Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 7 2012)

Говорит Алексей Слаповский: «Я не уверен, что через двести лет будет Россия. Как, впрочем, и другие страны. А может случиться и так, что через двести лет диссиденты будут прятаться на Луне...»

Олег Павлов. Слово лауреата премии Солженицына. — «Русский Журнал», 2012, 27 апреля < http://russ.ru >.

«Я благодарен за все, что получаю с этой премией, но понимаю, что получил когда-то новую жизнь, прочитав „Архипелаг Гулаг”. Cказать, что влияние этой книги было на меня огромно, — значит ничего не сказать».

«Мне не стыдно за написанное, мои полжизни, то есть двадцать лет, — это постоянная литературная работа, но передо мной стоят писатели, судеб которых я не прожил. Распутин, Бородин, Екимов, Астафьев… Я каждому обязан, человечески, особенно Астафьеву».

«Если я что-то знаю и понимаю о своем народе, о его жизни, то знаю и понимаю опять же благодаря литературе».

Борис Парамонов. «Мальчик в штанах» и «мальчик без штанов». Нужно ли ломать сознание, чтобы изменить существующий порядок? — «Новая газета», 2012, № 37, 4 апреля.

«Спрашиваешь себя: а хочется ли жить в той цивилизационной ментальности, которую предлагает [Игорь] Яковенко? Если русская литературная классика не нужна для ориентации в современном мире, то, перефразируя известную апофегму, можно сказать: лучше остаться с русской литературой, чем с современностью».

См.: Игорь Яковенко, «Что делать?» — «Новая газета», 2012, № 29, 16 марта.

Пироги и пиво. К 50-летию поэта, переводчика, литературоведа и сценариста Виктора Куллэ. Беседу вел Иван Толстой. — « SvobodaNews.ru », 2012, 29 апреля < http://www.svobodanews.ru >.

Говорит Виктор Куллэ: «Наверное, на этих высотах нет иерархии, тем более после смерти Бродского как-то уже трудно было говорить, но лично для меня Лев Владимирович [Лосев] и был поэтом номер раз. Я до сих пор считаю, что это самый огромный поэт России постбродского пространства, и значение его будет только увеличиваться, потому что он максимально синтетический поэт, он вобрал в себя от достижений футуризма и минимализма до инструментария Бродского, который его, в отличие от всех остальных, не попортил, потому что у всех остальных торчат уши. В общем, очень опасная вещь. Он абсолютно самостоятельный, абсолютно оригинальный, неимоверно внутренне свободный, и технически, в области чисто версификационной техники, он гораздо более виртуозен, чем кто бы то ни было из стихотворцев когда бы то ни было существовавших в российском стиховом поле — виртуознее Бродского, виртуознее Маяковского и всех, условно, Асеевых и Кирсановых».

Писатели и Революция. Беседа вторая. Беседовал Игорь Сид. — «Русский Журнал», 2012, 2 апреля < http://russ.ru >.

Говорит Юрий Издрик: «Проблема не в том, есть ли столичный потенциал у Ивано-Франковска. Вопрос в том, что Украина еще не сгенерировала для себя феномен столицы. То есть — собственной столицы. Мы привыкли, что наша фактическая столица находится за рубежом, что нами руководят извне. И эта инерция ощущения превратилась в инерцию самоосознания. Потому, мне кажется, Киев до сих пор является крайне провинциальным городом, довольно неудачно изображающим столичный центр. Отсутствие настоящей, реальной столицы — довольно серьезная даже на уровне символической жизни проблема Украины».

Писатели и Революция. Беседа третья. Беседовал Игорь Сид. — «Русский Журнал», 2012, 6 апреля < http://russ.ru >.

Говорит Сергей Жадан: «На самом деле украинские события осени 2004 года — не совсем революция. Это просто смена режима. Революция — это когда рушится система и ломаются устои. В 2004 году была революционная ситуация, но все это вылилось в ряд компромиссов и серию предательств. Думаю, настоящая социальная революция у нас впереди».

«Отбрасываю ли я либеральную систему ценностей? Да, я ее отбрасываю. Хотя вынужден жить в этой системе координат. Что можно ей противопоставить? Например, идеи синдикализма».

«У Харькова есть очень мощный исторический и культурный бэкграунд, который чувствуется и сегодня. Прежде всего стоит упомянуть „столичный период” города — то есть 20-е годы, когда Харьков был столицей социалистической Украины и, фактически — огромным социально-культурным плацдармом для экспериментов. Красный Харьков — это марксизм на практике, там было много интересных вещей — и в экономике, и в плане урбанистического развития, и в архитектуре, и в культуре. Харьков сегодняшний очень интересен с социальной, языковой, национальной точки зрения — он довольно открытый, динамичный и по-своему радикальный».

Игорь Померанцев. Натуральное хозяйство (К 60-летию поэта). — « SvobodaNews.ru », 2012, 12 апреля < http://www.svobodanews.ru >.

«Владимир Иванович Салимон — крепкий хозяйственник. Я имею в виду его поэтическое хозяйство».

«В России ХХ века натуральный уклад был представлен личным подсобным хозяйством и садово-огородными участками горожан. Поэт В. Салимон относится к обитателям и владельцам подобных участков».

«Он — певец русско-советского феодализма. В экономике натуральное хозяйство принято считать примитивным. Но в поэзии натуральное хозяйство — это бесценный затерянный мир, в котором упразднены не только календари и часы, но и сама история...»

Поэзия: групповой портрет. — «Бельские просторы», Уфа, 2012, № 3, март < http://www.bp01.ru >.

Среди других авторов на вопросы анкеты отвечает Игорь Караулов: «Мне кажется, стихотворец начинается с того, что в его душе вдруг появляется некоторый излом — раковина или каверна, которая резонирует потом всю жизнь. Можно точно указать момент, когда она образовалась. У меня — примерно в возрасте четырех лет, так что я как автор стихов — “родом из детства”. <...> Из этой раковины, из этой точки во времени исходит волна, на которую нужно каждый раз настраиваться, чтобы стихи получились правдивыми и действительно своими. С каждым годом эта волна встречает на своем пути все больше помех, приходится все внимательнее вслушиваться».

Алеша Прокопьев. Почему в Европе все пишут верлибром? — « OpenSpace », 2012, 6 апреля < http://www.openspace.ru >.

«Если говорить о русской традиции, то силлабо-тонический рифмованный стих в зрелой форме существовал (и еще существует) лет двести — двести пятьдесят. Если сюда прибавить русскую силлабику, а это как-никак тоже метрический и рифмованный стих, то можно накинуть еще сотню лет».