Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 8 2012)

Олеся Николаева. Три линии жизни. — “Православие и мир”, 2012, 28 мая < http://www.pravmir.ru >.

“То, что вы называете „творческим кризисом”, который, конечно, у меня время от времени наступает, я воспринимаю как состояние душевного помрачения, то есть как состояние сугубо греховное. Из него я пытаюсь выйти, как все церковные люди, через покаяние, молитву, чтение Священного Писания и Святых Отцов и церковные таинства. И мне кажется, что иного пути нет”.

Ностальгия и меланхолия. Беседу вела Елена Фанайлова. — “ SvobodaNews.ru ”, 2012, 13 мая < http://www.svobodanews.ru >.

Говорит Григорий Дашевский: “И оказалось, что Бродский — это, без преувеличения, эмблематический поэт 90-х именно для людей, готовых в одиночку расставаться с общим прошлым. И вся та образность, которую Бродский применял лично к себе, строя на личной своей биографии — любовного разрыва, эмиграции, поэтического величия, одиночества и так далее, из-за того, что он придавал ей максимально абстрактную форму, она становилась общезначимой. И какие-нибудь стихи, вроде „Осеннего крика ястреба”, которые можно считать биографическими, — про то, что человек достиг высот поэтического величия и личного одиночества, где у него нет ни друзей, ни соперников, — эти стихи людьми, строившими свой бизнес и наплевавшими на друзей, родственников, кинувших их, например, заставивших их продать квартиры и так далее, этими людьми они читались как личный манифест. Что это они живут теперь в какой-то стратосфере, и снизу им кто-то кричит на непонятном языке: „Зима! Зима!””.

“„Окаянные дни” есть, а „Несвоевременных мыслей” почему-то нет”. Профессора британского и американского университетов спорят о сорока важнейших текстах 20 века. Беседу вела Елена Рыковцева. — “ SvobodaNews.ru ”, 2012, 31 мая < http://www.svobodanews.ru >.

Профессор Университета Колорадо Марк Липовецкий и профессор Шеффилдского университета Евгений Добренко беседуют о списке из 40 произведений, представляющих русскую невымышленную литературу ХХ века (речь идет о проекте в рамках премии “НОС”).

Говорит Евгений Добренко: “Что меня поразило? Отсутствие, например, такого текста, который взорвал советскую (сегодня в это трудно поверить, но это правда)… Я имею в виду Эренбурга „Люди, годы, жизнь”. Когда печатались мемуары Эренбурга, это было открытие понятия „мемуары” после десятилетий сталинизма. И вот текст Эренбурга — абсолютно ключевой в историко-литературном смысле — отсутствует вообще здесь”.

“Например, „Окаянные дни” Бунина есть, а „Несвоевременных мыслей” Горького нет. Вот „Несвоевременные мысли”. Найдите другой текст, который был бы настолько против течения! Я хочу заметить, что „Окаянные дни” были очень даже в русле эмигрантской литературы. А вот „Несвоевременные мысли” были не в русле ни в одном, ни в другом — ни в советском, ни в антисоветском”.

“Меня также немножко удивило, что здесь все-таки очень литературоцентричный подход. Естественно, что писатели пишут мемуары. А, например, мемуары Козинцева „Черное лихое время”, которые просто удивительный документ эпохи, его нет. Я привожу в пример Козинцева, каждый может привести еще десятки чего-то. Просто мне кажется, что список как бы сильно зациклен на литературе”.

Елена Петровская. Арт короток, искусство вечно. — “ПОЛИТ.РУ”, 2012, 17 мая < http://www.polit.ru >.

“Можно смело утверждать, что слово „арт” вытеснило привычное „искусство”, как и связанный с ним эпитет „художественный” (то есть „имеющий отношение к искусству”, в том числе изобразительному)”.

“Уже давно возникло ощущение, что современное искусство не позволяет устанавливать генеалогическую связь между искусством старым и новым, или, в свете сказанного выше, между „искусством” и „артом”. <...> Скорее, дело в том, что между искусством в его традиционном понимании и современными художественными практиками по сути дела пролегает пропасть. Говоря предельно коротко, если прежнее искусство (включая и многие формы собственно искусства современного) ориентировалось на осязаемый конечный результат — или хотя бы на сильный одноразовый эффект, — то в последнее время акцент все больше переносится не просто на процессуальность (это было известно и раньше под именем хэппенингов и др.), но и на продленный эффект таких „художественных” действий, от которых неотличимой оказывается их политическая сторона”.

Статья также публикуется в № 3 журнала “Диалог искусств” (“ДИ”) за 2012 год. (Журнал “ДИ” является преемником “Декоративного искусства”, с 2003 года “ДИ” — издание Московского музея современного искусства).

Андрей Попов: “Возможен ли сегодня новый Чайковский?” Беседу вел Дмитрий Бавильский. — “Топос”, 2012, 21 мая < http://www.topos.ru >.

“Скажем, я считаю, что в наше время симфония совсем не актуальна, не соответствует ни ритму времени (горизонтали), ни его наполнению (вертикали). Конечно, симфонии и сейчас пишутся, и даже в изрядном количестве, особенно в Восточной Европе. Но тут, скорее, имеет место инерция недавнего закрытого общества и соблазн прямого высказывания, желание композитора сказать что-то очень важное и значительное миру. Но, увы, практика показывает, что сказать-то можно, но вероятность быть услышанным минимальна”.

“Да, симфония мутирует в сторону саундтрека, как и роман в сторону киносценария. Я бы даже сказал, что саундтрек — это нынешняя форма бытования этого жанра. И то, что современные авторы называют симфониями, все более и более походит на саундтреки”.

“Когда я учился в консерватории, наши генералы готовили нас к прошедшей войне. Помимо блестящего теоретического и практического образования мы получили целый комплекс неврозов. Мы боимся быть неоригинальными, боимся не стать великими, боимся, что о нас скажут что-то нелицеприятное, поставят под сомнение талант и профессиональную подготовку. Боимся простых решений, боимся быть несовременными и неактуальными или, напротив, уйти от традиции и утратить корни. <...> И мы никогда никому не признаемся в этих страхах, что вынуждает нас не жить, а играть какую-то роль”.

“Сейчас нет в музыке фигур, равных Чайковскому, не потому, что композиторы разом вдруг все обездарнели и оскудела талантами Земля Русская. Просто новый Чайковский не нужен ни времени, ни обществу. Он, как и все великие люди, занял нужное место в нужный момент времени и именно в таком качестве остался в истории”.