Валентин Черных - Взрыв Секс-бомбы

Сейчас Продюсер покупает газеты, через несколько минут он войдет в офис и начнет с просмотра публикаций о кино, репортажи и статьи отложит на вечер, но репортаж со съемок фильма, в котором она — и в главной роли, и в роли режиссера-постановщика, он прочтет сразу. Всю дополнительную информацию о съемках ее фильма он получит в первой половине дня, и наверняка узнает, что она участвовала в покупке санатория. Он позвонит после полудня и предложит пообедать вместе. Она еще не знала, какую позицию займет: нападающую или уклончивую, когда даешь как можно меньше информации, которая интересует противника, а сама стараешься получить информации как можно больше.

Но Продюсер позвонил в конце дня и предложил поужинать в новом ресторане, где она еще не была.

— Я бы предпочла ресторан Дома кино, — ответила она.

— Ресторан Дома кино все больше напоминает советскую общепитовскую столовую.

— Общепит — мое детство, а сегодня у меня как раз ностальгия…

Продюсер и догадаться не мог о ее мгновенных расчетах. Судя по надвигающимся событиям, она теперь не часто будет обедать с Продюсером, поэтому пусть в Доме кино увидят, что они все еще вместе, пока ей было выгоднее ходить в роли продюсерской жены, чем в роли очередной разведенки.

— Что будем пить? — спросил Продюсер.

— Водку, — ответила она, давно заметив, что именно от водки Продюсер пьянеет быстрее, чем от коньяка и виски.

Они выпили водки, закусили.

— Спрашивай, — предложила она.

— Ты первая.

— А мне о чем спрашивать.

— Ты все знаешь?

— Наверное, все.

— А что такое все?

— Все, это то, что ты собираешься жениться на пипетке.

— Как высчитала?

— У тебя на принятие решения — жениться или не жениться — уходит около двух лет, а ты спишь с секретаршей уже почти два года. Когда я ее видела в последний раз, мне показалось, что она беременна, недель шесть-семь.

— Ты по-прежнему наблюдательна, — похвалил Продюсер.

— На том и держимся.

— Я хотел бы поговорить совсем о другом, — сказал он.

— Поговорим и об этом, — пообещала она и предложила: — Начинай задавать вопросы, я отвечу.

— Я не давал оснований, чтобы ты утаивала от меня… — начал Продюсер.

— Давал, — тут же вклинилась она. — Ты уже год часть денег, которые принадлежат нам обоим как совместно нажитые средства, переводишь на счета своего отца, мало того, ты содержишь женщину на деньги, часть из которых пока еще принадлежит мне.

— Но и ты покупку санатория оформила на имя родителей. И я не участвую в прибылях от твоего Агентства.

— Да, так же как и я не была введена тобой в члены учредителей продюсерской компании. Я теряю больше и готова обсудить условия развода.

— Вопрос об этом пока не стоит.

— Я его поставлю в ближайшее время.

— Из кино ни ты, ни я в ближайшее время никуда не денемся. Нам придется общаться.

— С умным человеком общаться одно удовольствие.

— Но тем не менее я хотел бы услышать, как ты оцениваешь свой поступок. Зная, что я запустил проект с определенным сюжетом, ты реанимируешь проект с аналогичным сюжетом. Это уже месть? Или нечто большее?

— Что ты имеешь в виду под нечто большим?

— Предательство…

— Не смеши. Я же тебя не обвиняю в предательстве. Ты женился на мне, сравнительно молодой женщине, а когда моя товарная стоимость снизилась, мне ведь под сорок, ты меня бросаешь.

— Пока ты собираешься бросить меня.

— Перестань валять ваньку!

— Исходя из моей национальности, я могу валять только какого-нибудь Абрашку. Мне все-таки хотелось бы, чтобы ты ответила на поставленный вопрос.

— Отвечаю. Никакое это не предательство, а нормальное деловое предприятие. Как только я увидела этот разрушающийся санаторий, я поняла, что сделаю все, чтобы этот барский особняк достался мне, а впридачу санаторий, из которого я сделаю миленький пансионат. Ты же вкладываешь деньги только в кино, поэтому я стала искать и нашла другого инвестора, который поверил в мою идею.

— Кто он?

— Как только мы оформим все документы на собственность, я тебе его представлю.

— Значит, ты, живя со мною… — снова начал Продюсер.

— Живя с тобою, в отличие от тебя, я не жила ни с кем другим. И, естественно, узнав, что ты спишь с пипеткой, я начала думать о своем будущем.

— Я думаю, у тебя будет замечательное будущее. Но в настоящем надо как-то разруливать эту ситуацию с двумя похожими проектами.

— А ничего не надо разруливать. Фильмы не так уж и похожи. В этом году наверняка снимут еще несколько фильмов, где главными героинями будут деловые женщины. Все будет зависеть от качества. Но я думаю, шедевров не получится ни у меня, ни у Секс-символа. Поэтому я и затеяла это дело с санаторием-пансионатом. Не выйдет с фильмом, получится с пансионатом, потому что недвижимость в Подмосковье будет только дорожать. Пансионат, который я организую, уже получил лучшую рекламу на сегодня. Такой рекламой стали съемки фильма и то, что известной актрисе так понравились эти заповедные места, что она восстановила и приобрела эту барскую усадьбу и устроила пансионат. Это хороший пиар, об этом будет написано во всех буклетах.

— Я не знаю, какой фильм будет у тебя, а у меня, судя по просмотренному материалу, будет очень интересное кино.

— Не будет — Секс-символ очень средняя актриса.

— Ты лучше?

— Нет, но я умнее. Давай все-таки поговорим о наших с тобой общих делах? — предложила Поскребыш.

— Я готов купить тебе квартиру, — сказал Продюсер.

— Квартиру я куплю сама. Сколько ты дашь денег?

На бумажной салфетке он написал сумму.

— Это двухкомнатная на выселках, а я хочу жить в центре, — возразила она.

Продюсер написал на салфетке другую сумму, побольше, и сказал:

— Это максимум, на который я сегодня способен.

— А завтра? — спросила она.

— Завтра у меня расходов станет еще больше.

— У меня тоже. Да, это лето я доживу на даче. Я согласна на второй этаж.

— Лучше, если дачу я тебе сниму в другом месте, — настаивал Продюсер.

— Ничего, она еще наживется на этой даче. А я к этой даче привыкла, и у меня до осени будет время, чтобы отвыкнуть от нее. Со всеми возможными материальными претензиями разберутся наши адвокаты.

— И все-таки ты не права, — еще раз не согласился Продюсер, возвращаясь к разговору о кино. — Я смотрел материал. Секс-символ хороша, особенно в любовных сценах со Стасом.

— Это возрастное. Ты начинаешь терять чутье, — сказала она и пожалела о сказанном. Не надо было настораживать Продюсера.

Раньше такое мероприятие называлось «Заседание художественного совета». Сценарий раздавали членам художественного совета — редакторам и режиссерам. Собирались в самом большом кабинете, обсуждали, предлагали усилить характеры, убрать скабрезные реплики. Опытные сценаристы специально вставляли в сценарий такие реплики, преднамеренно искажали общеизвестные факты, зная, что в худсовете есть режиссер, специалист по войне или сельскому хозяйству. Члены худсовета обычно вцеплялись в эти факты и попадали в ловушку. Время заседания растягивалось, а опытные сценаристы вносили потом поправки в ловушки, которые сами же и расставили.