Нил Шустерман - Возрождение Теневого клуба

— Джаред, — выговорил Тайсон, выхаркнув воду из лёгких. — Я почувствовал, как ты проплыл мимо меня. Ты промахнулся, люк вон там!

— Да я уже как-то и сам понял.

— Я тебя прибью за то, что не научил меня плавать под водой, — пригрозил Тайсон.

— Мы просто ещё не дошли до этой стадии обучения, — пояснил я. — Алек, кстати, тоже здесь. — Я дёрнул головой и ударился теменем о подозрительно свободно болтающийся стальной бимс.

— Так что — так и будем торчать здесь, пока не утонем? — поинтересовался Тайсон. — Хороший план, мне нравится. Ты придумал?

— Да видишь, наш Алек исходит жалостью к себе, — проинформировал я. — Он, видите ли, что желает умереть.

Я слышал, как у Тайсона стучат зубы.

— А что, его желание очень даже может исполниться.

И тут я почувствовал, как старый буксир ударился о морское дно и опять накренился. От толчка разболтанный бимс выбило, и, падая, он зацепил за моё плечо. Послышался вскрик — железяка свалилась прямо на Алека, тот под её тяжестью ушёл под воду. Внезапно эта самая вода, до сих пор доходившая мне до шеи, поднялась до подбородка.

— Тайсон! — завопил я.

— Я в порядке! — заверил тот. — А вот Алек...

— Алек! — Ответа не последовало. — Алек!

Но мой вскрик захлебнулся, потому что из воздушного кармана одним махом вышел весь воздух, и старый буксир содрогнулся, как будто испустил последний вздох.

Я бы с радостью поведал вам, как мы с Тайсоном совершили подвиг и геройски спасли жизнь Алека... но я не могу этого сделать.

Путешествие старого буксира на дно морское вряд ли сопоставимо с гибелью «Титаника» — не те масштабы. Собственно говоря, люк оказался под поверхностью всего на несколько футов, а рулевая рубка судёнышка так и торчала над водой, словно надстройка подлодки. Но понимаете, в чём дело: неважно, сколько у тебя над головой воды; утонуть с лёгкостью можно как на глубине в сто футов, так и на глубине в один фут.

Я проскочил сквозь люк и не успел опомниться, как почти сразу же вынырнул на поверхность. Глаза быстро приспособились к свету; осмотревшись, я обнаружил, что другие ребята уже в безопасности — вон, теснятся на краю причала всего в каких-то двадцати футах от меня. Вид у них был как у стаи мокрых бродячих псов.

— Эй, нам нужна помощь! — крикнул я. — Алек всё ещё под водой! Его придавило балкой! Может... может, он уже мёртв...

Но никто не двинулся с места — ни единая душа. Я рассвирепел, но не сказать чтобы удивился. Ребята только что спаслись от смерти, и им вовсе не хотелось вновь тащиться за ней на глубину.

Первым подал голос Бретт.

— Так ведь засосёт! — вякнул он, цепляясь за причальную стойку, словно рыба-прилипала. — Надо держаться подальше, а то засосёт!

— Идиот, буксир уже на дне!

Однако помощи мы так и не дождались. Тайсон... Ну что с него возьмёшь, пловец он никудышный. Тайсон только и способен был, что молотить руками и ногами, лишь бы оставаться на плаву.

Дрожа от холода, я сделал несколько глубоких вдохов и устремился вниз один. Лёгкие выдержали столько, сколько было необходимо — минуту, может, чуть больше. Затем я вынырнул; остальные молча наблюдали, как я выплываю из-за рубки старого буксира. Тайсон, до этого момента дожидавшийся меня, устало погрёб по-собачьи к причалу. Мне же предстояло выполнить куда более мрачную задачу. Одной рукой обхватив бездыханное тело Алека, я потащил его к тому же причалу — так же как несколько месяцев назад тащил на себе Тайсона. Только на этот раз мой груз не отбивался и не пытался меня утопить. Когда я проплыл так половину расстояния, несколько других ребят спрыгнули в воду на помощь. Мы выволокли Алека на причал. Вот уж никогда не думал, что человеческое тело может быть таким тяжёлым, таким неподатливым! Голова Алека с глухим стуком ударилась о доски настила, изо рта хлынула вода. Губы у него были синюшные, а глаза полуоткрыты. Не знаю, видел ли кто из других ребят раньше мёртвое тело; если и видел, то, конечно, в более нормальных обстоятельствах — например, на похоронах в церкви, окружённое цветами и в сопровождении органной музыки. Половина присутствующих лишь ошеломлённо таращила глаза, остальные, те, у кого не хватало духу, смотрели в сторону. Я сделал утопленнику искусственное дыхание рот-в-рот, но ничто не помогло. Наконец, я сдался, отступил и повернулся к толпе.

— Ну вот, вы получили, что хотели, — сказал я продрогшим членам Теневого клуба. — Больше Алек Смартц не доставит вам хлопот.

Никто не произнёс ни слова. Бретт, казалось, едва не хлопнулся в обморок — он пошатнулся, но удержался на ногах, а затем повернулся и со всех ног помчался прочь.

— Мы... нам... так жаль... — пробормотал Томми Николс. Он считался лучшим учеником девятого класса, пока не появился Алек. — Правда... жаль...

— Ах вам жаль? — По мере того, как я говорил, мой голос набирал силу. — Вы это его родителям скажите. Может, им от этого легче станет, как думаете? — Глаза у всех были мокры, и я не мог с точностью определить, отчего — от слёз или от морской воды. — Вы теперь будете до конца ваших жалких жизней раскаиваться. Вы все! И знаете, что я вам скажу? С годами будет только тяжелее.

И тут Томми разрыдался.

— Ужасно... ужасно... — твердил он. — Я так... ужасно...

Тайсон уже вскарабкался на причал и пытался восстановить дыхание. Взгляд его был прикован к телу Алека.

— Надо закрыть ему глаза, — проговорил он. — Не годится, чтобы они вот так... открытые...

Я посмотрел по сторонам и нашёл некую девицу — та похоже, старалась спрятаться за спинами других, делая вид, что она здесь ни при чём, она только зритель, а вовсе не виновник.

— Джоди, а ну давай сюда! — скомандовал я. — Закрой ему глаза.

— Не-е... — робко протянула она. — Лучше ты...

— Это твой долг, Джоди! — прогремел Тайсон, и в голосе его звучала сталь, чего я никогда не слышал прежде. — Ты должна это сделать, иначе нет тебе прощения!

Джоди ничего не оставалось, как выступить вперёд. Ребята шарахнулись в стороны, словно она в одночасье стала неприкасаемой. Под направленными на неё взорами Джоди опустилась на колени перед телом Алека. Теперь плакали уже многие — кто в голос, кто еле слышно всхлипывая. Джоди последний раз обвела всех взглядом, словно надеясь, что кто-нибудь избавит её от этой тягостной обязанности, но никто не проявил желания. Тогда она, всё так же на коленях, протянула руку к полуоткрытым глазам Алека Смартца, и в тот миг, когда она почти коснулась его век, Алек произнёс:

— Лапы прочь от моего лица!

Вот это был кадр! Достойный рекламы «Кодака». Джоди завизжала, и мне даже показалось, что кожа на её лице обтянулась, как бывает при сильном ускорении в кабине реактивного истребителя. Она отпрянула, поскользнулась и с шумом и плеском брякнулась на мокрые неструганые доски настила. Надеюсь, она вогнала себе в зад чувствительное количество заноз.