль забора за мной, ожидая, не переброшу ли я им через забор кролика в качестве угощения. На самом гребне холма, над вольерами, стоял старый вагончик отца. Из трубы дровяной печи вился дымок, но когда я постучал, дверь не открыли.

Уолтер! — позвал я. — Это Эдвард. Сын Люка.

От моего прикосновения дверь распахнулась, и на меня нахлынули воспоминания. В этом вагончике ничего не изменилось. Стоял тот же диван с мягкими подушками, изгрызенными зубами бесчисленных волчат, на котором я прочел десятки книг, пока отец рассказывал о волках посетителям парка. Та же уборная с туалетом, в котором вода спускалась нажатием ноги.

Стояла узкая кровать — место, где все и покатилось к черту.

Глупая идея, зачем я только послушал Кару! Следует просто вернуться в больницу... Я выбежал из вагончика, хлопнув дверью, и услышал звуки блюграсс со стороны деревянного сарая, где хранилось свежее мясо для волков. Я заглянул в сарай и увидел Уолтера в фартуке. Он огромным ножом разделывал тушу оленя. Наполовину индеец, Уолтер был высоким детиной, лысым, с татуировками, которые покрывали обе руки. В детстве он то зачаровывал меня, то пугал.

Уолтер смотрел на меня, как будто увидел привидение.

Это я, Эдвард, — сказал я.

При этих словах он выронил нож и заключил меня в свои медвежьи объятия.

Эдвард, если бы ты не был вылитым отцом... — Он отступил назад и нахмурился. — Он...

Нет, — тут же ответил я. — Он без изменений.

Я выглянул из сарая — из-за забора с меня не сводили взгляда трое волков. Отец, бывало, рассказывал о мудрости волчьих глаз; даже дилетант, который вступает в контакт с животными, часто чувствует себя неуютно, когда оказывается лицом к лицу с волком. Они не просто смотрят на тебя, они проникают внутрь тебя. Я подумал, что, возможно, Кара права.

Вчера вечером я из дома позвонил Уолтеру и рассказал о состоянии отца, а сейчас сообщил, зачем приехал сегодня, — то есть как, по мнению Кары, встреча с волком может помочь отцу. Уолтер молча слушал, жевал губами, как будто смаковал план, и сплевывал то, что ему не нравилось. Когда я закончил, он скрестил руки на груди.

Значит, ты хочешь привезти волка в больницу.

Да, — ответил я и пожал плечами. — Знаю, это звучи смешно...

Дело в том, что ты не умеешь обращаться с волками. То, что он похож на собаку, совершенно не означает, что это собака. Хочешь, чтобы я поехал с тобой?

Минуту я всерьез раздумывал над его предложением.

Лучше, если я буду один, — наконец сказал я.

Тогда и неприятности будут у меня одного.

Я вышел за Уолтером из сарая и спустился по холму к вольеру. Когда мы подходили к забору, к нам бросилась пара волков. У того, что поменьше, было всего три лапы.

Доброе утро, парни, — приветствовал их Уолтер и указал на того, что бегал взад-вперед перед забором, совершенно не страдая из-за отсутствия конечности.

Его взгляд словно заноза проник мне под кожу.

Это Зазигода, — сказал Уолтер. — Это означает «ленивый». У твоего отца хорошее чувство юмора.

Он полез в потайной карман куртки и швырнул замороженную белку в заросли в дальнем углу вольера. Второй волк потрусил за дичью, а Зазигода остался ждать свою награду. Но вместо очередной белки Уолтер достал кусок филадельфийского сливочного сыра. Отщипнул уголок, и Зази стал облизывать протянутое угощение.

Молочные продукты успокаивают волков, — объяснил он.

Я смутно помнил рассказы отца о том, что альфа-самка, поняв, что собирается ощениться, может велеть стае убить кормящую олениху просто потому, что знает, что гормоны в крови жертвы притупят эмоции тех, кто ее съест. К тому времени, когда появятся волчата, остальные члены стаи будут спокойнее и примут волчат.