Маргарет Джордж - Елена Троянская

Полностью рассвело. Сейчас воины проснутся, если они вообще спали в эту ночь, и начнется бой. Внезапно холодный воздух прорезали звуки труб и крики: голоса требовали, чтобы Приам вышел к обитателям Нижнего города.

Старый царь — он выглядел старым, как никогда, — в сопровождении Гекубы и младшего сына Полидора, который едва достигал отцовских согбенных плеч, простер руку, требуя тишины. Он рассказал об успешной атаке на лагерь греков, назвал союзников, которые присоединились к нам: дардане под предводительством Энея, пеонийцы и карийцы с кривыми луками, ликийцы под командованием благородного Сарпедона и беспорочного Главка. Прибыли также фракийцы со своими белоснежными лошадьми, ведомые царем Ресом. Кроме того, приближаются амазонки и отряд эфиопов. Численностью союзные силы превосходят войско греков. Но чтобы их прокормить, необходимо продать сокровища Трои фригийцам и меонитам.

При этих словах плечи царя опустились еще ниже. К нему подошел стражник и что-то прошептал. Приам закрыл глаза, помолчал, потом обратился к народу:

— Похоже, нашего друга и союзника царя Реса зарезали ночью во сне, его люди перебиты, а лошади украдены. — Приам с трудом вытягивал из себя каждое слово. — Война есть война. Я запрещаю вам плакать, когда будете собирать тела убитых. Слезы подтачивают боевой дух. Если хотите плакать — плачьте в уединении.

Теперь война чувствовалась везде. Война слышалась в голосах торговцев, мальчиков-пастухов и резчиков по камню. Война смотрела из глаз беженцев, которые заполняли улицы, из бегающих глаз подворовывавших что плохо лежит ребятишек и остановившихся глаз вдов. В лавках стремительно исчезали мешки с зерном, вино стало редкостью, а коз попрятали с глаз долой, чтоб их не увели. Дрова экономили, поэтому не много алтарей посылало небесам ароматный дым жертвоприношений. Никто не хотел тратить запасы топлива и мяса таким образом, поэтому для умилостивления богов ограничивались словами, которых было не жалко. Все способные сражаться мужчины покинули город, по улицам бродили только дети, старики и женщины. Молодые растеряли воодушевление, которым горели в начале войны, и проклинали тот день, когда она началась. Кража фракийских лошадей очень сильно огорчила троянцев: они знали предсказания оракула, что Троя устоит, если фракийские лошади напьются воды из Скамандра, а к Скамандру их подвести не успели. Оставалась надежда, что лошадей напоят водой из Скамандра греки, если им неведомо это пророчество. Как бы то ни было, два из шести предсказаний оракулов, предвещающих падение Трои [23] Троя падет, если Троил не доживет до двадцати лет; если фракийские кони не напьются воды из Скамандра; если греки используют лук и стрелы Геракла; если в лагерь греков будет доставлена кость Пелопа; если в войну вступит сын Ахилла Неоптолем; если из цитадели будет украден Палладий. , сбылись.

В тот день, который переломил ход войны, ярко светило солнце. Но клубы пыли мешали нам со стены что-либо увидеть. Порой ветер приносил в нашу сторону звуки битвы, но из них мы ничего не могли понять. И все равно все, кто остался в городе, выстроились на стенах, пристально всматриваясь и вслушиваясь.

Мы с Эвадной вернулись во дворец. Он велела мне лечь, и я подчинилась. Она зажгла курительные палочки; благовонный дымок завивался в воздухе и не спешил улетать в окно.

— Отсюда мы лучше разглядим, что происходит. Внутренним зрением.

— Я больше не могу видеть на расстоянии, — пожаловалась я.

— Можешь, — прошептала она и коснулась моих закрытых век. — Неужели ты правда считаешь, что видела поединок Париса с Менелаем благодаря Афродите? — Она мягко рассмеялась. — Нет, богиня тут ни при чем. Ты сама сумела увидеть. И сейчас ты тоже перенесешься на поле боя.

Я вдохнула густой аромат сандалового дерева и камфары. Мои руки стали легкими, почти невесомыми, и мне показалось, что я парю над кушеткой.

— Я с тобой. — Эвадна взяла меня за руку. — Мы полетим вместе. Когда прилетим, откроешь глаза.

Когда она приказала, я открыла глаза. Или мне почудилось, что я их открыла? Может, это был сон? Стены комнаты куда-то исчезли. Я стояла рядом с Парисом, перепачканным и измученным. Рядом с ним Гектор отдавал распоряжения своим воинам. Антимах был там же, он руководил построением колесниц. Они были озабочены, удастся ли преодолеть глубокий ров, вырытый греками перед частоколом, которым они окружили лагерь. Точно такая же защитная полоса была устроена нами вокруг нижнего города и тоже предназначалась для защиты от колесниц.

Гектор громко говорил, что нельзя отступать, пока не загоним греков на корабли. Он скомандовал: «Вперед!» — на мой взгляд, немного раньше времени, но в войне промедление смерти подобно. Колесницы тронулись, но преодолеть препятствие не смогли.

Гектор выскочил из колесницы и устремился к воротам, его с двух сторон поддержали Эней и Парис. Ликийцы держались на правом фланге и первыми прибыли к воротам. Позже говорили, что Гектор был «богу подобен». Так оно, пожалуй, и было. Он упер могучее плечо в ворота, и дерево подалось под его натиском, засов лопнул, и троянцы хлынули с воинственными криками в лагерь греков.

Греки, подобно муравьям, захваченным врасплох, бросились врассыпную. Некоторые искали убежища на кораблях, другие — в своих палатках, но были и такие, которые приняли бой. Агамемнона, Менелая и Одиссея нигде не было видно — раненые вожди находились в укрытии.

Сражение развивалось так стремительно, что глаз успевал запечатлеть лишь отдельные моменты. Гектор с соратниками поджег греческий корабль, и тот ярко запылал. Аякс — Большой Аякс, не Малый, — стоя на палубе корабля, припер Гектора к борту. Аякс размахивал пикой вдвое длиннее обычной, поскольку и сам он был чуть ли не вдвое выше обычного человека. Гектор изловчился и обломил бронзовый наконечник пики, превратив ее в малополезную палку.

Отчаянные крики наполняли воздух, поэтому имеющий уши мог позавидовать глухому.

Появился Одиссей, он вопил как женщина, ошпарившая руку кипятком, но проку от него грекам было мало из-за его ран.

— Ступайте в море, трусы! — кричали троянцы, надвигаясь на корабли.

Неожиданно в наступлении произошла заминка. Греки не собирались уплывать, поджечь удалось не много кораблей. Направление движения загадочным образом переменилось, и теперь уже греки теснили троянцев, а те начали отступать. Париса не ранили, как и других командиров. Но во время их отступления Аякс соскочил со своего корабля, подобрал огромный булыжник и метнул в Гектора. Тот упал навзничь. Его окружили товарищи и оттащили в безопасное место по ту сторону рва. Гектор лежал без сознания, истекая кровью.