Мария Донченко - Оранжевый туман

Он обернулся на лёгкие шаги. В проёме показался разбуженный выстрелами Ибрагим.

— Вы говорите, — сказал мальчик, услышавший лишь обрывки разговора. — Не надо от меня ничего скрывать. Вы думаете, я не знаю, что… что Таверги больше нет? — его голос дрогнул, но лишь на секунду. — Я тоже был в Интернете…

Хасан отвёл от него взгляд.

— Пойду, подменю Виталика, — сказал он, поправляя на плече автомат.

…Полулёжа на циновке наедине с собой, Виталик смотрел на звёзды сквозь пустую оконную и вспоминал Димку Серёгина. Вспоминал, как лежали они на траве возле трассы и говорили о том, как долго идёт свет от ближайшей звезды и о том, что они его увидят осенью одиннадцатого года. И вот она, осень одиннадцатого, когда Димки нет уже на свете, и не позвонит ему Виталик, а самому Виталику никто не позвонит, потому что он, как ни странно, ещё живой, но нет связи с осаждённым городом, о существовании которого он год назад ещё даже не слышал, и только вечные звёзды светят ему из две тысячи седьмого года, а то и из далёких доисторических времён… Казалось, совсем недавно это было, а в то же время и безумно давно, если припомнить, как тянулось время в неволе, а ведь ещё год назад вот эти крепкие руки, что сжимают сейчас автомат Калашникова, пилили доски на промзоне… Виталик усмехнулся. Да, год назад было тринадцать дней до освобождения… Мысли понесли Виталика ещё дальше в прошлое, в две тысячи пятый год, к его спорам с Любой о сути оранжевых революций, когда он — смешно подумать — защищал возможность сотрудничества с демократами… Кто бы ему тогда сказал, что пройдёт несколько лет, и судьба повернётся так, что он будет с оружием в руках защищать от демократов последний свободный город страны, о которой ничего толком не знал…

Ночь-то какая красивая, ясная… И звёзды крупные, южные, у нас таких не бывает, правда, Димка?.. Трое настоящих друзей было за всю жизнь у Виталика — Юрий Барышников, Дмитрий Серёгин и Евгений Черных. И всех троих нету. Четвёртым, может быть, станет Хасан Зарруки. Если мы, конечно, выживем…

Люба… Он, конечно, виноват перед ней, ей есть в чём его упрекнуть. Всю молодость она его ждала, то из тюрьмы, то с войны, а он вот только сегодня и признался ей в любви по-настоящему. Придётся ли ещё увидеться или хотя бы списаться в сети?… Или только послать ей мысленный привет за пять тысяч километров?

«И всё же я ни о чём не жалею», — сказал себе Виталик, — «Ни о чём. Всё правильно. Главное, всё честно. Лучше умереть за правое дело, чем всю оставшуюся жизнь гнить на Харпе».

Посёлок Харп. Ямало-Ненецкий автономный округ, Приуральский район. Колония для осуждённых к пожизненному лишению свободы у Северного Полярного круга.

…Шаги Хасана прервали эту молчаливую исповедь перед самим собой.

— Отдыхай пока, — сказал Хасан, присаживаясь на матрас.

«Войска Национального переходного совета (НПС) Ливии в воскресенье, 9 октября, захватили аэропорт города Бани-Валид — одного из последних оплотов Муаммара Каддафи. Об этом сообщает Agence France-Presse со ссылкой на командующего силами НПС Юнеса Мусу.

Бани-Валид находится в пустыне к юго-востоку от Триполи. В отличие от Сирта (родного города Каддафи), он не имеет большого стратегического значения, однако бои за город идут уже несколько недель».

«Ранее 9 октября войска НПС объявили о захвате стратегического пункта в Сирте — местного университета. Позже под их контролем оказался конференц-центр, где также были сильны позиции сторонников Каддафи. Лидеры НПС заявили, что в ближайшие часы город полностью перейдет в их руки».

«Войска Национального переходного совета (НПС) Ливии практически без боя заняли штаб полиции в центре Сирта — родного города Муаммара Каддафи. Об этом сообщает Agence France-Presse.

Легкое продвижение сил НПС в центр Сирта стало неожиданностью после того, как в понедельник, 10 октября, в городе шли ожесточенные бои с использованием артиллерии и ракет. Утром 11 октября „Аль-Джазира“ процитировала заявление повстанцев о том, что они загнали сторонников Каддафи в угол, заблокировав их в двух кварталах в центре Сирта. После захвата полицейского штаба, бойцы НПС продолжают зачищать Сирт от вооруженных сторонников Каддафи. Активных уличных боев в городе в данный момент нет, но командование войск НПС опасается снайперов, которые могут находиться на крышах домов».

Сидя у большого сияющего зеркала в тяжёлой резной раме над тумбочкой, Анна Нецветова уже почти час укладывала вокруг головы густые тёмно-русые косы. Заглядывая то справа, то слева, она вновь оставалась недовольна причёской, а потом ей казалось, что волосок упал на вечернее платье, и она начинала внимательно осматривать его рукава и расправлять манжеты…

Виталик по-доброму посмеивался над этой девичьей суетой. Конечно, день был сегодня важный — сестра закончила институт и с пяти утра собиралась на выпускной.

Аня встала раньше всех, даже раньше отца, и уже возилась со своим нарядом, когда профессор Георгий Иванович Нецветов, поднявшись, по обыкновению, рано, несмотря на выходной, заваривал себе утренний кофе в комнате, служившей ему рабочим кабинетом, когда у него не было дел в университете и он предпочитал работать дома. Эта комната, обставленная книжными шкафами, не говоря уж о письменном столе отца и его компьютере, с детства обладала для Виталика и Ани необычайной притягательностью, там даже запах был особенный, там пахло старинными мудрыми книгами, несмотря на то, что большинство их было издано в последние десятилетия. Когда Виталику исполнилось семь лет, отец разрешил ему листать научные журналы и терпеливо отвечал на вопросы, стараясь по-простому разъяснять незнакомые слова… Хотя в дальнейшем он и не увлёкся техникой, а поступил в Институт Иностранных языков.

Мать, Лариса Викторовна, встала позже отца. Виталик, любивший допоздна посидеть за компьютером, ещё спал, когда она уже хлопотала на кухне. Она не хотела будить сына, у него, вернувшегося из командировки, сегодня заслуженный выходной. Почему бы ему не поспать ещё часок, а потом она постучится к нему в комнату и напомнит, что сегодня у Ани выпускной вечер, и надо всем быть в сборе…

Но друзья собрались раньше, Лариса Викторовна выглянула, услышав весёлый гомон под окном, и жестом позвала в квартиру всех троих — Юрку, Димку и Женьку. Она открыла дверь квартиры, приложив палец к губам — спит ещё Виталик, проходите пока на кухню, я вас чаем угощу, подождёте здесь… Аня выглянула и снова скрылась у себя в комнате, важничает, сегодня её день… Ладно, говорит Димка, тётя Лариса, будите Виталика, все собрались…