Роберт Уильямс - Корень всех зол

Единственным человеком, с которым я еще хотел увидеться, была Фиона. Отправиться к ней домой я не мог из-за ее брата, в школу я по-прежнему не ходил, так что оставалось не спускать глаз с карьера. Наконец я заметил ее там, внизу. Я не знал, как она отреагирует на мое появление, но мне было важно поговорить с ней. Я позвал ее, однако она в своих наушниках не услышала и продолжала удаляться от меня. Когда я догнал ее и тронул за плечо, она чуть не подпрыгнула и резко обернулась ко мне.

— Дональд, чтоб тебя! Напугал до смерти!

— Извини.

— Какого хрена ты так подкрадываешься?!

— Извини.

— Господи, ну у тебя и вид.

— Было еще хуже.

— Что же они с тобой сделали!

— Я не знал, захочешь ли ты теперь со мной разговаривать.

— О чем ты вообще думал, Дональд?

— Я не делал ничего плохого.

— К нам приходила полиция, мне задавали вопросы, а я даже не знала, что отвечать.

— Я ничего такого не делал, — повторил я.

— Я тоже в это не верю.

— Только вот все остальные думают именно так.

Она вытащила пачку сигарет и протянула одну мне. Я взял, и мы двинулись по тропинке. Остановились мы, только когда дошли до дальнего, отвесного склона карьера.

— Откуда он упал? — спросила она.

Я показал пальцем.

— Охренеть…

— Говорят, тут теперь поставят ограждение — чтобы больше такого не случилось.

Надолго мы там не задержались — меня мутило от одного вида. Когда мы зашагали обратно, я стал рассказывать ей о Клифтоне и о мальчике по имени Оливер Томас. В конце концов мы дошли до моего дома, сели в кухне, и я продолжил. Я выложил ей все — и о двух сохранившихся у меня воспоминаниях, и вообще все, что только мог. Мама была в соседней комнате и наверняка знала, что происходит, но даже не попыталась остановить меня.

После того как я повидал Джейка и Фиону, я был готов. Тем вечером, когда я решил, что пора, я отправился к себе в спальню в обычное время, но раздеваться не стал и свет оставил включенным. В полночь, дождавшись, когда мама уснет, я выскользнул из дома. На чистом, ни облачка, ночном небе группками теснились яркие звезды. Я дошагал до Лайм-стрит и как можно тише опустил открытку со словами благодарности в почтовый ящик дома двенадцать. Затем прошел в обратном направлении к Истхем-стрит, от которой отходили подъездные дорожки к роскошным особнякам. Срезал путь через лесок — так же я таскал мебель в «дом с привидениями» — и двинулся поверху к отвесной стене карьера. Обрыв отделяло от дороги высокое проволочное ограждение, чтобы никто не сорвался, однако я заранее все разведал и нашел дыру, через которую мог забраться внутрь. Продираясь сквозь заросли, я заметил под деревьями строительный вагончик. Раньше я его здесь не видел. Я тронул дверь, но она оказалась заперта. Устроившись рядом с кромкой пропасти, я пару часов сидел, попивая пиво — у меня было с собой несколько банок. Я не стал доводить себя до такого же состояния, как в прошлый раз, — просто хотел слегка притупить чувства. Ночь стояла чудесная, всюду царили мир и спокойствие, не хуже, чем в любом из моих «исчезаний». Поднявшись, я подошел к краю и взглянул вниз, в густую черноту у меня под ногами. Ни дна и вообще ничего не было видно. У меня начала кружиться голова, и я отступил назад. Я подумал о Джейке и об Оливере и решил, что постараюсь выкинуть из головы обоих. Я посмотрел поверх карьера на наш ряд домов вдалеке — горело только мое окно, единственное пятнышко света. Я вдруг понял, как легко ушел оттуда, — я уже оказался так далеко от мамы, что сейчас не услышал бы ее голоса, даже если бы она кричала.

В сумке у меня была одежда, в кармане деньги, которые я вытащил у мамы из кошелька, — не очень много, но на дорогу должно хватить. Первый автобус проходил через город в половине девятого; в шесть я покинул карьер, боясь опоздать. Когда мы отправлялись из Рейтсуэйта, в автобусе сидело всего три человека, но когда он подъезжал к автовокзалу, люди ехали уже стоя, держась за поручни и стараясь не попадать друг на друга на крутых поворотах. Наконец-то автобус остановился, открыл двери и выпустил пассажиров. До пересадки был еще час, и я прогулялся по широким центральным улицам. Хотя на этот раз я чувствовал себя намного лучше, большой город по-прежнему меня пугал — люди повсюду сновали туда-сюда на огромной скорости, словно носясь наперегонки, и я все время оказывался у кого-то на пути. Я изо всех сил старался никому не мешать, но, куда бы я ни шел, обязательно попадался кому-нибудь под ноги. Боясь не найти дорогу обратно или пропустить свой автобус, я не стал уходить далеко и гулял не слишком долго.

Было примерно без четверти одиннадцать, когда я постучал в дверь. Никто не ответил. Я присел на крыльцо дожидаться хозяина, надеясь, что он не уехал куда-нибудь отдыхать. Через пару минут мне показалось, что за домом щелкают садовые ножницы. Подхватив сумку, я двинулся к боковому входу и прислушался — звук точно шел из сада, хозяин был там. Скрипнув калиткой, я двинулся вдоль стены и наконец увидел его в дальнем конце участка — стоя на коленях, с закатанными рукавами, он подрезал какие-то кусты.

— Мистер Моул, — позвал я.

Из-за нервозности мой оклик получился слабым, и на таком расстоянии он ничего не услышал. Тогда я прочистил горло и снова произнес его имя, уже громче.

Я благодарю:

Энтони Харвуда, Джулиана Луза, Кейт Мюррей-Браун, Алекса Боудена, Джима Ли, Джеймса Макграта, Джулиетт Томлинсон и всех-всех в издательстве «Фабер».