Маргарет Джордж - Елена Троянская

Но благородство натуры часто делает человека слепым и заставляет заблуждаться относительно причин поступков других людей, не столь благородных. Приам и его советники были лишены двоедушия и коварства и судили о своих врагах по себе.

Приам подробно расспросил Синона и полностью удовлетворился его ответами. К тому же синяки и кровоподтеки свидетельствовали в пользу последнего.

А что, если греки оставили Синона, чтобы он направил нас по ложному пути, а для убедительности устроили ему несколько синяков? Я попросила, чтобы Приам дозволил поговорить с Синоном мне как человеку, который знает греческий обычай и язык. Приам отказал.

Вместо этого он велел снять с Синона колодки и ласково попросил:

— А теперь расскажи нам про этого коня.

— Что касается коня, то статуя предназначается Афине. Вот тут и слова написаны сбоку: «В благодарность за будущее благополучное возвращение домой греки посвящают этот дар богине». Дело в том, что греки прибыли к Трое по требованию Афины — отомстить за нанесенную ей Парисом обиду — и теперь должны заручиться ее одобрением перед возвращением на родину. Конь понравится Афине, ведь она любит лошадей.

— Почему коня сделали таким большим? — спросил Приам.

— Для того, чтобы вы не могли втащить его в вашу крепость, — таинственно ответил Синон. — Вещание о нем таково: если вы уничтожите или повредите эту статую, то Афина уничтожит вас. А если вы введете коня в ваши стены и поставите перед храмом Афины в Пергаме, то ваш город станет несокрушимым. Более того, вам удастся объединить все силы Азии, вторгнуться в Грецию и покорить Микены.

— Это все ложь! — вскричал ясновидец Лаокоон, избранный жрецом храма Посейдона. — Все это придумал Одиссей. Не верь ему, Приам! Не верьте грекам, дары приносящим!

— Мне тоже эта штука не нравится, — сказал Антимах, обходя коня кругом.

Конь стоял на плоской подставке с подложенными под нее для удобства перемещения бревнами. Он был наспех сколочен из досок, ноги сделаны из толстых стволов деревьев. Туловище коня было раздуто, как у беременной кобылы. Вместо глаз — морские раковины.

Любопытство одолело осторожность, и несколько смельчаков подошли поближе, чтобы разглядеть коня. Вскоре уже толпа троянцев собралась вокруг него. После тяжелых безрадостных будней они восприняли это чудище, словно дети — диковинную игрушку, и восхищались им, как много лет назад сфинксом. Они гладили ноги коня, мальчишки пытались вскарабкаться ему на спину. Женщины собирали цветы, плели гирлянды и украшали ими коня. Около его ног выложили целый ковер из роз. Музыканты заиграли на флейтах, народ пустился в пляс. Все праздновали победу. Война закончилась!

Приам облачился в самые торжественные одежды, а Гекуба, по-прежнему в черном, закуталась в плащ. Приам внимательно изучил статую со всех сторон, потом повернулся и, примериваясь, окинул взглядом Скейские ворота.

— Она должна пройти в них, — сказал он. — Мы внесем статую в город, пусть защищает его. Да исполнится пророчество! — Его голос обрел почти прежнюю силу.

— Дорогой отец! — вмешалась я. — Откуда мы знаем, что это подлинное пророчество? Об этом нам сказал Синон. Но Синон — грек. Не кажется ли тебе, что цель его рассказа — побудить нас ввести коня в город? Других свидетельств о том, что означает этот конь, у нас нет.

Приам не ответил, он молча смотрел на статую.

— И это ты, которая навлекла на нас все несчастья, теперь предостерегаешь нас! — вместо Приама ответила Гекуба.

— Я потеряла самое дорогое в жизни, но я по-прежнему верна Трое. Так было и будет.

— Ты потеряла одного, — откинула капюшон Гекуба, — а я многих. Теперь под угрозой весь город. Ты знаешь, какая судьба ждет побежденные города — их стирают с лица земли, оставив груду пепла. Именно такую участь греки готовили нам — из-за тебя с Парисом. Тысячи жизней за ваш поцелуй. Если бы греки победили, ты со всей своей верностью переметнулась бы на их сторону.

— Неужели ты до сих пор не поняла меня? — воскликнула я, как от боли: ее слова хлестнули меня кнутом.

— В Пергам его скорее, в Пергам! — кричал народ, и в этих криках потонул ответ Гекубы. — Потащили!

Вдруг Кассандра бросилась на руки матери — я не заметила, откуда она взялась.

— Елена права! Этот конь сулит гибель! В нем прячутся вооруженные люди. Оставьте его на берегу!

— Бедная полоумная дочь Приама! — крикнул кто-то из толпы. — Уведите ее, опять она бредит.

Тут вновь подошел Лаокоон, два сына-близнеца поспешали за ним.

— Остановитесь, глупцы! — кричал он. — Проверьте хотя бы сначала, что у коня внутри!

С этими словами он бросил в коня свое копье, и оно вонзилось ему в бок. Внутри что-то зазвенело.

— Деифоб, дай твое копье! Оно длиннее. Сейчас я проткну этого коня насквозь, и вы услышите, как взвоют греки!

— Держи, — сказал Деифоб, — хотя мое копье не длиннее твоего.

— Тогда нужно развести костер, чтобы от этого деревянного коня остался лишь пепел! — кричал Лаокоон. — Нужно сложить дрова на платформу, она словно предназначена для этого, и поджечь! Подожгите коня, и вы услышите из него вопли греков, которые будут молить о спасении!

Несмотря на призывы Лаокоона, толпа стояла неподвижно.

— Глупцы, глупцы! — едва не рыдал Лаокоон. — Хотя бы прорубите отверстие, посмотрите, что у коня в брюхе, прежде чем везти его в город!

И тут со стороны моря показались два огромных змея. С быстротой молнии они бросились на Лаокоона и его сыновей и сдавили их плотными кольцами своих гладких и липких тел. Никакая помощь не была возможна. Все трое испустили дух.

Этот ужасный знак убедил троянцев, что Синон говорит правду.

— Видите, видите? Синон прав! Афина покарала того, кто дерзновенно метнул копье в дар, предназначенный богине! Она хочет, чтобы статую отвезли в город! Скорее в Пергам! Отвезем коня в Пергам.

— Да, богиня хочет, чтобы вы отвезли коня в Пергам, это так! — вскричала Кассандра. — Но подумайте, для чего она этого хочет? О глупые троянцы! Ее цель — погубить вас! Кому помогала Афина в этой войне? Ахиллу! Одиссею! Афина — покровительница Афин, города греков, а не ваша!

И Кассандра выступила вперед, готовая вслед за Лаокооном принять кару богини. Я была восхищена ее мужеством.

— У нас тоже есть храм Афины и ее статуя! — зашумели троянцы.

— В каждом городе есть храм Афины и ее статуя, — ответила Кассандра. — Это ничего не значит. Афина, как и все боги, сама выбирает, кого ей любить и защищать. Она вас возненавидит, если вы не построите храм в ее честь, но это не значит, что она вас полюбит, если построите.

— Приам, запри свою полоумную дочь! — закричал народ. — Пусть она замолчит!

— Вы должны услышать правду!