Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 6 2013)

— Марфа приехала с Верой и ишо четыре женчины, оне приехали вас смирять, Вера етим занимается. o:p/

Не прошло и пять минут, полицмен тут как тут. Вера видит, что дело худо, стала Машу просить: o:p/

— Мы приехали по-хорошему, с Данилой поговорить. o:p/

Маша слушать не хотела, но я вмешался и Маше сказал: o:p/

— Пускай, я тоже хочу узнать, что оне хочут. o:p/

Маша отпустила полицмена, зашли в дом, Маша ушла в другу комнату. Гости сяли и сразу стали меня обличать всяко-разно, я руку поднял и говорю: o:p/

— Вы за етим пришли? Чичас здесь будет полиция. o:p/

Вера как порядочный человек сразу сказала женчинам, чтобы прекратили. Я говорю: o:p/

— Вы кричите, а сами не знаете ничего, что у нас произошло. — И стал рассказывать по порядку всё, что у нас произошло в жизни, и несколько раз спрашивал Марфу: — Что, Марфа, было ето? o:p/

Она с потупленной головой отвечала: o:p/

— Да, всё ето было. o:p/

— Но и как ты думаешь, имею ли я право тоже выбрать себе жизнь и отдохнуть? o:p/

— Да, имеешь. o:p/

— Дак в чём же дело? Я же был не нужон. o:p/

— Ты мне всегда был нужон, я тебя люблю и не хочу тебя потерять. o:p/

— А что ты думала раньше? o:p/

Она заплакала и говорит: o:p/

— Раз ветер, дак что сделашь? o:p/

— А я сколь раз говорил тебе: куда ветер подует, туда и ты. o:p/

— Да, виновата. o:p/

— И что вы думаете теперь? Задели мы и посторонню жизнь. Маша ни в чём не виновата, у ней судьба тоже не гладка, муж был наркоман, она с нём толькя мучилась, осталась вдова. Нет проходу: «проститутка». Вы думаете, ето легко всё перенести? Никакой ниоткуда нет защиты. Каждый из вас положьте ету рану на себя и тогда увидите как — хорошо, нет. А она слёзы льёт. o:p/

Все молчат. o:p/

— Ну что, кричите теперь. o:p/

Тишина. Вера: o:p/

— А дети как? У вас их семеро, вот в чём проблема, дети совершенно невинны, и зачем оне доложны страдать? o:p/

— Но как жить дальше? «Масон», «шпион», «предатель», «пьяница», лезут в нашу жизнь, выгнали из моленны, выгоняют из деревни. o:p/

— Да, Данила, знаем мы етих людей, с ними жить невозможно, оне уже во многи жизни залезли. Данила, в чём вам помогчи? Желаете, мы в моленне подпишем за вас гарантию, и вас США примет. o:p/

— Да хоть куда, толькя бы с етими кровососами не жить. o:p/

— Мы и ваших детей поможем достать. o:p/

— Но а Маша как? o:p/

Вера: o:p/

— Позови её. o:p/

Я позвал, Маша пришла, Вера стала убеждать её: o:p/

— Марья, пожалей ету пару, оне невинны, отпусти мужа. o:p/

Маша молчит. o:p/

Вера: o:p/

— Марья, сделай добро ради Бога, и Бог даст тебе хорошу судьбу. o:p/

Молчок. o:p/

— Марья, пожалей деток. o:p/

Маша молчит. o:p/

Вера стала, все женчины стали, Вера: o:p/

— Данила, поехали. o:p/

— Нет, так не делается. Вы езжайте, а мы обсудим. o:p/

— Вы обманете нас. o:p/

— Нет. Мы обсудим и вечером приедем. o:p/

— А кака гарантия? o:p/

Марфа сказала: o:p/

— Он сказал приедет — значит, приедет. o:p/

Вера: o:p/

— Тогда ждём, приезжайте o:p/

Остались мы одне. Маша в слёзы, но каки слёзы — ето надо увидать, ето река слёз. Как охота было показать етим женчинам ети слёзы, особенно Марфе, чтобы хорошенькя подумала, как надо берегчи жизнь. Машу я уговаривал сэлый день, но пользы никакой, она плакала и плакала. Вечером с заплаканными глазами повезла меня отвозить. Я не знал, как её ублаготворить. Привезла меня к двери, крепко меня прижала [63] и поцеловала, я ей ответил так же. На прощание сказала: o:p/

— Моя дверь для тебя всегда открыта. o:p/

— Благодарю, золотце. Прощай. o:p/

— Прощай. o:p/

o:p /o:p

30 o:p/

o:p /o:p

Захожу в дом к Вере, оне остались все довольны. o:p/

Вера устроила меня к зятю Ивану на работу, Марфа нанималась шить сарафаньи, обвязывать платки кистями, вышивать. Нас пригласили в гости в Аляску, но я не захотел, не хотел Колиной рожи видать, Марфа поехала одна, я работал. Было обидно, что так поступила, ну пускай. o:p/

К Марфе долго у меня сердце не лежало, всё казалась грязна и холодна. Но постепенно всё забылось. o:p/

Марфа через две недели вернулась. Осенью пошли свадьбы, каждо воскресенье по две-три свадьбы. Как мы жили у наставника, с наставником как гости ездили на все свадьбы. Тут порядки такия: на все свадьбы наставники съезжаются. И всего мы здесь навидались. Народ потерянный, мало хто что соблюдает, по-русски нихто не хочут говорить. Немало женчин присватывались ко мне, а многи материли как могли, что Марфу бросал. К Марфе тоже мужики лезли, но она, как обычно всегда, подойдёт и скажет: «Вон тот мужик лезет». Посмотрели мы с Марфой — тут полный содом, как здесь жить? У наставников дети наркоманы, пары изменяют друг другу, разводы, пьянство, оргии. Говорю Марфе: o:p/

— Ты согласна ростить здесь детей? o:p/

Она: o:p/

— Нет, я суда своих деток не повезу, там худо-бедно, но дети там слава Богу. o:p/

— Да, я на ето же смотрю. Слушай, ты со мной согласна в огонь и в воду? o:p/

— Согласна. o:p/

— Значит, надо вёртываться. Обещаешься? o:p/

— Обещаюсь. А как с Верой? o:p/

— Надо объяснить. o:p/

Фоме с Верой всё объяснили, оне ответили: o:p/

— Вам виднея. А как жить с харбинсами? o:p/

Марфа говорит: o:p/

— Помогайте. o:p/

— Да мы отчасти можем помогчи, но ето же далёко. Вам там жить не дадут. o:p/

— Как-то будем вывёртываться. o:p/

— Ну, смотрите сами. o:p/

Мы собрались, люди узнали, занесли хто чем мог, но все подарки с собой не сумели забрать. Мы взяли 8 местов по 30 килограмм, пришлось доплачивать. Мы сколь взяли, то ишо больше половины осталось, деньгами сколь заработали, сколь добры люди помогли, но мы насобирали 15 000 долларов. У Ивана я получал 17 долларов в час, и перед самым отъездом давали 21 доллар, но я не захотел оставаться: детки сокрушали сердце. o:p/

Насмотрелись мы на всё. К заключению, турчаны почти всё потеряли, кака-то искорька остаётся, оне горячи, но боле справедливы; харбинсы и так и сяк, но горды и лицемеры; боле синьцзянсы доржутся, заботются, сами едут в монастырь и детей везут, и боле справедливы. Но всё рассыпается, продлись век — ничего не останется. o:p/

Видал тестя с тёщай на свадьбе: норкой виляют [64] , перед людями оправдываются. Тёща решила на свадьбе меня угостить, подходит со стаканом и говорит: «Зятёк, выпьем!». Я не стал, на уме: «Ах ты змея!». o:p/

Перед отъездом решил попрощаться с Машей. Поехал к ней, встретились, рассказал ей, что уезжаю. Она долго глядела мне в глаза и заплакала, я тоже заплакал. Проводила, сял я в машину и часто оглядывался: она стояла смотрела, как машина удалялась. Мы свернули на другу улицу, и я больше её не видал. Но долго не мог её забыть, споминаю часто, но всё реже. Так судьба с нами расправляется. o:p/

o:p /o:p

Нас проводили Миша Зенюхин, друг с малых лет, сын помощника наставника Макара Афанасьевича Зенюхина, жена его — дочь Верина. Миша хороший парень, когда мы с Марфой стали жить у Вере, Миша всегда был с нами, он живёт хорошо, он и проводил. o:p/