Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 4 2013)

Его можно потрогать, однако нет —

Он далеко бесконечно за порогом иных планет —

Играет и плачет свободно, раскрыв секрет

Любви и страдания, чей портрет

Нынче размыт за решёткой тюрьмы моей.

* *

*

Из детских лет, не ведающих о зле,

Леплю я автопортрет и вешаю на стену,

А он срывается и идет по земле

В погоду ясную и ненастную.

И оставляет меня одного как дыру ледяную в стене.

Моими глазами глядит, говорит моим голосом,

И смеётся и плачет подобно мне,

Только сердца нет моего, нет моего… —

Лишь междуреберье голое.

Иногда моя копия возвращается и на меня глядит,

Мои глаза слепы, её — блестят.

Наделала моя копия много зла,

Чужою болью руки заляпаны, —

И это так дерзко, и так мне тошно моё житьё,

И шепчут мне сердечные клапаны,

Как азбука Морзе в груди:

— Убей её, ах, убей её!

А я ей твержу одно: эй, уходи!

* *

*

Флаги, которых никто не поднимал,

Никакой ураган снова сорвать не сумеет,

Поцелуй, который к губам не приникал,

Никогда не износится, не постареет.

Цветок, который никто еще не срывал,

Никогда ни за что не завянет.

Счастье любви, которое не познал,

Никогда тебя не обманет.

Часы, которые ты ни с кем не делил,

Не могут забыться.

Раны, которых ты не лечил,

Не могут вновь воспалиться.

Враг, которого не победил, его

Всегда будешь видеть возле.

Не повторится в жизни твоей ничего,

Чего в жизни не было вовсе.

* *

*

И снова по улице тихие дни будут шагать,

И у камина по вечерам потягиваться спина.

И вновь облака-овечки кружево будут вязать

В небе как в мирные времена.

И снова мы девушек будем домой провожать

Вдоль голых заборов, мимо фабричных стен.

И вновь будут дети мячи по асфальту гонять

И от пространства ждать перемен.

И за горизонтом, где был наш враг побеждён,

Мальчики зариться будут на остров чужой,

И снова будут искать боевых знамён

В диких просторах — и бредить войной.

* *

*

Ласточки на проводах

Не знают нашей беды:

Мы посеяли семена,

Кто же собрал плоды?

Поезда исчезали вдали,

Пока я в тюрьме сидел,

Клюют косточки воробьи,

Кто же здесь вишни ел?

Воздух стригут стрижи,

Летят навстречу ветрам.

Кто здесь, кто же, скажи,

Могилу выкопал нам?

* *

*

Снова луна стала круглой,

Холодной и плоской,

Снова душа стала смуглой,

От снов своих пёстрой,

В ней, как из бездны,

Рвутся виденья наружу,

Прошлое стало безвестным

И мучает душу.

Прошлое бьётся подобно фонтану,

И превращается в рану.

Дни, как морские ленты,

Поднимаются ввысь,

И избегает Леты

Прошлая жизнь.

Считавшиеся потерянными,

Украденными судьбой,

Часы прошедшего времени

Движутся предо мной.

И на эту процессию призраков,

На вереницу дней

Холодно смотрит и пристально

Окошко тюрьмы моей.

* *

*

1

И голы и босы, в дырах — рубашки, глотки — в оскоме,

в подошвах — свинец, в путах колючих — сердца, —

мы вечно чужие, чужие в собственном доме.

Из нас нашу жизнь, что ни день, что ни час, без конца

выдергивают, как удилище на живца

рыбу из моря, и тут же швыряют на сушу.

На нас охотится горе, как жеребец на кобылу,

сочетается с нами и гривой, как плетью, душит

нас, дышащих через силу.

Нас, голых и босых, синюшных от чумовой тоски,

берет безысходность в стальные свои тиски.

Тупого отчаянья нож. Колкие камешки слёз.

Но все же никто не лишит нас жизненных грёз.

2

Мы мелем минуты в будничной суете,

Слышите, как текут они друг за другом?

И как хрустят они — круг за кругом?

Но однажды устанет зрение дня,

И его рука, и его западня,

которая ждет нас, и мы в итоге

Впряжемся в ракушку-повозку сна,

И полетит золотая она,

И нас повезет по ночной дороге.

Сны идут в окружении светлых слов.

И мы не стыдимся обритых голов.

Сны идут благословенно,

Как с цветами девочки-школьницы,

Дружелюбны, как лампы настольные,

И ароматны, как сено.

3

Нам снятся не долины и не горы.

Сердца наши сжимаются от горя,

Нам снятся наши нищенские пайки

И улиц наших грязных тупики.

Под мокрыми от сырости стенами

Идёт беда пред нами и за нами.

И нищенски звучат наши шаги.

Тупая боль настолько стала страшной,

Что мы спасаемся не в королевской башне

И не гостим на королевских джонках, —

Укрытьем служит маленький притон,

Где погружаемся в тяжёлый сон.

Сон рвется там, где тонко.

Не сказочные снятся нам принцессы —

К реке выходим с девушкой из леса,

А девушка погибельно бледна,

Мы смотрим в реку и не видим дна.

Цепляемся за малые мечтанья,

Мы и во сне боимся просыпанья,

Как яда смертоносного глотка,

Как ледяного в мире сквозняка.

И все ж во сне спасительны мечтанья.

Псалом из Вавилона, стенания

Под стенами Вавилона

Сидели и плакали мы,

Родину поминая.

Родина!

— это сады на склонах

Нашего рая,

Смоквы огни.

Ах, вырублены они.

Родина! —

Это большой реки

Дыхание дна,

Но иссохла она.

Родина! —

Окна молчащих фасадов,

Вчерашние дни,

Ах, потёрты они.

Прошлое,

Если тебя я забуду,

Если тебя я забуду,

То надежду помнить не буду.

Под стенами Вавилона

Сидели и плакали мы,

Озирая

Чумные холмы

Сгоревшего рая.

Рука в руке — страданье и преступленье

Бредут по земле.

В поисках оракула,

Копаясь в золе,

В утробе и во гробе.

Родина! —

Это сиротство,

Бредущее сумасбродство.

Под стенами Вавилона

Сидели и плакали мы,

О будущем размышляя,

Боясь непроглядной тьмы,

Память перебирая.

Для обратной дороги

Не спадают оковы с ног,

Мы развеяны на четыре стороны света,