Гари Штейнгарт - Приключения русского дебютанта

Владимиру пришлось переждатьдвенадцать гудков, пока в трубке наконец раздался усталый, охрипший голос, звучавший столь уныло, будто принадлежал госслужащему, которого звонок застал на рабочем месте ровно в пять, когда все коллеги уже намылились уходить:

— Резиденция Баобаба.

— И где же хозяин? — Дурацкая приветственная фраза старого друга вызвала у Владимира улыбку. Баобаб оставался в своем репертуаре.

— Это ты! Ты где? Неважно! Включи Си-эн-эн! Си-эн-эн, слышишь! Уже начинается! Господи Боже!

— Что ты орешь, кретин? Почему каждый раз надо устраивать истерику. Почему мы не можем нормально…

— Этот твой дружок с вентиляторами, которому мы гражданство слепили.

— Ну и?

— На прошлой неделе он вломился в квартиру Халы, в твою прежнюю квартиру. Разбудил нас…

— Нас?

Баобаб протяжно, шумно вздохнул.

— После того как ты уехал, Роберта вышла замуж за Ласло, — начал объяснять он подчеркнуто терпеливо, как втолковывают малым детям. — Они уехали в Юту создавать профсоюз среди мормонов. Ну и… короче… и мне, и Хале, нам обоим было одиноко…

— Отлично! — Всем своим эгоистичным сердечком Владимир желал им счастья. Даже мысль о том, что они занимаются сексом — крупные тела дрожат, сотрясая без того ненадежный фундамент Алфабет-сити, — не вызывала ничего, кроме радости. Они нашли друг друга! — Но что Рыбакову было нужно?

— Ха! Начинается! Начинается! Врубай!

— Что начинается?

— Си-эн-эн, идиот!

Владимир на цыпочках прошел в гостиную, где стоял огромный черный монолит, уже настроенный на новостной канал. Голос комментатора он услыхал прежде, чем материализовалась картинка; надпись «Новость дня: мэрия Нью-Йорка в кризисе» поплыла по низу экрана.

— …Александр Рыбаков, — послышался обрывок фразы. — Но многим он известен просто как Вентиляторный, — комментировала неулыбчивая молодая журналистка в старомодном костюме из твида, волосы туго зачесаны в узел, зубы отполированы до зеркального блеска. — Известность пришла к Вентиляторному три месяца назад, когда мэр обратил внимание на его многочисленные письма в «Нью-Йорк таймс», в которых автор настойчиво твердил о развале городской инфраструктуры.

— А-а-а! — завопил Владимир.

Он добился своего. Старый заскорузлый псих добился-таки своего.

Общий план банкетного зала в позолоте, мэр — высокий мужчина с квадратным лицом, которое даже две мощные челюсти не могли растянуть в улыбку, — стоит рядом с истерически хихикающим Рыбаковым. В банкирском костюме-тройке Рыбаков выглядит стройным и презентабельным. Над ними висит растяжка: Нью-Йорк приветствует новых ньюйоркцев.

МЭР. Когда я смотрю на этого человека, подвергавшегося преследованиям на своей родине и проехавшего три тысячи миль лишь затем, чтобы громко высказаться о тех же самых проблемах, которыми озабочен и я, — преступность, социальные пособия, оскудение гражданского общества — я бы хотел, невзирая на наскоки скептиков, поблагодарить Господа за…

РЫБАКОВ ( плюясь от души). Преступность, тьфу! Социальные пособия, тьфу! Гражданское общество, тьфу!

ЖУРНАЛИСТКА. Своими резкими суждениями и консервативными взглядами мистер Рыбаков нажил немало врагов среди либеральной городской элиты.

СЕДОВЛАСЫЙ ЛИБЕРАЛ В ГАЛСТУКЕ-БАБОЧКЕ (на лице скорее усталость, нежели гнев). Я возражаю не столько против упрощенных воззрений так называемого Вентиляторного на расовую, классовую и тендерную проблемы, сколько против помпезного спектакля, устроенного в сомнительных политических целях, с участием человека, по всей видимости остро нуждающегося в помощи. Если таково представление мэра о хлебе и зрелищах, то ньюйоркцам не смешно.

Рыбаков за подиумом, с маленьким вентилятором в руках. Он улыбается, глаза затуманены от удовольствия, он нежно мурлычет: «Фе-еня… Фенечка. Спой «Подмосковные вечера» для седьмого канала, пожалуйста».

ЖУРНАЛИСТКА. Конец этой истории наступил очень скоро, когда мэр пригласил мистера Рыбакова зарегистрироваться в качестве избирателя на официальной церемонии в мэрии. Телевизионные съемочные группы со всей страны собрались, дабы засвидетельствовать первое голосование в жизни Вентиляторного, вокруг которого было поднято столько шума. Улицы вокруг мэрии были перекрыты на целый день ради празднества в честь обретенного Вентиляторным права голосовать, всюду стояли лотки с осетриной и селедкой, двумя основными продуктами питания Вентиляторного, любезно предоставленными фирмой «Закуски от Росса и дочерей».

МЭР (с куском осетрины, зажатым между большим и указательным пальцами). Я внук иммигрантов. Мой сын — правнук иммигрантов. И я всегда этим гордился. А теперь я призываю всех натурализованных иммигрантов прийти и проголосовать. Если мистер Рыбаков смог это сделать, сможете и вы!

ЖУРНАЛИСТКА. Но всего лишь за час до начала церемонии из городской администрации просочились сведения о том, что на самом деле мистер Рыбаков не является гражданином США. В архивах иммиграционной службы указано, что на церемонии натурализации, проводившейся в январе прошлого года, мистер Рыбаков набросился на мистера Джамаля ибн-Рашида, проживающего в Кью-Гарденс, в Квинсе, обрушив на него град расистских высказываний.

МИСТЕР РАШИД (в чалме, на фоне своего дома с садом, возбужденно). Он кричать на меня: «Турка! Турка! Убирайся домой!» И бить меня по голове — бах! бах! — этим, как его, костылем. Жену спросите, я до сих пор по ночам не спать. Мой адвокат сказать: «В суд!» Но я судиться нет, Аллах всех прощать, и я такой же..

Перебивка, и снова Рыбаков на пресс-конференции, окруженный помощниками мэра; некий репортер кричит:

— Мистер Рыбаков, это правда? Вы действительно лжец и психопат?

Замедленная съемка: Рыбаков поднимает костыль и швыряет его через весь зал, костыль опускается точно на голову нахальному репортеру. Беззвучные кадры рукопашной: служащие городской администрации обезвреживают Рыбакова, камера дергается, стараясь ухватить все подробности. Наконец включается звук и мы слышим вопль Рыбакова: «Я гражданин! Я Америка! Гиршкин! Гиршкин! Трепло! Ворюга!»

ЖУРНАЛИСТКА. Полицейские эксперты не смогли перевести термин «Гиршкин», однако из надежных источников нам стало известно, что такого слова в русском языке не существует. В течение двух недель мистер Рыбаков наблюдался в психиатрическом центре Бельвю, в то время как сотрудники мэрии пытались замять скандал.

ПОМОЩНИК МЭРА ( молодой, затравленный). Мэр протянул руку помощи этому человеку. Он хотел поддержать его. Мэр глубоко озабочен участью повредившихся умом ветеранов Второй мировой войны, беженцев из бывшего Советского Союза…