Светлана Новокрещенова - Перестраховка

Олег Петрович вперил в меня взгляд грамотного потребителя:

— Я представлял частного детектива как минимум мужчиной.

— А как максимум Джеймсом Бондом? — усмехнулся шеф.

— Не буквально, конечно, но на уровне.

— Понятно. А теперь представьте этого суперагента за спиной вашей жены. Она первая обнаружит слежку. А за ней и вся улица. То ли дело женщина. Мобильна, коммуникабельна, легко камуфлируется. И студенткой, и беременной теткой прикинется. Такую ни в чем не заподозришь.

Начальник не столько расхваливал мои товарные качества, сколько уличал посетителя в дилетантстве.

— Ну, если вы не можете предложить лучшего… — начал клиент, хватаясь за подлокотники кресла, предвкушая, что его в этом кресле будут удерживать всеми правдами и неправдами.

Но Примак и не думал. Молчал. Даже отвернулся к окну, потеряв интерес к ходоку. Тот отреагировал моментально.

— Ладно, я не против. Но если ее (кивок в мою сторону) работа не будет меня устраивать, я расторгну контракт и кроме аванса в тридцать процентов платить ничего не буду. Никаких компенсаций. Мне нужны: ежедневный отчет по телефону, подлинная информация, фотографии. И полная конфиденциальность.

Шеф протянул мне тонкую папку. Досье на супругу Олега Петровича Самыкина, за которой мне, возможно, предстоит следить на предмет хождения налево. Так мне объяснил Примак. Я машинально заглянула в документы. Сверху лежала фотография: женщина в летнем кафе. В полный рост, от шикарной шляпы до босоножек. За нею средиземноморский пейзаж, словно итальянский флаг — зеленое море, белые дома, красные крыши.

— Это мы на Мальте, — заметив, как я залипла, пояснил Олег Петрович.

— А в ближайшее время никуда не собираетесь? — в надежде спросила я. Было бы очень удобно и приятно вести наблюдение за его женой, например, с Пизанской башни.

— Мы только что из отпуска.

Все правильно, дата на фото 21 августа сего года. Ладно, проехали.

— У вас есть основания не доверять жене? — осторожно спросила я. Должен же он мне дать хоть какую-то наводку.

— Оснований нет. Есть сомнения. И я хочу либо развеять их, либо… либо… — замялся Олег Петрович. Видимо, еще не решил, как поступить в случае этого самого «либо».

— Все равно у меня к вам будет несколько вопросов, — мягко настаивала я, поглядывая на начальника. Тот пустил меня в свободный полет и не вмешивался.

— Это у меня к вам будут вопросы. А у вас ко мне — ответы.

В общем, это был тот тип клиентов, с которыми не ладил Примак: иди туда не знаю куда, принеси то не знаю что. Благой, как выражался начальник.

— Лиза, иди к себе, я сообщу о принятом решении, — сухой тон Примака не давал мне надежд на скорое обогащение.

— Что скажешь? — протянула я папку Ивану.

Он, оторвавшись от своей заголенной девицы на экране, мельком глянул на фотографии, лежащие в папке.

— Знаешь, на кого похожа? На Снежную Королеву, которая немного оттаяла. И даже загорела.

— Лакомый кусочек, да?

— Не в моем вкусе.

— Елки-палки, — обиделась я за жену будущего клиента и отобрала досье.

Так, посмотрим, что там у нас… Четыре фотографии — в рост, профиль, фас три четверти. Снимки не студийные, но сделаны мастерски и хорошей камерой. Везде она смотрит как бы мимо объектива, хотя точно знает, что ее фотографируют. Иногда улыбается, но не фотографу, а сама себе. Не позирует, а просто смотрит. Красота у нее — как у актрисы Вивьен Ли. Геометрически правильная. Идеальный овал лица, атласная кожа, правильные черты. Макияж точно просчитан. Именно просчитан, а не «взвешен», как у некоторых женщин. Красивая красавица. Наверно, она из тех дамочек, которые, как говаривал мой бывший спутник, «потеют и то розовой водой». Мальта. Фигуру аппетитной не назовешь. Никаких там супергиперболоидных изгибов. Бедра узкие, ноги длинные, стройные. Вот, пожалуй, и все достоинства. Но и это немало. У некоторых и того нету. Что там дальше? Двадцать девять лет. Оно, ровесница. Психолог, работает в лицее. Значит, трудится полдня. В браке почти пять лет. Детей нет. Родственников в этом городе нет. Адреса, телефоны (рабочий и домашний). Все. Итак: красивая, богатая, свободная. Счастливая? Любимая?

— Понятно, — размышляла я вслух, — не особо горбатится, детей нет, нервы в порядке, энергия не растрачена. Дамочке наскучили эти Мальты-Валлетты, а там еще на их нравы насмотрелась. И захотелось ей не просто на белом песочке нежиться, а еще и чей-нибудь заветный вензель на нем чертить. Кандидатура мужа для высоких эмпиреев не подходит.

— «Ей нужен английский денди, а я руками поднимаю «МАЗ», — прохрипел блатную песенку Иван.

— Точно. Ну, «МАЗы», допустим, Олег Петрович ворочает не вручную, а с помощью подчиненных. Судя по визитке, он возглавляет компанию по поставкам стройматериалов. Перемещает по стране не какую-то европейскую декоративную шелуху — обои, панели, а вечное, русское — кирпич, дерево, цемент. Оборотистый мужик, зажиточный. Но, видать, жену чем-то не устраивает. Или она — его. Сочетаются они — как шампанское с холодцом. Она, разумеется, в роли шампанского.

— И не с такими живут, — заметил коллега.

— Короче, заскучала наша Королева и решила сходить налево.

— Или муж поддался новым веяниям. У богатых сейчас поветрие — следить за своими женами.

Я взяла фото, поднесла к глазам, потом отодвинула подальше. Иван, заметив мои упражнения, спросил:

— Пытаешься определить на глаз моральную устойчивость? Кстати, как ее зовут?

— Имя у нее какое-то собачье — Берта.

Зазвонил телефон. Трубка голосом Примака провозгласила:

— Троян, с завтрашнего дня приступаешь к заданию.

— Есть, — с готовностью подчинилась я.

Значит, преодолев кое-какие разногласия, мужики ударили по рукам. Значит, будут моему сыну новые кроссовки.

Зовут моего сына Сашкой. Но во дворе, школе и велотреке, где он без устали гоняет дотемна, его кличут Троянским Конем. Ничего общего с этой вероломной скотиной ребенок не имеет. Просто у нас фамилия — Троян. И кроме того, он быстрее всех носится на велосипеде. И если бы не падал, то первое место на городских соревнованиях ему было бы обеспечено. Бывший муж называл наследника Братцем Лисом, потому что Сашка рыжий, как лисий хвост, и очень умный, вернее, находчивый парень. Он мастер нетривиального хода. Может быть, из него получился бы отличный шахматист. Но Сашка юркий, неусидчивый. Не хватает ему мужской руки. А как зовут обладателя этой руки, в которой Сашка испытывает потребность и которая когда-то вкупе с сердцем официально принадлежала мне — неважно, не о нем речь.

Моя работа — это моя работа, и Сашка о ней знает немного. Но в этот раз мне пришла идея воспользоваться сыном именно как Троянским Конем. А именно: с его помощью проникнуть в лицей, мимо вахтерско-милицейского кордона.