Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 2 2013)

“Клонирование и искусственный интеллект — это начало конца человечества. Конец человечества имеется в виду в стиле Ницше: человек — это то, что следует превозмочь, и Шардена — „точка омега” — мультителесное существо — Космический Христос, подключенное к божественной среде, более не есть человечество. Это конец не в смысле апокалипсиса, а в диалектическом смысле перехода на более высокую ступень существования. Это как стояние на краю обрыва, где открываются перспективы страшные и манящие”.

Константин Фрумкин. К философии сознания. Ценностная функциональность сознания. — “Топос”, 2012, 20 ноября < http://www.topos.ru >.

“Человек, который осознает, что его существование связано только с сознанием, а жизнь погруженного в кому тела, жизнь „овоща” не имеет никакой цены, вполне может пойти на радикальные решения, связанные с выделением нетождественных телу субстратов сознания в качестве особых предметов заботы. Большой „репертуар” таких решений дает научная фантастика и современные технофутуристические мечтания. Например, ставится вопрос о пересадке мозга. О „перезаписи” человеческой личности на компьютерный носитель. Неизвестно, могут ли эти фантастические средства действительно помочь, но дело не в этом, а в том, что подобные мечтания и подобные решения доступны только существу, различающему свое тело и сознание, и не придающему никакой особой ценности телу, лишенному сознания”.

См. также статью Константина Фрумкина “Что будет после капитализма?” в настоящем номере “Нового мира”.

Чтение в непогоду. Юрий Кублановский: Я жил с чувством, что предаю своим молчанием предков. Беседу вела Елена Новоселова. — “Российская газета” (Федеральный выпуск), 2012, № 266, 19 ноября.

Говорит Юрий Кублановский: “Еще 170 лет назад Евгений Баратынский чувствовал себя „последним поэтом” и тем не менее уповал, что найдет „в потомстве” читателя. Сейчас у меня нет даже такой уверенности. Есть ли у поэзии будущее? Во всяком случае, моя лирика может существовать только в книге — ей необходимы типографский шрифт и бумажная страница”.

Юрий Юдин. Местоблюститель. — “Московский книжный журнал / The Moscow Review of Books ”, 2012, 16 ноября < http://morebo.ru >.

“Алексей Цветков — крупнейший русский поэт нашего времени. Критика это осознала лет шесть назад, после его книги „Шекспир отдыхает”, собравшей стихи, написанные после семнадцатилетнего перерыва. Сколько-нибудь широкой публике это до сих пор невдомек. После смерти Бродского, когда освободилась вакансия великого национального поэта, Цветков казался самым достойным кандидатом; к тому времени он был автором трех книг стихов, отмеченных несомненной печатью гениальности. Но обстоятельства сложились не в его пользу”.

“Что же касается собственно поэтической традиции, то ключевые имена предшественников уже названы: Мандельштам и Заболоцкий. Но за ними чем дальше, тем вернее маячит другая фигура — Тютчев. Кроме интереса к натурфилософии и метафизике, Цветкова с ним сближает саркастическое остроумие, некоторая оголтелость политических суждений, долгие периоды молчания, привычка жить по возможности вдали от возлюбленного отечества. Даже поза лирического героя — напряженная и немножко на котурнах. Даже некоторые ключевые образы: минералогические рапсодии Цветкова прямо наследуют вечному тютчевскому камню, которым в промежутке уже попользовался Мандельштам”.

“В духовной иерархии, когда по каким-то причинам невозможно избрать полноправного предстоятеля, существует должность местоблюстителя. В сегодняшней русской поэзии Алексей Цветков занимает ее по праву. А назовут ли потомки его великим — это для нас темно, здесь многое зависит от несобственно-поэтических факторов”.

Составитель Андрей Василевский

“Арион”, “Дружба народов”, “Иностранная литература”, “Знамя”, “Вышгород”, “Русский репортер”, “Фома”

Евгений Абдуллаев. Поэзия действительности (VI). Очерки о поэзии 2010-х. — “Арион”, 2012, № 4 .

“Примерно раз в девяносто лет, по моим подсчетам, в русской словесности происходит появление новой формы организации поэтической жизни. <���…> Можно заметить, что каждая последующая форма все более демократическая . Для поэзии это, конечно, не комплимент; Густав Шпет, думаю, не без основания считал ее самым аристократическим видом словесности. Это — констатация”.

“Графомания, таким образом, — не всякая любительская, неумелая поэзия; это любительская поэзия, не осознающая своей неумелости. Претендующая на то, чтобы стоять в одном ряду с профессиональной. Тем более что за последние лет пятнадцать внешние отличия между профессионалом и любителем стерлись до предела”.

Сергей Белозёров. Неизвестный не значит небывший. Стихи. Публикация из архива Константина Шестакова. Вступительная статья Андрея Коровина. — “Арион”, 2012, № 4.

“ — Можно, я еще малость побуду? / Мне вот-вот запоют отовсюду / птицы: ржанка, зарянка, овсянка… // А судьба убирает посуду, / как к полуночи официантка. // — Вы поймите, как солнышко скатит, / что-то темное за сердце схватит, / вот и жмешься к чужому застолью… // А судьба уже сдернула скатерть, / сея на пол просыпанной солью. // — Все вернется: надежда и сила, / лишь бы солнце взошло, прокосило / мне дорожку во тьме и тумане… // А судьба уже свет погасила, / загремела ключами в кармане”.

“Новый мир” готовит подборку стихов из наследия Сергея Белозёрова (1948 — 2002) в одном из ближайших номеров.

Сергей Белорусец. На лестничной площадке фортепьяно. Стихи. — “Знамя”, 2012, № 12 .

“На лестничной площадке фортепьяно / Стоит — уже который год подряд. / А люди — косяками — ходят пьяно, / И курят, и о чём-то говорят, — / И крышку открывают — между делом — / И клавиши доламывают впрок… / И длится жизнь — звучаньем чёрно-белым, / Обозначая заданный урок…”

Семён Липкин. Неизвестные стихи. Публикация и подготовка текста Ольги Клюкиной. Вступление Инны Лиснянской. — “Знамя”, 2012, № 12.

“С самых начальных стихов Семен Липкин — живописец, работающий маслом. Перед вами сейчас стихи двадцатилетнего поэта, любящего Создателя, о котором впоследствии скажет: „Он диктует, я пишу”” (из вступления).

Распяты рельса, пастбища, хаты.

Вот и сменились ромбы, квадраты